Оуэн Мэтьюз - Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

• Название: Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке
• Автор: Оуэн Мэтьюз
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-093141-5

В начале XIX века казалось вполне вероятным, что западное побережье Америки вскоре станет российской провинцией. И это были не пустые слова, не проекты, а вполне реалистичный сценарий развития событий. Николай Резанов – русский аристократ, дипломат, авантюрист мечтал расширить границы Российской империи до берегов Калифорнии. Пережив тяжелую зиму на Аляске, Резанов отправился в Сан-Франциско, где влюбился в Кончиту – дочь коменданта крепости, которая стала его последней любовью и символом новой империи, которую он мог бы построить. Эта книга об интригах двора, о создании Русской Америки, первой русской кругосветке и захватывающих приключениях яркого и неординарного человека, который не боялся мечтать.

---

На другом конце света Резанов пережил много невзгод, но именно в этих местах, вполне вероятно, повстречал любовь всей своей жизни. Безусловно, все эти события, как плохие, так и хорошие, изменили его и в какой-то степени подняли его дух на новые, невиданные высоты. Но, повторю, он был живым человеком. С одной стороны – строитель империи, с другой – визионер, не чуждый мистическим видениям. Манипулятор и лгун, он часто проявлял себя как настоящий герой, способный пережить великие лишения. Но были в его жизни моменты, когда он вел себя как трус, как человек, у которого нет ни стыда ни совести. Говорили, что он мог безжалостно покарать за самые тривиальные проступки. Резанов был прозорливым политиком, но при этом вел довольно глупую личную вендетту против Японии, считая, что был унижен этой страной. Скорее всего он всей душой любил юную Кончиту, но в официальных донесениях писал о своей связи с ней как о хитрой политической игре, которую ведет ради интересов империи. Для него личный статус имел настолько большое значение, что современный читатель может усомниться – действительно ли так бывает? Однако давайте исходить из того, что он был авантюристом и очень многого добился благодаря своему шарму. Он обладал харизмой, как сейчас говорят, и именно харизма помогла ему оставить след в истории.

Кто знает, возможно, Резанов и не был героем в классическом понимании этого слова. Просто ему удавалось одинаково легко жить в двух параллельных мирах, никак между собой не пересекающихся, – при императорском дворе и в богом забытых уголках мира. Среди его друзей и врагов были самые влиятельные и яркие люди его времени. Он строил Русскую Америку. Но сколь бы ни были грандиозны замыслы, Резанову приходилось часто голодать и общаться с человеческим сбродом, не умевшим даже читать.

Николай Резанов хотел превратить Россию в крупнейшую колониальную державу, опираясь на малочисленные отряды казаков, на каторжников и авантюристов. Он мечтал о создании Новой России в Новом Свете, как в свое время старая Англия создала Новую Англию на берегах Атлантического океана. Незадолго до появления Резанова в Новом Свете тринадцать американских колоний отсоединились от метрополии и объединились в государство под названием Соединенные Штаты. Но если бы Резанову удалось создать Русскую Америку, то это государство, в отличие от США, никогда бы не стало республикой. Резанов мечтал о том, что, с благословения императора, новыми землями будет править частная компания. В этом смысле Резанова и можно назвать визионером, но его мечта так и не осуществилась. Однако на рубеже XVIII и XIX веков многое говорило о том, что Россия может успешно колонизировать Америку. Если бы это произошло, не исключено, что баланс сил во всем мире уже в то время кардинально бы изменился.

1. Человек и природа

Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел…

А. С. Пушкин. «Медный всадник», 1833 г.

Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.

Михаил Ломоносов. «Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ее Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года»

Пожалуй, сложно представить детство, в котором власть человека над природой была бы продемонстрирована ярче, чем детство, проведенное в Санкт-Петербурге через полвека после основания этого города, построенного на болотах. В 1703 году Петр Великий приказал возвести первое здание на берегу Невы. Местность и в самом деле была гнилой. По болотам протекали ручьи и речушки, в воздухе роились полчища комаров. Для строительства набережных, каналов и дворцов под военным конвоем каждый год пригоняли по тридцать – сорок тысяч крепостных крестьян. Несчастных собирали со всей империи – по одному мужику с каждых девяти дворов. За каких-то двадцать лет крепостные превратили эти кошмарные места в великолепную столицу огромной империи.

Николай Петрович Резанов родился 28 марта 1764 года в доме, расположенном около Адмиралтейства. К тому времени Санкт-Петербург стал городом, по красоте и богатству сравнимым с крупнейшими европейским столицами. «Этот город можно назвать новым чудом света, – писал пораженный его величием посол Ганновера, – учитывая то, как быстро он был построен»1. План города разрабатывался на основе последних достижений современного градостроительства лучшими архитекторами Европы.

Северная столица Российской империи была создана по воле Петра и, конечно же, ему и только ему обязана своим рождением. Санкт-Петербург тех времен – это в высшей степени то, что немцы называют Rezidentzstadt – город, возведенный вокруг императорского дворца, построенный на деньги государственной казны и представителей знати. «Санкт-Петербург – это императорский двор, это весьма странное нагромождение дворцов и лачуг по соседству, это великие князья, окруженные парвеню и крестьянами», – писал французский энциклопедист Дени Дидро в 1774 году, после того как приехал в Россию по приглашению Екатерины II2. Во времена детства Резанова в городе было всего три полностью оформленные улицы: Миллионная, Лиговский проспект (тогда он назывался Набережной Лиговского канала) и «Английская линия», которую с начала 1800-х годов стали величать Английской набережной. За красивыми парадными улицами начинались ряды «деревянных бараков самого неприятного вида, который только можно себе представить», как писала сама императрица3. Среди этих бараков тут и там высились дворцы вельмож, которым по долгу службы полагалось находиться рядом с императором.

Урожденная София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская взошла на Российский престол под именем Екатерины II в июне 1762 года. Этому знаковому событию предшествовал дворцовый переворот, в результате которого свергли ее слабовольного мужа Петра III. Екатерина Алексеевна получила в наследство недостроенный Петербург и с присущей ей энергией взялась за его благоустройство. «Мне Санкт-Петербург достался практически весь сделанный из дерева, а я оставлю город, покрытый мрамором4», – писала императрица хорошей знакомой в июле 1770 года. В то время в Петербурге даже лучшие из домов оставляли желать лучшего. «Стены дворца потрескались и вот-вот упадут», – писал путешественник из Венеции по имени Франческо Алгаротти и добавлял, что это, вероятно, можно объяснить тем, что дворцы строились «не по собственному выбору, а из-под кнута». Он также не без иронии отметил, что в Италии «руины создаются сами по себе, но в Петербурге их сознательно строят с нуля»5.

Как бы там ни было, Петербург детских лет Николая Резанова выглядел как большая стройка. Мальчик наверняка вместе с важными господами в камзолах из английского сукна и простыми рыбаками наблюдал, как с баржей на Неве сгружают огромные пятитонные глыбы гранита для строительства набережных, которое началось после 1762 года и затянулось почти на столетие. В 1781 году Елизавета, жена английского доктора Томаса Димсдейла, приглашенного в Санкт-Петербург для того, чтобы сделать Екатерине и ее детям прививку от оспы, писала, что она сильно сомневается в том, что строительство набережных вообще когда-либо закончится: «Русские обычно начинают любое дело с большим задором. Некоторое время они трудятся, не жалея сил и с довольно большой скоростью, но потом оставляют начатое и начинают заниматься другими проектами»6.

В молодости Резанов наверняка посещал театральные представления, которые обычно шли на французском языке. Мы знаем, что Резанов говорил на немецком и французском, а так как он получил домашнее образование, можно предположить, что учителями его были иностранцы, носители языка. В то время в Петербург приезжало огромное количество иностранцев, которые работали в частных домах гувернерами, преподавали танцы, но были также и капитанами флота, служили в русской армии. Большинство из них привлекало только одно – деньги.

В 1766 году, получив приглашение от Екатерины II, в Россию приехал французский скульптор Этьен Морис Фальконе. Двенадцать лет своей жизни он отдал созданию конного памятника Петру I, благодаря поэме А. С. Пушкина получившего название «Медный всадник». Это не просто дань основателю города и реформатору российской государственности, но и подтверждение того, что Екатерина II унаследовала его величие. Памятник стоит на огромной глыбе карельского гранита весом 1200 тонн. Четыреста крестьян волоком тащили эту глыбу – Гром-камень – шесть километров через лес до реки, где он был погружен на баржу, которую буксировали два военных корабля; после путешествия по реке камень был доставлен на Сенатскую площадь7. В юные годы Резанова весь город говорил о том, как трудно было установить этот камень, как трудно было придать ему задуманную форму морской волны и как много усилий приложил скульптор, чтобы отлить статую (было предпринято несколько неудачных попыток, прежде чем Петр предстал в том виде, в каком его задумал мастер).