Дэйл Бредесен - Нестареющий мозг

• Название: Нестареющий мозг
• Автор: Дэйл Бредесен
• Жанр: Медицина
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-094865-9

Многие из нас знают кого-то, кто пережил рак. Но до настоящего времени мы не знали никого, кто бы смог пережить болезнь Альцгеймера. Долгие годы снижение когнитивных навыков рассматривалось как необратимый процесс. Но в 2017 году группа ученых во главе с доктором Бредесеном произвела революцию в мире медицины, создав протокол ReCODE.

---

ДЕМЕНЦИЯ С ТЕЛЬЦАМИ ЛЕВИ – довольно распространенная форма деменции (выявляется у одного из пяти пациентов с подозрением на болезнь Альцгеймера). Характерными особенностями являются зрительные галлюцинации, бред, повышенная сонливость, беспокойство конечностей во время сна (нарушение поведения во время фазы быстрого сна) и др.

БОЛЕЗНЬ АЛЬЦГЕЙМЕРА – форма деменции, характеризующаяся амилоидными бляшками и нейрофибриллярными клубками. Как я уже говорил, появляются все новые и новые свидетельства того, что эти факторы не приводят к развитию заболевания, однако по традиции болезнь Альцгеймера выявляют именно по наличию бляшек и клубков. Ни то ни другое нельзя увидеть в живом мозге, но некоторые виды нейросканирования, например ПЭТ (позитронно-эмиссионная томография), а также анализ спинномозговой жидкости позволяют зафиксировать их скопление. Обычно болезнь Альцгеймера диагностируют на основании симптомов, включающих потерю памяти и когнитивное расстройство настолько выраженное, что пациент не может мыться, есть, одеваться и каким-либо образом обслуживать себя без посторонней помощи. Стандартная терапия абсолютно бессильна в борьбе с заболеванием.

СУБЪЕКТИВНЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (СКН) – ухудшение умственной работоспособности, заметное самому человеку, но по нейропсихологической оценке не выходящее за рамки нормы. Высокоинтеллектуальные личности могут отметить у себя ухудшение памяти, тогда как тесты будут говорить о колебаниях внутри «здорового» диапазона, но этот «здоровый диапазон» хуже, чем то, что было у них раньше. Уже на данной стадии ПЭТ и анализ спинномозговой жидкости могут выявить аномалии, а МРТ (магнитно-резонансная томография) покажет уменьшение участков мозга. СКН прогрессируют до УКН в течение примерно десяти лет.

УМЕРЕННЫЕ КОГНИТИВНЫЕ НАРУШЕНИЯ (УКН) – следующая стадия прогрессирования когнитивных нарушений. Нейропсихологические тесты свидетельствуют о наличии проблем с памятью, мышлением, речью, планированием, выполнением математических вычислений или другими когнитивными функциями, но при этом человек продолжает справляться с повседневными обязанностями, например одевается, ест и моется без посторонней помощи. УКН не всегда прогрессирует до болезни Альцгеймера, однако у многих людей (особенно при потере памяти, обусловленной УКН) заболевание развивается в течение нескольких лет.

Эффективная профилактика и быстрое восстановление когнитивных функций требуют проникновения в природу фактора: например, подвергался ли человек воздействию особых токсинов плесени под названием микотоксины или у него завышена концентрация воспалительных молекул в крови. Протокол ReCODE позволяет оценить необходимую информацию и с ее учетом разработать индивидуальный план лечения.

Глава третья Что чувствуют люди, вновь вернувшиеся к нормальной жизни?

«Война бы закончилась, если бы мертвые воскресли».

СТЭНЛИ БОЛДУИН

С детства мы знаем, что, заболев, начинаем испытывать недомогание. Не надо идти в школу, приходится вызывать врача, а ощущения самые неприятные. Болезнь и осознание того, что тебе плохо, всегда возникают одновременно. Но болезнь Альцгеймера – совсем другое дело. Очень и очень долго человек чувствует себя здоровым и обращается к специалистам, только когда симптомы становятся очевидными, но к этому моменту заболевание довольно сложно, а порой уже невозможно вылечить. Процессы, лежащие в основе болезни Альцгеймера, протекают пятнадцать-двадцать лет прежде, чем ставится окончательный диагноз.

Более того, когда у человека проявляются первые симптомы заболевания, например потеря памяти, он находит всевозможные отговорки и делает вид, что ничего не происходит. Мы говорим «вертится на языке», «сейчас вспомню» или в шутку ссылаемся на «старческий маразм» и «провалы в памяти». Нет, конечно, все это не признаки болезни Альцгеймера и не повод для беспокойства. Но задуматься все же стоит.

Если бы можно было выкарабкаться из мрака болезни Альцгеймера, как бы вы описали свои ощущения? Каково это, снова обрести утраченные способности? Протокол ReCODE смог вернуть многих людей к нормальной и жизни, и теперь у нас есть ответы на эти и другие интересующие вопросы. Нельзя сказать, что у всех больных проявляются одинаковые ранние симптомы и траектории их выздоровления непременно должны совпадать. Опыт каждого уникален, и нам есть чему поучиться.

Элеанор впервые столкнулась с когнитивными проблемами в 40 лет. Ее отец находился на последней стадии болезни Альцгеймера, когда она стала замечать проявление неприятных симптомов.

1. Способность запоминать лица. Утрата способности узнавать и запоминать лица, или, по-научному, лицевая агнозия, – первое изменение, на которое обратила внимание Элеанор. Расстройство проявилось внезапно и очень явно в 40 лет. «Я не связала это с деменцией, – рассказала она мне, – скорее с переутомлением и неспособностью к обучению, хотя в молодости у меня подобных проблем не возникало. Так было и у моего отца».

2. Уменьшение ясности сознания (особенно в конце дня). «Стала возникать нарастающая умственная усталость во второй половине дня. Мне казалось, что я просто выбилась из сил. Приходилось преодолевать себя, чтобы помочь детям сделать уроки. Подобное я испытывала в колледже после ночной зубрежки и затянувшихся экзаменов, только на этот раз умственной нагрузки как таковой не было. Помимо всего прочего, мне стало очень сложно воспринимать текст, особенно к вечеру, я забывала прочитанное почти сразу, как переворачивала страницу. На встречах терялась и не могла поддержать разговор, а еще я заметила, что почти всегда молчала во время оживленных бесед на «умные темы». На меня это не похоже. Я не находила уместных слов (в голове царила пустота) и боялась ляпнуть что-нибудь невпопад, так как с трудом следила за нитью разговора. Когда я все же решалась открыть рот, то напрягалась и заранее формулировала фразу, а потом снова и снова повторяла ее про себя, пытаясь не забыть. Такого раньше со мной не было».

3. Потеря интереса к чтению, неспособность следить за нитью разговора и поддерживать беседу, проблемы с восприятием фильмов со сложным сюжетом. «Общение стало для меня утомительной работой, – замечает Элеанор, – Я не понимала, почему. Беседы на отвлеченные темы пугали меня, и все, что хотелось, – это просто закрыть глаза».

4. Утрата способности вспоминать прочитанное и услышанное. «Меня начала все чаще подводить память. Я забывала, что нужно купить в магазине и какие суши просили заказать дети». За год до того, как Элеанор включилась в протокол ReCODE, она призналась, «что с трудом воспринимает материал, который необходимо изучить перед началом лечения, и не в силах его запомнить, как и все прочитанное в журналах и книгах. Чтение (а раньше я буквально глотала книги) перестало приносить удовольствие».

5. Сокращение словарного запаса. Элеанор стала с трудом подбирать нужные слова, в результате чего наметилась тенденция к упрощению словарного запаса. «Вместо «враждебный» или «угрожающий» я говорила просто «агрессивный», вместо «зацикленный» – фразу наподобие «он снова и снова думает об этом». Прилагательное «коммуникабельный» заменяла синонимом «общительный». Кроме того, во время разговора я подолгу подбирала слова и часто делала паузы. В конечном итоге в памяти всплывало уместное слово или приходилось искать обходные пути. Например, я говорила «кто-то идет шаг за шагом к намеченной цели», потому что не могла вспомнить определение «систематичный», имея в виду «систематичный подход». Это беспокоило меня и требовало определенных умственных усилий, но окружающие пока ничего не замечали. После пяти-шести месяцев следования программе я поняла, что при общении с людьми стала с легкостью использовать слова, которые давно исчезли из моего лексикона, – как те, о которых я упоминала ранее, удивительно, что я вообще не забыла об их существовании».

6. Путаница в словах. «Я и раньше иногда путала имена своих детей, но незадолго до первого похода к врачу со мной начало твориться что-то ужасное. Я стала использовать абсолютно неправильные слова. Например, собирая детей в школу, я позвала кассира-контролера, причем громким и уверенным голосом. Сказала «селекторное совещание» вместо «карпулинг» при оформлении скидочного купона. Гуляя с собакой, я назвала ее не Джуно (имя пса), а Чили (который готовила на ужин)».

7. Снижение скорости мышления. Она стала дольше думать, чувствовала себя неловко при общении с людьми и на деловых встречах, медленнее печатала текст, словно что-то препятствовало прохождению сигнала от мозга к пальцам.

8. Страх сесть за руль. От водителей требуется большая концентрация внимания. Они должны следить за положением остального транспорта, дорожными знаками и движением пешеходов. Все это вызывало у Элеанор такой стресс, что она боялась даже приблизиться к машине.