Макс Аллан Коллинз - Агата и тьма

• Название: Агата и тьма
• Автор: Макс Аллан Коллинз
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-100050-9

Неожиданный великолепный подарок для поклонников Агаты Кристи. Детектив с личным участием великой писательницы. Автор не только полностью погружает читателя в мир эпохи, но и создает тонкий правдивый портрет королевы детектива. Днем она больничная аптекарша миссис Маллоуэн, а после работы – знаменитая Агата Кристи. Вот-вот состоится громкая премьера спектакля по ее «Десяти негритятам» – в Лондоне 1942 года, под беспощадными бомбежками. И именно в эти дни совершает свои преступления жестокий убийца женщин, которого сравнивают с самим Джеком-Потрошителем. Друг Агаты, отец современной криминалистики Бернард Спилсбери, понимает, что без создательницы Эркюля Пуаро и мисс Марпл в этом деле не обойтись… Макс Аллан Коллинз – американская суперзвезда криминального жанра. Создатель «Проклятого пути», по которому был снят культовый фильм с Томом Хэнксом, Полом Ньюманом, Джудом Лоу и Дэниелом Крэйгом. Новеллизатор успешнейших сериалов «C.S.I.: Место преступления», «Кости», «Темный ангел» и «Мыслить как преступник».

---

А потом, в итоге, он сам ей представился – не в больнице, а на станции Юстон.

Юстон определенно был жалким сооружением: пещероподобный вестибюль делил станцию пополам и способствовал бедламу. Она терпеть не могла толпу и давку, а громкие звуки и дым от сигар ее раздражали, однако военное время – военное время, верно? Ты должен делать то, что должен.

И потому Агата, так любившая поесть и обожавшая кулинарные шедевры, свои и чужие, вынуждена была есть сосиски с пюре в буфете, сидя за деревянным столиком, чья побочная функция, похоже, состояла в создании ироничной ситуации: работник больницы ест в столь антисанитарных условиях. Джеймс сворачивался на полу рядом с ней, рассчитывая время от времени получать кусок сосиски в награду за хорошее поведение.

Она замечала, что сэр Бернард порой ест здесь же, погруженный в чтение какой-нибудь книги или что-то записывая в тетрадь, и потому не удивилась, увидев, как он идет в ее сторону: как всегда щеголеватый, в темном костюме с гвоздикой в петлице и с переброшенным на руку плащом.

Однако она совершенно не ожидала, что он остановится перед ней с неглубоким поклоном, и едва не подавилась куском сосиски.

– Прошу прощения, миссис Маллоуэн, – проговорил он красивым баритоном, – я Бернард Спилсбери. Разрешите мне присесть на минутку?

– Да! Да, конечно, садитесь!

– Прошу прощения за дерзость. Я совсем недавно узнал, что вы помогаете в здешней аптеке, а мне очень хотелось с вами познакомиться.

Агата вдруг почувствовала глубокое разочарование: неужели великий эксперт – очередной любитель ее книг? Очередной почитатель, рвущийся познакомиться с «мастером детектива»?

Большинству авторов такое только польстило бы, а ее это смутило, заставив уважение к сэру Бернарду моментально уменьшиться.

Едва начав работать в аптеке, она всем и каждому дала понять, что здесь, на рабочем месте, она – миссис Маллоуэн, а не Агата Кристи. Что ею не следует хвастать, водя повсюду для развлечения больных или врачей. Она с удовольствием подпишет в аптеке книгу всем, кто пожелает, но после этого предпочитает раствориться в своем амплуа миссис Маллоуэн, помощницы аптекаря.

Сэр Бернард смотрел на нее поверх оправы очков и казался слегка смущенным, стараясь, чтобы голос был слышен на фоне лязганья поездов и шума толпы.

– Видите ли, миссис Маллоуэн… я – давний поклонник…

«Ну вот, – подумала она, – начинаются бесконечные расспросы о том, откуда ты берешь идеи и как такая добрая на вид женщина может изобретать настолько дьявольские…»

– …вашего супруга, – договорил сэр Бернард.

Она чуть качнулась назад, зарумянившись от неожиданной радости.

– Правда? Макса?

– О да, миссис Маллоуэн. – Четкие черты его лица чуть смягчило восхищение, и он покачал головой. – Археология – это увлечение, которому я с годами, увы, могу уделять все меньше времени.

– Археология! – откликнулась Агата, широко улыбаясь. – Ну конечно! Правда, она просто изумительна?

Он кивнул:

– Мой сын Питер, бывало, говорил, что археология взывает к моим инстинктам следователя.

– А! – Она ответно кивнула. – В судебной медицине вам приходится отвечать на тот же вопрос, что ставит археология: «Что произошло в прошлом, оставив свидетельства в настоящем?»

Теперь уже улыбнулся сэр Бернард:

– Почти точно так же говорил и Питер.

Она подумала, не был ли Питер тем самым сыном, которого, как она слышала, сэр Бернард лишился при бомбежках сорокового года.

– Раскопки мистера Маллоуэна в Уре с Леонардом Вулли, – продолжал тем временем сэр Бернард, – стали легендой. А потом его открытия в Ниневии, Ираке, Сирии… Так увлекательно! Так безумно романтично.

Она улыбнулась:

– Не уверена, что разбор и регистрацию находок и протирание наконечников стрел и черепков кремом для лица можно назвать «безумно романтичным» или увлекательным… но мне это и правда очень нравилось.

В серых глазах загорелся интерес:

– Я слышал, что вы иногда сопровождали супруга. Вы заслуживаете похвалы.

– Я не заслуживаю похвалы, раз делаю то, что мне так нравится. Вдали от нашей так называемой цивилизации… в благословенном избавлении от репортеров и публичного внимания. Мне лучше всего пишется в пустыне.

– Да, насколько я понял, вы – писатель?

Ее удовольствие тут же исчезло, непонятно почему: ведь так хорошо, что сэр Бернард – поклонник Макса, а не восхищенный читатель!

И в то же время это разочаровывало: то, что сэр Бернард так мало знает о ней, о том, что она делает и кто она.

Она прикоснулась к виску, зацепив пальцами завиток волос.

– Должна сказать, что работа Макса похожа и на мою. В древних песках можно найти истории о преступлениях и убийствах.

– Я должен извиниться за то, что не знаком с вашими произведениями, – сказал сэр Бернард. Возможно, он почувствовал ее ущемленную гордость. – Как я понимаю, вы имеете солидную репутацию… и многие мои коллеги читают детективы. Что до меня, то я выдуманными преступлениями не интересуюсь… Надеюсь, я вас не обидел?

– Нисколько, – ответила она, тут же успокоившись. – Для вас ведь это было бы слишком близко вашей работе, правда?

– Боюсь, что, как уже признался, я в душе романтик: мои литературные симпатии принадлежат Теннисону, Вордсворту, Киплингу…

– Вы демонстрируете безупречный вкус, сэр Бернард.

– Прошу вас, миссис Маллоуэн: я был бы польщен, если бы вы называли меня Бернардом.

– Только если вы будете называть меня Агатой.

Он чуть неловко шевельнулся на стуле.

– Если вы хотите, Агата… я прочту какую-нибудь из ваших книг…

Она рассмеялась:

– В этом нет нужды… Бернард. Вы уже поели? Не хотите ко мне присоединиться?

– Вы очень добры.

И он заказал себе порцию сосисок с пюре.

После этого они встречались за ланчем почти все рабочие дни, если позволяли ее расписание и его нагрузка. Его жена Эдит жила вне Лондона, и он лишь изредка виделся с ней в выходные. Агата, которой без Макса было также одиноко, ощущала его потребность в общении.

Это не было флиртом – совсем. Они были двумя немолодыми людьми, чьи супруг и супруга отсутствовали, два профессионала, старающиеся, насколько возможно, заниматься своим делом в военное время и которым доставляло удовольствие общество друг друга. Время от времени они обедали на вокзале Юстона, но чаще – в Холборне.

Сэр Бернард задавал бесчисленные вопросы о раскопках Макса и был особенно впечатлен ролью Агаты именно как фотографа экспедиции, с отдельной темной палаткой для проявки пленок, а отнюдь не ее статусом автора популярных детективов.

– Быть замужем за археологом чудесно, – сказала она как-то сэру Бернарду, – чем старше ты становишься, тем больше ты ему интересна.

Окружающие, знавшие их как болезненно стеснительных людей, должно быть, думали, что они сошли с ума, эти два сдержанных человека, если сидят и трещат, как сороки. Но у них оказалось много общего, включая любовь к музыке: она призналась сэру Бернарду в своей неосуществившейся мечте стать оперной певицей (голос ее оказался недостаточно сильным, да и страх перед всеобщим вниманием тоже сыграл роль), а он чуть не со слезами на глазах поведал о том, как, будучи студентом-медиком, посещал «Променадные концерты» сэра Генри Вуда.

Они настолько сдружились, что могли молчать друг с другом: случались дни, когда ей не давался какой-нибудь эпизод книги (а у нее была масса времени, чтобы писать вечерами: во время затемнения выходить из дома не хотелось). Тогда она сидела и молча думала, а их разговор был вежливо-минимальным.

Когда сэр Бернард занимался очередным делом, он мог погрузиться в напряженные размышления, часто заглядывая в небольшой блокнот, заполненный заметками размером с библиотечную карточку, словно жизнь была экзаменом, к которому он в этот момент готовился.

Как-то она, с Джеймсом на поводке, зашла в крохотную лабораторию в больничном коридоре, – сэр Бернард сидел за столом в белом халате и, хмуря брови, просматривал те самые карточки своего блокнота.

– Добрый день, Бернард, – привычно поздоровалась она.

Он поднял голову с улыбкой, которая в этот раз была едва заметной складочкой под внимательными серыми глазами и правильным носом.

– А что, полдень уже миновал? – отозвался он тоже привычно.

Вскоре они уже молча шли к расположенному поблизости зданию «Холборн-эмпайр», прежде известному как Королевский театр-варьете (и серьезно поврежденному бомбой в 1941 году). На западном углу Кингзуэй их радушно принял ресторан «Холборн»: в прошлом веке тут был самый большой дансинг-холл Лондона. Теперь это была почти исключительно мужская территория с роскошным темным деревом и официантами, которые баловали сэра Бернарда особыми блюдами, несмотря на карточную систему. Агата подозревала, что сэр Бернард, чье уважительное отношение к этим официантам в течение многих лет, несомненно, и вызвало эту преданность, вообще не замечает особого отношения.