Ребекка Кантрелл - Невинные

• Название: Невинные
• Автор: Ребекка Кантрелл
• Жанр: Зарубежные детективы
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80672-0

После того как Кровавое Евангелие было явлено людям, Орден сангвинистов перешел к следующему этапу, предначертанному в Священном Писании от Христа. Троица спасителей – Рун Корца, Джордан Стоун и Эрин Грейнджер – должна отыскать Первого Ангела, который принесет людям вечный мир. Однако им противостоит некто, имеющий совершенно иные планы на будущее человечества. Ему тоже нужен Первый Ангел – но чтобы устроить конец света; ибо сказано в Писании, что только в конце времен свершится возвращение Христа в мир. Он мечтает вернуть на землю Мессию, которого когда-то предал, и избавиться наконец от страшного «дара» бессмертия. И имя творцу грядущего Апокалипсиса – Иуда Искариот…

---

Повинуясь воле Иуды, мотылек снова взмыл с его пальца и облетел кабинет, порхая в потоках воздуха точь-в-точь, как некогда сам Иуда порхал по бальным залам всего мира.

Монах сглотнул, сдерживая ужас.

– Быть может, – промолвил Иуда. – Быть может, эта археолог, в конце концов, и есть Женщина Знания.

– Я сожалею…

Мотылек спланировал вниз, чтобы сесть на левом плече монаха, вцепившись крохотными лапками в грубую ткань его власяницы.

– Нынче вечером я пытался ее убить, – Иуда от нечего делать перебирал крошечные зубчатые колесики у себя на столе. – С помощью анафемской кошки. Можете себе представить, чтобы простая женщина ускользнула от подобной бестии?

– Не представляю, как такое возможно.

– Я тоже.

Стоит монаху дать малейший повод – и мотылек вонзит в него острый хоботок, выпустив единственную каплю крови, которая убьет его на месте.

– И все же она выжила, – произнес Иуда. – А теперь еще и воссоединилась с Воителем, но с Рыцарем – пока нет. Вам известно, почему они не воссоединились с отцом Руном Корцей?

– Нет, – монах опустил глаза к четкам. Если он умрет сейчас, во грехе, а не в священном бою, душа его будет проклята во веки веков. Должно быть, Леопольд только об этом и думает.

Иуда дал ему еще минутку на размышления, после чего пояснил:

– Потому что Рун Корца пропал.

– Пропал? – впервые выразил удивление монах.

– Через пару дней после того, как Корца вкусил от нее, он исчез из поля зрения Церкви. И всех остальных. – Крылышки бабочки трепетали в потоках воздуха. – А теперь улицы Рима усеяны трупами, потому что чудовище осмеливается охотиться у пределов самого Священного града. Это не стригой, находящийся под моим или их контролем. Они боятся, что это их драгоценный Рун Корца, вернувшийся в дикое состояние.

Брат Леопольд встретился с ним взглядом.

– Чего же вы хотите от меня? Чтобы я убил его?

– Будто это вам по силам… Нет, мой дорогой брат, эта задача достанется другому. Ваша задача – следить и докладывать. И никогда больше не умалчивать ни о каких мелочах. – Иуда поднял ладонь, и мотылек спорхнул с плеча монаха, возвращаясь на протянутую ладонь своего творца. – Если вы подведете меня, вы подведете Христа.

Брат Леопольд взирал на него со смесью облегчения и ликования.

– Больше я не оступлюсь.

Глава 8

18 декабря, 19 часов 45 минут по тихоокеанскому стандартному времени

Сан-Франциско, Калифорния

Ну, хотя бы ресторан пуст.

Эрин испустила вздох облегчения, усаживаясь рядом с Христианом и Джорданом в тесной, покрытой боевыми шрамами кабинке заведения в районе Хайт-Эшбери. Они подвезли Нейта до его квартиры в Стэнфордском университетском городке, после чего улизнули в анонимность Сан-Франциско, кружным путем добравшись в эту маленькую закусочную.

Эрин взяла меню – не то чтобы была голодна, просто хотела хоть чем-нибудь занять руки. Вес своего «глока» она снова ощущала в кобуре на лодыжке. «кольт» Джордана лежал в глубоком кармане ее зимней куртки. Совместная тяжесть пистолетов помогала ей чувствовать землю под ногами.

Эрин принялась разглядывать эту ветхую забегаловку с черно-белыми рисунками черепов и цветов. Единственной уступкой Рождеству были побитые пластиковые пуансеттии[8], украшавшие все столики.

Джордан взял ее правую руку своей левой. Даже в этом жестком, немигающем свете он выглядел замечательно. На одной щеке у него виднелась полоска грязи, и Эрин, протянув руку с салфеткой, стерла ее, на миг задержав пальцы на его щеке.

Глаза его потемнели, и он многообещающе ей улыбнулся.

В углу кабинки Христиан деликатно кашлянул.

Джордан выпрямился, но руку Эрин не отпустил.

– Славное вы выбрали местечко, – сказал он, выворачивая голову, чтобы поглядеть на кислотные радуги, украшающие заднюю стену. – Значит, в прошлой жизни вы были мертвой головой[9] или застряли в шестидесятых?

Спрятав улыбку за меню, Эрин увидела, что блюда здесь сплошь веганские[10].

Джордан будет в восторге.

– Сейчас тут куда приличнее, чем было в шестидесятых, – отозвался Христиан, позволяя им краешком глаза заглянуть в его собственное прошлое, касающееся прежней жизни в этом городе. – Тогда тут было не продохнуть от дыма шмали и пачулей. Но одна вещь в этом заведении осталась неизменной – презрение к властям. Голову даю на отсечение, что в этом здании ни одной камеры наблюдения или приборов электронного слежения. Чем меньше любопытных глаз, тем лучше.

Эрин одобрила уровень паранойи сангвиниста, особенно после нападения.

– Вас и вправду тревожит, что в ваш Орден затесался крот? – поинтересовался Джордан.

– Кто-то знал, что Эрин будет на этом ранчо одна. Покамест нам лучше покинуть экраны радаров. По меньшей мере, пока не доберемся до Рима.

– Меня это вполне устроит, – поддержала Эрин. – А что вы имели в виду, говоря, что только я могу найти Руна?

Во время поездки до ресторана Христиан говорить отказывался. И даже сейчас сперва оглядел помещение, а потом подался вперед.

– От сержанта Стоуна я узнал, что Рун отведал вашей крови во время сражения под храмом Святого Петра. Это правда?

Эрин выпустила руку Джордана, разглядывая салфетку у себя на коленях, чтобы он не увидел выражения лица, когда она думала об этих интимных мгновениях, которые она разделила тогда с Руном. Ее «зацепило», когда эти острые зубы погрузились в ее плоть; она балансировала между болью и экстазом от обжигающего прикосновения его губ, его языка, раздвигающего края раны, чтобы хлебнуть полной мерой.

– Да, – чуть слышно проронила она. – Но он был вынужден. Другого способа настичь беспощадного волка и Баторию Дарабонт не было. Без наших действий Кровавое Евангелие могло быть утрачено.

Джордан обнял ее одной рукой, но Эрин ее сбросила, передернув плечами. В его взгляде мелькнуло изумление. Она не хотела его уязвить, но сейчас терпеть хоть чье-нибудь прикосновение было свыше ее сил.

– Я здесь не затем, чтобы судить Руна, – произнес Христиан. – Ситуация была экстраординарная. Уж мне-то можете не объяснять. Меня больше интересует, что было с вами после этого.

– Что вы имеете в виду?

– У вас были видения? Ощущения, которые вы не можете объяснить?

Эрин закрыла глаза, чувствуя нахлынувшее облегчение. Значит, вот чем объясняются ее приступы!

Я все-таки не схожу с ума.

Должно быть, Христиан заметил ее реакцию.

– У вас были видения. Хвала Господу!

– Кто-нибудь потрудится мне объяснить? – встрял Джордан.

Теперь, задним числом, Эрин поняла, что должна была сказать ему о приступах. Но ей не хотелось даже думать о них, не то что делиться с кем-либо.

Христиан все растолковал обоим:

– Когда стригой вкушает от кого-то и жертва остается в живых – что случается крайне редко, – между ними образуются кровные узы. И они сохраняются, пока стригой не вкусит снова, стирая эти узы новой кровью.

От этих слов Джордана замутило.

Тут подошел молодой официант с блокнотом в руках и карандашом за ухом. Его белокурые волосы были скатаны в дреды. Заказав всем черный кофе, его отослали.

Выждав, когда парнишка удалится за пределы слышимости, Эрин вернулась к разговору.

– Но то, что я переживала, – полнейшая бессмыслица. Темнота. Совершенно непроглядная. У меня жуткое клаустрофобическое ощущение, что я в западне. Будто меня заперли в саркофаге или в гробу.

– Как тогда в Масаде? – уточнил Джордан.

Эрин снова взяла его за руку, наслаждаясь теплом его ладони, отчасти в качестве извинения за то, что оттолкнула его минуту назад.

– Именно так я и думаю. Я думала, это приступы паники. И отмахивалась от этих эпизодов, считая их вспышкой воспоминаний о том, как мы оказались взаперти в той античной усыпальнице. Но некоторые детали этих видений казались мне странными. В ящике было холодно, но ощущение такое, будто я лежу в кислоте. Она пропитала мою одежду и обжигает мне кожу. Но что еще страннее, все пахнет вином.

– Вином? – переспросил Христиан, резко выпрямляясь.

Она кивнула.

– Если вы воспринимаете Руна через эти видения, обжигать будет ванна из освященного вина, – Христиан уставил на нее пристальный взгляд своих зорких зеленых глаз. – Вы не представляете, где этот ящик может находиться? Вы что-нибудь слышали?

Она медленно покачала головой, пытаясь вспомнить какие-нибудь еще подробности, но безуспешно.

– Простите.

Она помнила лишь эту боль, чувствуя, что ощутила лишь самую малость того, что выносит Рун. Давно ли он в этой ловушке? Христиан сказал, что Рун пропал вскоре после сражения. Это было два месяца назад. Нельзя бросать его в таком положении.

И тут она похолодела от другого воспоминания.

– Христиан, с каждым из этих видений я становилась все слабее, руки прямо как из свинца. В последний раз я едва сумела их поднять.