Валерий Шмаев - Мститель. Дорога гнева

• Название: Мститель. Дорога гнева
• Автор: Валерий Шмаев
• Жанр: Историческая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099992-7

Виктор Егоров – простой офицер спецназа ГРУ. Угодив в 1941 год, он начал делать то, что умел – уничтожать врага. А попутно обучил целый выводок молодых «волчат» – юных парней и девчонок, освобожденных из фашистского плена. На что способны вчерашние советские школьники, вооружённые пистолетами с глушителем, самодельными минами и знанием из двадцать первого века, показали рейды отряда осенью сорок первого и летом сорок второго. Но в сорок третьем ученикам Егорова предстоит сдать настоящий экзамен – теперь всё по-взрослому, мстители выходят на дорогу гнева, и горе тем «гансам» и «фрицам», которые осмелятся встать у них на пути.

---

Блин. Это я не подумал. Торможу. Ладно, погасим. Мне нужны только четверо. «Ода» с Тамиром по-любому останутся.

– Да. Это я накосорезил. Извинись за меня. Ты пойдёшь?

«Серж» хмыкнул и постучал пальцем себе по виску:

– Кто же тебя одного отпустит? – Ну да. Это я ступил. «Серж» да «Гном» – мои естественные телохранители. Без них меня «Фея» из лагеря не выпустит.

– У «Оды» с Тамиром есть другое задание. Позови их сейчас. Кого берём четвёртым? – Понятно, что третий – «Гном». Это вообще никем не обсуждается. Можно было бы взять «Рысь», но кто мне будет гонять «пионеров»?

В рейде «Рысь» потерял всех своих бойцов, был ранен, но оторвался от преследования и, отлежавшись в глухой деревне, вернулся в отряд. Что ему стоил этот рейд, он не говорит, но половина головы у него седая, такая же, как и у меня. «Серж» пожевал губами и выдал:

– Да есть один кадр. Из молодых. «Ёж». Его «Гном» себе забрал. Качественный «пионер».

Про «Ежа» даже я слышал. Таких орлов у нас ещё не было. Кадр действительно уникальный.

Во-первых, он еврей. Что само по себе удивительно для Латвии лета сорок второго года. Прибился он в посёлок поздней весной. По его рассказам – батрачил в семье латыша. Понимать – сидел на цепи. В один прекрасный весенний день «Ёж» решил, что пора делать ноги, а так как цепь не пускала, сжёг хутор к интересной, но неприличной матери. Под шумок и цепь сбил, и хозяина тем же топором отоварил. Наглухо. «Ежа» с собаками искали всем районом, но не нашли.

Во-вторых, «Ежа» любят все звери, его поэтому «Ежом» и прозвали. Он ещё в посёлке прикормил маленького ёжика, и тот стал ходить за большим «Ежом» по пятам, как маленькая собачка. Перебрались к нам оба «Ежа». Мелкий спит под кроватью большого в его старой рубашке. Никакие тряпки больше не признал. Вот честное слово, не вру. Сам видел.

В-третьих, это второй «Гном». Точная копия. Прям один в один, но если «Гном» попал к нам очень сильным, но мальчишкой, то «Ёж»… Как бы это помягче объяснить? Простой пример.

Притащил «Погранец» троих живых полицаев для тренировки «пионеров». «Ёж» услышал задание, криво усмехнулся, отдал «Погранцу» штык, оглядел снизу вверх дородного полицая и, ни слова не говоря, засадил ему кулаком прямо по висюлькам. Здоровенный полицай со связанными сзади руками, монументально возвышающийся над невысокими и худенькими подростками, с воем рухнул на землю. «Ёж» оседлал свалившегося упыря и топором отрубил ему ступню левой ноги, а правую ступню, так и сидя на орущем во весь голос полицае, раздолбал в кашу обухом топора. После чего сказал выпавшему в осадок «Погранцу»:

– Посидишь полгода на цепи – голыми руками его на лоскуты порвёшь. – При этом невысокий, но жилистый мальчишка был абсолютно спокоен, хотя был забрызган кровью полицая с головы до ног. Упыря он убил следующим движением: встал, развернулся и ударил потерявшего сознание мужчину обухом топора по голове, проломив височную кость.

Только от одного сольного выступления «Ежа» вся поляна была заблёвана при ещё живых упырях. Редкий у нас случай. Сам «Ёж», отдавая топор, в очередной раз криво усмехнулся, а «Погранец», заглянув ему в глаза, отшатнулся. Много позже «Погранец» признался мне:

– Если бы я был верующий – перекрестился. – Потрясение «Погранца» было реальным. Ровно, как и всех остальных, я после него ещё с восьмерыми разговаривал.

«Ежа» от таких тренировок освободили, и «Погранец» сразу отдал его «Гному» и начал лепить из них боевую пару. Сейчас, спустя всего несколько месяцев, сравниться с ними можем только мы с «Сержем», «Старшина», «Рысь», «Погранец», «Гном» и Зерах. Любого другого «Ёж» за десяток секунд порубит в капусту пехотной лопаткой – это его любимое оружие.

Помимо всего остального, «Ёж» очень любит кидать ножи и рукопашный бой. Узнав, что «Фее» ножи делали мастера, он пришёл к старшему и попросил ножи себе. Мастер прислал его ко мне, я позанимался с мальчишкой и понял, что из него получится толковый боец, после чего к мастерам мы пришли вдвоём. Теперь у «Ежа» шесть метательных ножей, как у меня, и два под руки.

Единственное, что у «Ежа» хромает, так это немецкий язык, но мы пойдём не разговаривать, а убивать. Всех, до кого дотянемся. Не следовало упырям глумиться над моими мёртвыми ребятами. Мы обязательно это всем расскажем. Листовки уже пишут.

«Фея»

Каждый раз, когда я открывала глаза, я видела бога. Иначе это воспринимать было нельзя. Всё, что произошло за весну, лето и осень, промелькнуло для меня стремительным мигом. Прошлой осенью я восприняла его слова как сказку, но он действительно сделал меня своим напарником. Брал меня на свои операции и учил, объяснял, тренировал только меня. Я впитывала эти знания, как тряпка воду, учась каждую минуту, каждую секунду своей жизни.

Только в Риге я поняла, какому огромному количеству вещей он научил меня всего за один год. Из малолетней деревенской девочки, ненавидящей весь мир, я превратилась в богиню возмездия, мимолётно убивающую упырей. Именно так меня назвали почтенные, уважаемые, седые мужчины, многим из которых я приходилась внучкой. Я была готова умереть за него, а произошло наоборот. За меня умирали и «Серж», и Клаус, и «Старшина», и он.

«Погранец» рассказал отряду всё, что он увидел там, на той лесной поляне. Он и его ребята позднее убирали трупы полицаев. Рядом со мной всё было залито кровью, а несколько упырей были зарублены коротким кавалерийским палашом с золотым эфесом, который «Командир» нёс в подарок «Погранцу».

Я приходила в себя и видела его. Сначала я думала, что попала в рай, но потом пришла боль, появились Эстер с Розой, а потом и «Дочка». Я так обрадовалась, что моя сестрёнка вернулась, ведь я так любила её, так же, как и свою родную сестрёнку. Потом пелена с глаз пропала, и оказалось, что это совсем незнакомая девочка, только похожая на Веру как две капли воды, и зовут её Тая.

Тая ухаживала за мной всё время. Тая и он. Были и ещё люди и врачи. Ко мне все относились хорошо, но только он и Тая находились со мной постоянно. Странно, но я перестала воспринимать её как «Дочку», хотя они действительно похожи, только Тая красивее. Потом он стал чаще пропадать, но это было нормально. Ведь он не только мой бог, он бог всего нашего отряда – он «Командир».

Однажды ночью я проснулась и увидела его. «Командир» сидел напротив меня, освещаемый свечой, стоящей на столе. У него на коленях спала уставшая Тая, точно так же, как и я, летом, когда ушла «Дочка». Он держал в своих ладонях орден Боевого Красного Знамени, гладил его пальцами и плакал, не замечая своих слёз. Мне уже сказали тогда, что это орден погибшей Сары, которая хотела подарить его «Командиру».

У меня теперь тоже есть такой орден, у нас у всех в отряде есть награды, кроме него. Мне его дали за наш рейд в Ригу, за зарезанных мной гестаповцев и полицаев и сгоревших в госпитале упырей. На следующий день после награждения я отдала орден ему. У меня больше ничего нет, мне достаточно его и Таи, а больше мне никто не нужен.

* * *

Я никогда бы не вспомнил об этом револьвере, если бы в моей жизни не было одного человека. Моего командира – подполковника Логинова, «Стерха». Помимо самых разнообразных знаний и умений, которыми я тогда восхищался, у «Стерха» была страсть – коллекционирование всяческого стреляющего железа. Так вот у него в коллекции я видел одну весьма редкую по тем временам вещицу – револьвер под мелкокалиберный патрон. «Стерх» тогда этим «Наганом» очень гордился. Револьвер производился у нас в стране с двадцать седьмого, по-моему, года, а мелкашка – это однозначно значительно тише выстрел и меньше отдача. Для большинства из моих бойцов это не существенно. А для девочек и тихих ликвидаций?

Подумал об этом я, ещё лёжа на койке, сформулировал, поговорил с мастерами и зарядил заказ на Большую землю. Заказ выполнили, три десятка нулевых револьверов прислали вместе со всей навеской, то есть с глушителями по моим чертежам и патронами в том числе. Что значит зачем? Не зачем, а для кого. Для «Феи» с Таей. Одна девочка – это хорошо, но четыре руки с четырьмя лёгкими «Наганами» – это такой убойный аргумент.

Девчонки учатся стрелять с двух рук – в разведгруппе оказался такой умелец. У него все тренируются до сих пор, включая меня. Он учит меня, а я его некоторым премудростям, от которых мастер стрельбы по-македонски периодически вываливает свои зенки на утоптанный нашими ногами снег. К примеру, до военно-прикладной психологии и развития боевой интуиции здесь ещё не додумались.

После моего разговора с майором госбезопасности Смирновым вокруг отряда закрутились нешуточные страсти. Смирнов, настаивавший на моей немедленной отправке на Большую землю, был послан мною в пешеходный эротический круиз, но не пошёл, и хотя нудить перестал, иногда в его взгляде проскакивает желание свернуть меня в трубочку и в таком виде отправить к «Хозяину». Поняв, что в одно лицо скрутить меня в бараний рог ему не удастся, Смирнов высвистал в отряд кавалерию. Как он говорит, для моей охраны.