Марина Болдова - Клетка семейного очага

• Название: Клетка семейного очага
• Автор: Марина Болдова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099349-9

Спокойная, устоявшаяся жизнь без проблем и потрясений. Что еще надо для счастья? Так думал Алексей Зотов, успешный директор завода, пока не увидел ЕЕ. Случайная встреча с незнакомкой, несколько сказанных друг другу слов, и ты понимаешь, что твой брак – всего лишь удобная, но все же клетка. А твоя любовь – вот она, перед тобой, такая близкая и недоступная. Череда событий заставляет Алексея на время забыть о ней: на его глазах погибает бывший сокурсник, а собственная машина взлетает на воздух. И, по странной случайности, всегда где-то неподалеку – она, уже любимая женщина. Совпадения? И близкий друг приходит с очередной загадкой – он встретил давно признанную умершей сокурсницу, свою первую любовь. И после встречи им овладело странное чувство…

---

…Арина вышла замуж в восемнадцать лет. «Выскочила», так говорят. Так и мама сказала своему брату по телефону, когда тот громко ругался, что не позвали на свадьбу племянницы. Игорь взял нахрапом, это она сейчас понимает. А тогда все казалось сказочным вихрем, который закружил ее, почти не сопротивлявшуюся, и перенес из детства сразу в семейный быт. Только что была кукла в руках, а вот она уже кормит грудью родившуюся Катьку. Слава богу, институт она потом все же окончила. Однажды очнулась от враз надоевшей программы «кухня – ребенок – муж» и устроила бунт. То ли от неожиданности, то ли оттого, что не усмотрел в ее желании учиться ничего криминального, Игорь согласился. И она досдала зачеты и курсовые и в сентябре пришла на второй курс. Нянька, сидевшая с Катькой в ее отсутствие, ворчала с каждым днем все больше, потому как учеба Арину затянула не только на лекции, но еще и в разгульную студенческую жизнь. Ну и что, что жена, ну и есть ребенок, но она же мужу не изменяет, а Катька сыта и не скучает. Игорь приходил домой за полночь, часто в состоянии нестояния, со следами помады на рубашке и, мутным взглядом зафиксировав присутствие Катьки в колыбели, а жены в супружеской кровати, валился в эту самую кровать, не сняв даже ботинок. Рай закончился одномоментно. Нянька, которой надоело с утра до вечера сидеть с чужим дитем (нанималась-то она на полдня!), резко ушла, когда Арине оставалось только защитить диплом. Как выкручивалась Арина, один бог ведает, но она защитилась. Положив «корочки» перед мужем, она посмотрела на него независимо, но на этом ее приобретенная значимость и приказала долго жить. Игорь, посмеявшись над забавным видом жены, достал из рамочки, стоявшей на его письменном столе, фотографию Арины, а на ее место вставил диплом. И, усмехнувшись еще раз, прикрепил черную ленточку на уголок рамки. Арина тогда обомлела: она сразу все поняла правильно: чертов Судняк похоронил ее диплом и вместе с тем ее надежды на любую работу, кроме домашней. Она попыталась было открыть рот, но осеклась: тяжелый взгляд мужа буквально придавил ее к месту, и она только что и смогла, так это хлопнуть зло дверью…

Арина, как всегда, перед сном попыталась спланировать завтрашний день. В одиннадцать будет звонить Зотов. К трем ей к следователю. Вчера, видимо, не успев опросить всех, он распустил уставших людей по домам. Арине не хотелось думать об убийстве. Она с радостью бы сейчас заснула, но сон не шел. Так бывало всегда, когда оставалось что-то не додумано, не решено. Вопрос «что это было?» был еще и о Зотове. О его неожиданном монологе, проговоренном на бегу, торопливо, словно бы под страхом. Жены боялся? Арина попыталась дословно вспомнить, что он успел ей сказать. Ничего такого, просьба о встрече. И что? Она смутно помнила, что он сказал еще что-то. То, что и разделило ее жизнь на «до» и «после». «Мне без вас дальше не жить», – вспомнила она вдруг и испугалась. Испугалась так, что вскочила с кровати, накинула кое-как халат на плечи и бегом из спальни. От спящего мужа, словно тот мог проснуться от этого ее воспоминания. На кухне, плеснув себе в маленькую пиалушку зеленого чаю, она подошла к окну и замерла, глядя на ночной город. Это был проверенный способ перестать думать о чем-то малом, касающемся только ее одной: посмотреть на огни города, которых много-много, или на звездное небо. Она тут же начинала ощущать себя пылинкой. А свои мысли – незначительными и наивными. И становилось легче.

Арина с ногами забралась на кухонный диванчик, поджала холодные ступни под себя и решила восстановить в памяти весь вчерашний день. Утром, когда ушел Игорь, она еще никуда не собиралась. Планы были? Нет, никаких. Только звонок Катьке в Италию. Дочери она так и не позвонила, почему? Потому, что пришла Ленка и начала уговаривать ее пойти на презентацию книги Курлина. Она знать не знала Курлина, время тратить на него смысла не видела, но Ленка что банный лист! И Арина сразу не сказала «нет». В надежде, что причина отказать у нее может появиться в течение дня. А причина не нашлась. И Арина, глядя в умоляющие глаза Ленки (та ее и в списки приглашенных успела вписать!), да еще скуки ради, согласилась. А Ленка почти сразу ее кинула. Арина сидела и рассматривала всех присутствующих. Стоп! Женщина! В шляпке. Показалось, что узнала ее…Хотя, в полумраке зала, что можно рассмотреть? Впрочем, так бывает. Экстрасенсы говорят в таких случаях, что люди встречались в прошлой жизни, поэтому и кажется, что незнакомый человек нам вроде как знаком. Ладно, допустим. А потом Арина вдруг начала чувствовать беду. Да, именно после взгляда на эту женщину. Хотя она тут же увидела и Зотова, и Роговцева. Так беда не с ними случилась! С Курлиным! При чем здесь они? А женщина? Ее потом не было, точно. Когда она ушла? До того, как упал Курлин, или позже? Это может оказаться важным. Если она ушла раньше, то она ни при чем. Или нет? Наоборот. Потому и ушла, что знала, что должно произойти. Или ей просто надоело слушать чушь, которую нес Курлин?

Арина решила, что следователю о женщине скажет. А тот разберется сам. Арина вернулась в спальню. Запах в комнате, которую она час назад тщательно проветрила, стоял невыносимый. Арина взяла свою подушку и одеяло, выключила ночник и вышла из спальни. Она впервые за двадцать два года супружества решилась провести ночь отдельно. «Но ведь сегодня у меня началось «после», – оправдывалась она сама перед собой, устраиваясь на кровати в комнате дочери.

Глава 10

Зотов не любил кожаную мебель, считая модное нынче веяние покупать ее в дом дурью. Ну, скажите, больничка в квартире, или кабинет чиновника чей? В прохладную пору, когда еще отопление не включают, сядешь на содранную с бедного животного кожу, так зад холодит даже через домашние штаны. Казенщина, одно слово. Но наследственное кресло Роговцевых терпел. Матвей как дорогому гостю всегда ему предлагал любимое место. Сам устраивался на диване, раскинув широко руки по спинке и закинув ногу за ногу. Сейчас же Роговцев сидел на стуле, раскачивая его вперед-назад. Пересел он с дивана поближе к Зотову, как только тот произнес несколько фраз. И внимательно так всматривался в лицо друга. С тревогой всматривался.

– Ерунда какая-то! Так не бывает, ты ж мужик взрослый уже, Леш!

– Я и не возражаю, Мотя! Взрослый, поэтому и… – Зотов намеренно назвал Матвея Роговцева студенческой кличкой, потому как не мог решить, обижаться на Матвея или пока погодить. Роговцев его не понял. Зотов особо и не надеялся. Нет, он как раз надеялся, что именно Мотя, и никто другой, поймет его. Пусть не сразу. Но вот он уже полчаса, как произнес тщательно отрепетированную речь, а Роговцев сначала просто рассмеялся, а потом произнес «монолог праведного мужа». Короче, ничего не понял.

– Лешка, ты сдурел на старости лет. Коней на переправе не меняют. Да и о какой такой любви ты мне здесь впариваешь? Что это за чувства такие, которые три (три!) года назад появились, да ты еще, оказывается, тогда и не понял, что появились, сейчас понял, да? Ручкой прикоснулась, да и в этом не уверен! Потом что? Ничего! И не вспоминал ведь!

– Вспоминал. Нет, просто она рядом всегда была, как бы, – Зотов уже говорил тихо, эмоции закончились, осталось только недовольство собой: сам нарвался!

– Ты себя хоть слышишь? Это диагноз, между прочим, когда «как бы». Шизофрения называется. А вчера, конечно, ты все про свою любовь понял окончательно, так? Просто углядел ее в темноте, подошел и все понял?

Зотов осторожно кивнул.

– Леш, ты ее не знаешь совсем, Арину эту. Любовь, она не к телу, а к душе больше относится, это тебе объяснять не нужно? Ты хочешь ее? Я правильно вопрос поставил? Ну так кто мешает? Переспи! Что ты тут про развод с Татьяной несешь?

– Слушай, Роговцев! Что ты знаешь о том, как я живу с Танькой? Мы перед вами, я подчеркиваю, для вашей семейки идеальной, всегда фасон держали. Танька, она ведь мне всю плешь проела, какие у вас в семье отношения замечательные.

– Да, замечательные. Что скрывать, так и есть. Знаешь, мил друг, если ты с женщиной без малого тридцатник лет прожил, значит, тебя все устраивало? Значит, и понимание было, и секс, прости, тоже, как без него-то? И сын получился. И ты сытый, животастый и успешный со всех сторон. Или что не так?

– Клетка. Клетка, в которой только и есть, что полная еды миска и подстилка для любовных утех, – тихо пробормотал Зотов, глядя в одну точку. – Я, как оказалось, и в неволе размножаться могу. Оттуда и сын. Какой-никакой…

– Эк ты как о своем семейном счастье! Ну, Зотов, слышала бы тебя Татьяна!

– Еще услышит. Ладно, Мотя, проехали.

Роговцев пожал плечами. Что-то с Лешкой случилось, факт. Чутье подсказывало ему, что Зотов влюбился. Как бывает только в молодости. Когда гормоны плещут, когда кровь в голову, все хочется сразу и много, долго и часто. Когда расстаешься, лишь чтобы нужно было опять встретиться. А между – так, вроде и не важно. Учеба там, родители зудящие, друзья с пивком. Но это же в семнадцать. А Зотову полтинник! И ему, Роговцеву, полтинник. И все устоялось уже. Женщина, богом данная, а как иначе? Столько лет вместе! Как расставаться? Только пилить по живому, на две половинки. Так ведь больно будет, невыносимо! Как Зотов не понимает? Роговцев вдруг вспомнил о той, в которую был влюблен вот так, до одури. И она так. Им и было только тридцать пять на двоих. Катя…