Джастин А. Франк - Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

• Название: Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента
• Автор: Джастин А. Франк
• Жанр: Психотерапия и консультирование
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101076-8

Еще ни один президент США не подвергался более оживленному обсуждению, чем Дональд Трамп. Он ведет себя эксцентрично и вызывающе, как будто одновременно стучится в окно, колотит в дверь, звонит по телефону и пишет бесчисленные посты в Twitter, постоянно требуя внимания к своей персоне. Заглянуть во внутренний мир Трампа и найти причины его странного поведения попытался Джастин Франк, психоаналитик и профессор психиатрии. Безусловно, Трамп на его кушетке никогда не был, книга основана на биографии, словах и поступках президента. Но даже эти ресурсы дают настолько яркий материал для психоанализа, что выявляют наиболее важные источники и движущие силы, раскрывающие психологию его личности.

---

Теперь он облечен великой американской традицией президентства и знает простой выход. Когда его критикуют или он сталкивается с важными вопросами, требующими хорошего знания политики и не связанными напрямую с победой или поражением, – он с легкостью может отойти в сторону. Например, в преддверии своей встречи с Ким Чен Ыном, Трамп заявил, что, если ему что-то не понравится в процессе подготовки, он просто выйдет из переговоров.

Однако Дональд не мог отойти в сторону в NYMA; независимо от того, как он относился к господствующей обстановке сдержанной агрессии, он понимал, что должен винить (или благодарить) отца за ограничение своей свободы. Чтобы Дональд не забывал, кто отправил его туда, Фред регулярно посещал сына в NYMA. Эти визиты были недвусмысленным напоминанием о доминанте власти в отношениях между отцом и сыном. Как пишет Д’Антонио, Добиас «вспоминал, что отец Дональда весьма жестко обходился с парнем. В этом отношении он был настоящим немцем». В устах ветерана Второй мировой войны это определенно не было комплиментом, даже если Добиас не знал, что в послевоенные годы Фред Трамп активно пытался скрывать свои немецкие корни и даже объявлял о своем шведском происхождении, – ложь, которую попытался увековечить его сын.

Вероятно, Дональд возмущался своей ссылкой в NYMA. Он энергично принялся за изучение военного дела, но ни его энтузиазм, ни уважение не распространялись на армию и военную службу. Уклонение от призыва во время войны во Вьетнаме само по себе не означало презрительного отношения к армии. Однако, когда в разговоре с Говардом Стерном Трамп пошутил, что попытки избежать венерических заболеваний в 1990-е годы были «моим личным Вьетнамом», он проявил вопиющее неуважение к солдатам, погибшим или раненым на той войне. Собственнический тон, которым он обращается к офицерам – «моим полководцам», – такое же доказательство его презрения к вооруженным силам, как и нападки на семьи ветеранов войны. Если предполагалось, что учеба в военной школе внушит Трампу уважение к армии, выходящее за рамки симпатии к парадным мундирам, то из этого ничего не вышло. Такое пренебрежение человека к армейским принципам нужно, безусловно, учитывать, прежде чем назначать его главнокомандующим вооруженных сил США.

Еще одно свидетельство провала планов отца дисциплинировать Дональда обучением в NYMA проявляется в одной из откровенных реплик Трампа в разговоре с Д’Антонио. Размышляя о своем поведении до и после военного училища, Дональд Трамп признался, что эта попытка была безуспешной. «Не думаю, что люди сильно меняются, – сказал он. – Когда я смотрю на себя в первом классе и сейчас, то вижу, что фактически остался тем же человеком». Такое смелое заявление о неизменном характере от кандидата в президенты должно было стать поводом для глубокого исследования. Если человек считает, что он не изменился с тех пор, как швырялся камнями в малыша, запертого в детском манеже, это заставляет задуматься. Умышленно или неумышленно Трамп подает четкий сигнал: его «особая» агрессивность сопротивляется любым попыткам модификации. На это стоило бы обратить внимание его сторонникам, поддавшимся на выдумку о том, что кандидат Трамп станет другим человеком, когда сядет в президентское кресло. Они продолжают питать надежду на его скрытые источники здравого смысла и государственной зрелости, которые проявятся в условиях кризиса.

Если человек считает, что он не изменился с тех пор, как швырялся камнями в малыша, запертого в детском манеже, это заставляет задуматься.

Неудивительно, что Трамп противоречит сам себе, когда в другой раз высоко оценивает свой опыт в NYMA и уроки, вынесенные оттуда. Д’Антонио пишет: «Вспоминая об этом периоде, Трамп сказал мне: “Я принадлежал к элите. Когда я окончил училище, то был элитным человеком”». Прогресс Трампа по сравнению с подростковым представлением о некой абсолютной «шкале элитности» приводит к малоутешительным выводам насчет его склада ума – как тогда, так и теперь.

Но в качестве наглядного урока (а Фред, вероятно, больше всего хотел этого) ссылка в NYMA достигла своей цели. Она установила в отношениях между отцом и сыном баланс сил, который сохранялся до конца жизни Фреда и даже после. Возможно, неподконтрольный характер Дональда был частично признан, но вместе с тем он получил недвусмысленное предупреждение: если кто-то собирается держать его под контролем, это будет его отец. Несмотря на многочисленные вызовы отцовскому авторитету и превосходству, которые мы рассмотрим в следующей главе, Дональд ясно дал понять это в интервью Джейсону Горовицу из «Нью-Йорк Таймс» от 2016 года. Когда Трампа спросили, как бы его отец отнесся к намерению сына участвовать в президентской гонке, он ответил: «Он, несомненно, разрешил бы мне это сделать». Создавая «персоны» Дональда Трампа, автор ряда бестселлеров Дональд Трамп писал в «Искусстве сделки»: «Я никогда не боялся отца, как это бывает с большинством людей. Я смело возражал ему, и он уважал это». Признание, что для участия в президентской гонке ему понадобилось бы отцовское разрешение, предполагает нечто иное.

Каким образом Фреду Трампу удалось провести четкие границы властных полномочий? Помимо передачи семейного бизнеса и неведомых финансовых ресурсов, изгнание Дональда в NYMA стало самым мощным утверждением отцовской власти. Но это был не единственный урок послушания, который получил Дональд. Для того чтобы лучше понять влияние Фреда на второго сына, стоит рассмотреть, что произошло с его первенцем, Фредом-младшим.

Глава 3 Брат

Нельзя одновременно иметь братьев и кушать их.

Бадд Шульберг, «Почему Сэмми убегает?»

Второй ребенок и первый сын Фреда и Мэри, Фред-младший, родившийся на восемь лет раньше Дональда, должен был унаследовать семейный бизнес. К сожалению, он плохо подходил для этой роли. Описанный Джеймсом Горовицем в «Нью-Йорк Таймс» как «обаятельный, общительный и обладающий самоубийственными наклонностями» Фредди Трамп «был лишен инстинкта убийцы», который Фред-старший стремился культивировать в своих детях. Не выдерживая агрессивного и требовательного стиля отца, не в силах противостоять неустанной критике, Фредди оставил попытки следовать по его профессиональным стопам. После карьеры пилота в «Транс Уорлд Эйрлайнс» он скатился в алкоголизм, который привел его к безвременной кончине в возрасте сорока трех лет. К тому времени, как пишет Горовиц, Фредди «отошел так далеко от отцовских амбиций, что его дети по большей части оказались вычеркнутыми из завещания патриарха». Судя по имеющимся сведениям, Фредди предупреждал Дональда об опасностях алкоголизма, но наверное ярче всего он продемонстрировал младшему брату, как опасно быть Трампом.

В книге Блэр «Трампы» содержится, вероятно, самое подробное описание неудачной попытки передать маршальский жезл семейного бизнеса от отца к старшему сыну.

«Когда Фредди, с точки зрения отца, совершил ошибку, установив новые окна там, где старые могли еще немного послужить, отец устроил ему публичный разнос за пустую трату денег. Если Фред-младший что-то делал хорошо – например, закончил крышу и финальную отделку шестиэтажного дома в Бруклине под названием «Фалькон», – отец ни разу не упоминал об этом. «Когда я спросила его, почему он этого не сделал, он сказал: “А с какой стати? От него ждут, что он будет хорошо делать свою работу”. Ему никогда не приходило в голову похвалить Фредди», – вспоминает Марианна.

Трения между отцом и сыном усилились под давлением слушаний Следственной комиссии штата Нью-Йорк по делу «Трамп-Виллидж» и достигли кульминации, когда Фред-младший оказался не в состоянии реализовать надежды Фреда-старшего на «Стипльчез-Парк». Фредди следил за разборкой старого павильона и мужественно отстаивал планы своего отца перед прессой. Но он не мог сделать больше, поскольку политические союзники отца не обеспечили ему зонирование достаточного количества многоэтажных жилых домов».

Десятилетия спустя Дональд восторженно оценивает свою работу и говорит о «лучших» и «величайших» людях и результатах, которых он достиг. Легко понять, что он не просто компенсирует былые обиды. Он прославляет себя, потому что его отец никогда никого не хвалил; он делает для себя то, чего отец никогда не делал для него или для его несчастного брата.

Враждебность между отцом и старшим сыном сложилась раньше неудачной попытки последнего войти в семейный бизнес. Ссылаясь на школьных друзей Фреда-младшего, Блэр пишет, что «явная уязвимость» Фредди вызывала «резкую реакцию» отца. «Среди нас его отец мог вести себя очень агрессивно, надменно и бесцеремонно, почти на грани дозволенного, – сказал Блэр один из друзей Фредди. – Прежде всего он требовал жесткости, поэтому сильно давил на Фредди для достижения своих целей».