Гэвин Фрэнсис - Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела

• Название: Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела
• Автор: Гэвин Фрэнсис
• Жанр: Медицина
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-095969-3

С человеческим телом часто происходят чудеса. Любое отклонение от принятой нормы не проходит незамеченным. Среди нас живут карлики, гиганты и лунатики. Кто-то подвержен галлюцинациям, кто-то совсем не может есть, многие тоскуют от недостатка солнца. Эти метаморфозы всегда порождали небылицы и мифы, пока наука всерьез не взялась за их изучение. Гэвин Фрэнсис исследует самые живучие мифы и объясняет их природу. Он обращается к изменениям в теле своих пациентов, как долгожданным, так и нежелательным, и объясняет, почему эти метаморфозы не случайны и важны для всего человечества. Все свои мысли автор подкрепляет случаями из практики и рассказами из истории медицины, искусства, литературы.

---

Превращения как в классической, так и библейской традиции подразумевают элемент Божественной справедливости: в «Метаморфозах» Апулея человек, ведущий себя как осел, становится ослом; в «Метаморфозах» Овидия жадный до крови убийца превращается в волка. В Библии есть пара «рогатых» перевоплощений: во Второзаконии есть пророк, чьи рога отражают силу и величие, в то время как в «Откровении» Иоанна Богослова фигурирует множество рогатых посланников из ада. Почему было справедливым поместить рога на голову Моисея?

Три с половиной века назад врач и известный ученый Томас Браун размышлял над этим вопросом и в поисках ответа обратился к оригиналу Библии на иврите и греческом. Он понял, что на иврите слово kaeran означает «прославленный» или «сияющий», в то время как практически такое же слово «karan» означает «рогатый». Он пришел к выводу о том, что в западной иконографии Моисей более тысячи лет изображался таким образом из-за неправильного перевода. Браун допускал, что рога «символизируют власть, силу и достоинство» и что из всех выражений, которые могли отразиться на лице Моисея, эти, возможно, были вполне подходящими[14]. У Овидия будущий правитель Рима принимает свою судьбу только после того, как из его черепа начинают расти рога.

Браун цитирует римского философа Макробия: «Ливийцы считают своего бога Хаммона заходящим солнцем и изображают его с бараньими рогами, поскольку они являются источником животной силы, подобно тому как солнечные лучи являются источником силы солнца».

Согласно теории психоанализа Фрейда, выделения и раздражения кожи могут отражать аспекты нашей внутренней жизни: кожа является своего рода барометром нашей психической и эмоциональной погоды. В начале XX века такие прозаичные проблемы с кожей, как экзема или крапивница, считались реакциями на психологические или эмоциональные конфликты. Многие из моих пациентов отмечают, что их псориаз или экзема усугубляются во время периодов тревожности или бессонницы, однако современные иммунобиологические теории не могут этого объяснить. Сегодня медикам хорошо известно, как подавить кожные заболевания, когда они обостряются, но знаний о том, что именно вызывает эти обострения, катастрофически не хватает.

Волосы тоже выступают барометром психической погоды: известно, что в качестве реакции на эмоциональный шок они могут поседеть или начать выпадать. В медицинских журналах этот феномен называется «синдромом Марии-Антуанетты» из-за истории о том, что волосы французской королевы поседели за одну ночь, пока она ждала казни. Более ста лет назад Леонард Ландуа писал: «Одной из старейших загадок патологии и физиологии, обойденной научными исследованиями и до сих пор окутанной мифической тьмой, является внезапное поседение волос. Я говорю «мифической тьмой», потому что доклады, большинство из которых давнишние, напоминают скорее сказки, чем научные наблюдения».

Однако это не сказки: современные дерматологи подтвердили этот феномен. Как только волос покидает свой фолликул внутри кожи головы, он умирает. Он может менять цвет разве что в результате окрашивания. Однако феномен внезапного поседения проявляется не в изменении пигмента, а в выпадении пигментированных волос после испуга или шока, в результате чего на голове остаются только светлые волоски.

Никто не знает, почему иммунная система атакует пигментированные волосы таким образом, что они начинают светлеть (или седеть).

Первый исторический пример встречается в Талмуде, где скорбь описывается как поседение волос. Шах-Джахан поседел от горя после смерти любимой жены по имени Мумтаз-Махал (ему не стало легче и после строительства ее мавзолея – Тадж-Махала). Скорбь не обязательно должна быть связана с гибелью любимых людей: потеря книг тоже может стать причиной горя. Ученый эпохи Возрождения Гуарино да Верона поседел, узнав о том, что корабль, перевозивший множество бесценных рукописей, затонул. В литературе есть немало примеров того, как люди седели, когда ожидали казни в тюрьме: Лодовико Сфорца, когда его поймал французский король Людовик XIV; Томас Мор в лондонском Тауэре; офицер по имени д’Альбен в предреволюционной Франции (его волосы поседели только с правой стороны). В «Хрониках Арраса» говорится о поседении преступника, осужденного судом Карла V; подобно Марии-Антуанетте, королева Шотландии Мария Стюарт поседела в ожидании казни (или, возможно, у нее просто было больше седых волос, чем она желала признать). О казни Марии Стефан Цвейг писал: «Когда Буль [палач] решил поднять голову за волосы и показать ее собравшимся, он схватил только парик, в то время как сама голова упала на землю. Она, как мяч, покатилась по эшафоту, и, когда палач снова схватил ее, наблюдатели заметили, что это была голова старухи с коротко остриженными седыми волосами».

Рога символизируют не только достоинство, но и сладострастие, веселье и озорство. Они символизируют холостяцкие вечеринки, неверность и неопытность. Голову Пана, греческого бога пастухов и секса, венчали два рога. То же самое относится и к Дионису, богу вина и плодовитости. «Есть множество единорогов, – писал сэр Томас Браун, – и соответственно множество рогов… И рога единорога, какими бы они ни представлялись, являются рогами не одного животного, а нескольких». Как студента-медика, меня предупредили о том, чтобы не торопиться ставить размытые драматичные диагнозы: при стуке копыт меня убеждали думать о лошадях, а не зебрах, но при этом не забывать о единорогах. Хотя Томас Браун признавал, что единорогами могут быть множество видов, он не упоминал людей-единорогов и скорее всего никогда их не встречал. После того дня в дерматологической клинике я тоже их не видел.

Однако в анатомической коллекции Эдинбургского университета есть рог человека-единорога по имени Элизабет Лоу. Истории, стоящие за многими из экспонатов, с веками были утеряны, но история Лоу дошла до нас благодаря серебряному медальону, прикрепленному к самому рогу. Рог начал расти в 1664 году, то есть в тот год, когда Браун был избран членом Колледжа врачей. Он был удален в 1671 году, когда Браун был возведен в рыцарское достоинство.

«Этот рог был удален хирургом Артуром Темплом, – написано на нем, – с головы Элизабет Лоу. Он находился в семи с половиной сантиметрах над правым ухом, прежде чем был засвидетельствован Артуром Темплом, Томасом Бёрном, Джорджем Смитом, Джоном Смитоном и Джеймсом Твиди 14 мая 1671. Он рос семь лет. Ей было 50 лет».

На протяжении столетий считалось, что Микеланджело изображает Моисея в момент, когда пророк видит израильтян, поклоняющихся Золотому тельцу, и что выражение его лица отражает безумную ярость. В защиту этой теории Фрейд цитирует двух своих современников, Генри Тоуда и Карла Юсти, которые описывали выражение на лице Моисея как «сочетание гнева, боли и презрения» и как «трепет от ужаса и боли». Когда я, приехав в Рим, отправился взглянуть на Моисея, он показался мне не злым, а скорее настороженным, удивленным и даже немного напуганным. Да, его брови нахмурены, но левая бровь опущена вниз, из-за чего возникает ощущение, что он не озлобленно всматривается, а оглядывается назад, будто не в силах оторваться от чего-то страшного или даже удивительного.

Есть и альтернативная точка зрения: статуя может изображать момент, когда Моисей просит Бога разоблачить себя. Его лицо отражает не злость, а благоговейный страх. Это одна из самых странных и сильных сцен в Библии. Сложно придумать более подходящий момент, который Микеланджело мог бы увековечить. Жаль, что по мраморной статуе нельзя определить, поседели ли волосы Моисея.

Рождение: новая форма сердца

При рождении человек еще до конца не сформирован; он должен быть рожден второй раз.

Мирча Элиаде. Священное и мирское

Первые роды, которые я принял, завершились в конце долгой ночной смены, когда я был еще студентом. Родители младенца приехали в больницу днем, пока мать была еще на первой стадии родов. Поначалу мы были сдержанны и вежливы друг с другом (это был их первый ребенок, и они знали, что это мои первые роды), но спустя часы, наполненные кровью, дерьмом и потом, мы были как старые друзья. Долгое время после моего выпуска я каждый год получал по почте фотографию их дочери в день ее рождения. Куда бы я ни ехал, я отовсюду отправлял ей открытки.

Помню, как тряслись мои руки, когда я впервые взял ее, притихший от ощущения чуда. Она сделала несколько первых вдохов. Когда я наблюдал за тем, как цвет ее тела меняется с бледно-голубого на розовый, мне казалось, что я смотрю на пейзаж, снова обретающий краски после затмения. Мы были на верхнем этаже сельской шотландской больницы, и лучи летнего восходящего солнца отбрасывали золотой свет на голые больничные стены. Я взял полотенце, чтобы высушить новорожденную, перерезал пуповину, когда та перестала пульсировать, и передал девочку матери. Она расплакалась, и я услышал тонкий, но сильный голос, который всего несколько минут назад даже не существовал.