Дэйв Ицкофф - Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться

• Название: Робин Уильямс. Грустный комик, который заставил мир смеяться
• Автор: Дэйв Ицкофф
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-097870-0

Если вас внезапно остановят на улице и попросят назвать имя самого вдохновляющего и забавного актера, скорее всего, вам на ум придет именно его имя. Что заставило его в 2014 году покончить с собой? Ведь у него было все – «Оскар» за «Умницу Уилла Хантинга», 6 премий «Золотой глобус», множество наград за лучшие роли, лучшего комедийного актера, лучшего стенд-ап комика. Целый мир обязан Робину Уильямсу тем, что однажды в кромешной тьме зажегся луч радости и доброты, который пытался осветить все, а в итоге сгорел сам. Целые поколения детей выросли на его фильмах: мы учились по ним умению радоваться и быть счастливым в любой ситуации, дружить и любить, мы смеялись и плакали над его персонажами, переживали за неудачи и радовались за успехи. Казалось, нет в мире человека счастливее Робина Уильямса. Но, к сожалению, по ту сторону экрана его жизнь была совсем другой – всю жизнь он боролся со страхами, низкой самооценкой, тревожностью и депрессией. Он выходил на камеру и помогал нам бороться с нашими демонами, а потом уходил в тень и оставался один на один со своими. И стал Великим. Эта книга – самый полный портрет удивительного человека от рождения до смерти. В ней перед нами предстает настоящий Робин Уильямс – таким, каким его не знали даже близкие люди. Человек, который боролся с депрессией с помощью юмора, но так и не смог примириться с блеском собственной славы. Человек, который ушел слишком рано.

---

«Особенно отец любил дискутировать с республиканцами, – рассказывала Сью Кемпбелл. – Многие из его студентов были из суперконсервативных семей, он просто обожал их поддевать и испытывать: "А это ваши личные взгляды или вашей семьи?"» Хотя эти моменты и не стали для Робина прописными истинами, но тем не менее оказали на него значительное влияние даже несмотря на ту манеру, в какой были преподнесены.

В Detroit Country Day Робин начал вставлять свои шутки в речи, которые студенты должны были озвучивать во время обеда, и это работало до тех пор, пока он не вставил какую-то польскую шутку, что очень не понравилось польско-американскому помощнику директора. И именно здесь Робин – не самый примерный член епископальной семьи – посетил целых четырнадцать бар-мицвов за год, заведя себе еврейских друзей, чьи забавные традиции и пессимистические точки зрения навсегда отпечатались у него в голове, и чьи потрескивающие слова на идише, преимущественно смешные в произношении, навсегда остались в его речи. «Мои друзья сделали из меня достойного еврея, – вспоминал он позже. – И приучили рассказывать, что я хожу на службу в Темпл Бес (Temple Beth) в Дублине».

К окончанию третьего года обучения в Detroit Country Day весной 1968 года Робин расцвел. Он был на доске почета школы, в составе группы директоров студенческого совета, был избран президентом класса на будущий год. «Я очень хотел жить без трудностей и планировал поступить либо в маленький колледж на Среднем Западе, либо, если повезет, в школу Ivy league», – вспоминал он. Но ничему не суждено было сбыться.

На протяжении многих лет Роб Уильямс преуспевал в компании Ford. Он был ветераном войны со средним образованием и наслаждался возможностью идти нога в ногу с менеджерами, которые были намного его младше и более образованными, хотя и менее опытными. Но однажды он сказал своему сыну Тодду: «Когда я останавливаюсь у этого здания на востоке и заезжаю на парковку, то оглядываюсь и знаю, что здесь по крайней мере пятнадцать толковых парней с МВА, которые хотят заполучить мою должность. Я босс. Они знают, что у меня нет высшего образования и очень хотят поставить меня на место. Когда я вхожу в дверь, то глубоко вдыхаю воздух – это все равно, что выйти в Колизей».

К концу 1960-х Роб больше не мог бороться со сменой поколений внутри компании. Он видел, что Ford игнорирует его рекомендации относительно линии продукции, и понимал, что пришло время уйти. Он покинул компанию в 1967 году в возрасте шестидесяти одного года, хотя Робин позже охарактеризовал уход своего отца из Ford как выход на пенсию по договоренности. Это, по словам Лори, не позволило ее мужу воспользоваться всеми преимуществами, которые он получил бы, оставшись в компании еще на несколько лет. Роб хотел переехать во Флориду, но Лори сказала, что не имеет абсолютно никакого желания жить на «кладбище слонов» вместе «со старыми богатыми людьми». И семья отправилась в Калифорнию в городок Тиберон в заливе Сан-Франциско, где Роб получил место представителя западного региона в банке Детройта First National Bank.

В который раз карьера Роба сорвала семью Уильямсов с насиженного места, а Робин должен был покинуть свой дом, друзей и школу, которые были ему хорошо знакомы, и переехать жить за тысячи миль – в другую не известную ему часть страны. Те отношения, которые завязались у Робина, все его достижения, механизмы преодоления, которые он разработал, чувство самооценки, которое он создавал годами – все было утеряно, ему пришлось выстраивать все с самого начала, как и раньше, когда они только переехали на Западное побережье. Пришло время опять начать все с нуля.

2 Сбежавший художник

Летом 1968 года заканчивалось путешествие Роба и Лори Уильямс на другой конец страны в Калифорнию – они любили перемещаться на автомобиле, а их семнадцатилетний сын смотрел в окно, пытаясь увидеть что-то, чего он раньше никогда не видел, и это пугало его. Серая дымка простиралась у холмов и вдоль залива Сан-Франциско, идя прямо на них. Это был всего лишь туман, но непривычный к нему Робин решил, что это ядовитый газ. «Я чуть не описался от страха», – рассказывал он позже.

Когда туман рассеялся, Робин впервые увидел залив и округ Марин, его могучие секвойные леса и густую сеть окраин. Тиберон, городок на полуострове, где обосновалась семья Уильямсов, расположился к северу от моста «Золотые Ворота», достаточно далеко от Сан-Франциско, откуда сорвался с места и отправился домой чешский цирк Summer of Love. Роби и Лори быстро освоились и арендовали дом на Парадайз драйв – петляющей дороге, извивающейся вдоль гористого побережья. Помимо своей работы в First National Bank, Роб открыл собственный консалтинговый бизнес, попутно развлекая себя рыбалкой. Он даже приобрел пару рыбацких лодок, одна из которых была с шумным мотором Hicks, чей рокот так восхищал, что Роб даже записал его, чтобы слушать на суше. Лори же стала посещать службу в церкви Христианской науки в ближайшем островном городе Бельведер. «Вечерами по средам я ходила в церковь, – говорила она, – а когда возвращалась, то муж всегда спрашивал: "Как вы сегодня поулыбались?"» Основной принцип церкви, учивший полагаться на молитву, а не на современную медицину, не переубедил Лори время от времени ходить к докторам и делать подтяжку лица в более позднем возрасте. Будучи уже взрослым, Робин называл ее «Ученик Кристиана Диора».

Подросток Робин был просто сбит с толку переходом от регламентированной, консервативной формы воспитания на Среднем Западе к спокойной и расслабленной, где все было разрешено. «Мне, наверно, легче бы было переехать в Мексику, – признавался он позже. – У меня был культурный шок». Эти различия были особенно ощутимы в Redwood High School – частной школе, куда он был зачислен осенью. Сначала эта школа вроде не сильно отличалась от Detroit Country Day: студенты были по большей части из богатых белых семей, спортивное отделение было хорошо оснащено, было хорошо известно, что старшеклассники без проблем поступают в престижные вузы. К тому же существовал студенческий совет, который, как и большая часть населения страны, конфликтовал сам с собой – это было поколение, борющееся за право решать свою судьбу, параллельно выясняя, кем оно хочет быть. Но была одна существенная разница: школа была для представителей обоих полов.

Сначала Робин на уроки в Redwood каждый день надевал пиджак, галстук и носил с собой портфель, как привык это делать в Detroit Country Day. Тогда-то его манера одеваться и привлекла к себе внимание, над ним стали подшучивать, называя его чудиком и говоря, что «от него исходит негативная энергия». Понадобилось несколько недель, чтобы юноша сменил свой старый школьный дресс-код и позволил себе надеть синие джинсы. Вскоре кто-то дал ему предмет одежды, изменивший его жизнь – первую гавайскую рубаху. В тот момент Робин заявил: «Я исчез, я погрузился в дикий этап, я научился себя отпускать».

В отличие от пуританского образования в бывшей школе, в Redwood преподавали курс психологии, кинопроизводство на пленке 16 мм и предметы по истории и культуре темнокожих, хотя в классе таковых не было. Групповая психотерапия – форма тренировки восприимчивости, популярная в 1960-х годах – все еще процветала здесь, и, как вспоминал Робин, очень часто эти семинары заканчивались групповыми объятиями или аналогичными ритуалами. «Один из учителей мог приостановить объяснения, после чего несколько детей начинали отбивать бит, и в итоге все вставали и отплясывали по всему классу», – рассказывал он.

Робин не был в классе своим парнем, как в Detroit Country Day, но и изгоем тоже не был. Несмотря на то, что одноклассники его плохо знали, он смело баллотировался на пост старшего президента в Редвуде и занял почетное второе место, набрав шестьдесят один голос. Молодой человек продолжил заниматься спортом, играл в футбольной команде Редвуда и бегал по пересеченной местности. «Пожалуй, спорт – единственное, что позволяло ему влиться в коллектив», – говорил Дуглас Бешем, один из тренеров Робина и его учитель математики в Редвуде.

Как и остальные одноклассники, он попробовал наркотики. Хотя изначально Робин очень боялся, что травка повлияет на его карьеру бегуна, позже он все равно пробовал курить, говоря, что делает это, «играя в астрологический поиск предметов, где люди одного и того же знака зодиака набивались в автобус и разъезжали по стране в поисках различных вещей, например потерянных мандал». Позже Робин признавал, что марихуана делала его сонным и «не зацепила его», но он продолжил периодически покуривать, даже во время тренировок вместе со своими товарищами по команде. Так продолжалось до тех пор, пока во время такой пробежки он не увидел индейку и не попытался согнать ее с дорожки. «Когда я подошел поближе, она издала звук пшшшш и расправила крылья, а я повернулся к ребятам и сказал: ”Боже мой, я знал, что если обкурюсь, такое может произойти. Я больше так не могу!“»