Анна Тодд - Сестры Спринг

• Название: Сестры Спринг
• Автор: Анна Тодд
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-04-095730-9

Знакомьтесь: эффектная Мэг, тихоня Бэт, бунтующая Джо и ветреная Эми – сестры Спринг, непредсказуемые, как природная стихия. Девочки живут на военной базе в Новом Орлеане, дружат, ссорятся, влюбляются, теряют голову. У них разные характеры, но общие мечты – прожить жизнь яркую и удивительную. Без ошибок это было бы невозможно. Но когда ты знаешь, что у тебя есть сестры, которые всегда поддержат, оступиться не так страшно.

---

У каждой был свой носок из грубой пряжи с вышитым поверху именем. Мамина мама собственноручно их вязала, когда мы появлялись на свет. Мой получился самым страшным. Санта на нем выглядел точно пьяный маньяк с перекошенным животом, темно-серой бородой, серыми зубами и зловещей улыбкой. С годами этот шедевр обтрепался и растянулся, словно злодей Санта сгноил вокруг себя полотно. Смотреть на него было ужасно смешно.

Мэг сетовала, что куда более симпатичные носки для подарков продают в «Таргете». Но так уж вышло, что от бабули мы унаследовали не шкатулку с изысканными драгоценностями дальней родственницы королевских кровей, а старые носки. Со своей матерью Мередит не разговаривала уже года два, а если они и общались, то каждая перетягивала меня на свою сторону, в то время как лишь одна из них обеспечивала мой желудок едой. Как бы сильно я ни любила бабулю, поддерживать мне хотелось Мередит.

В этом году Мередит не поленилась и снова вывесила для нас носки (сразу же после Дня благодарения!). В отличие от сестер, я не сильно расстраивалась из-за отсутствия подарков на Рождество. Даже Бэт, которая не была помешана на одежде – как наша Мэг, на книгах – как я, и на собственной персоне – как малышка Эми, всегда радовалась подаркам. Если бы Рождество обрело воплощение в человеке, им бы стала Бэт. Бэт – это свежая выпечка, ласковый смех и подарки.

Мне бы наверняка выпала роль Хэллоуина, подумала я, вынимая из верхнего ящика комода тонкие книжицы, припасенные для сестер. Я выложила за них половину зарплаты. Я подрабатывала баристой в книжной кофейне – хорошо иметь собственные деньги. Наверняка из всех только Бэт прочтет книжку стихов (и будет страшно гордиться, что я потратила личные сбережения, чтобы купить всем подарки). Оставалось надеяться, что Эми и Мэг хотя бы их полистают. В любом случае я дала заработать автору несколько лишних баксов.

Я грезила о том дне, когда начну писать книги, которые люди будут читать по-настоящему. Даже если купят всего четыре книжки, мне и того будет достаточно. Даже если найдется один-единственный человек, у которого что-то откликнется в душе и который просто прочтет мою книгу до конца – я буду счастлива! Бэт мне частенько твердила, что я к себе очень требовательна, слишком зациклена на будущем и чересчур обидчива. Нет, не права она. А что делать, если прошлое с настоящим – сплошной отстой, если люди не учатся на ошибках? Ничего другого и не остается, как только мечтать о будущем.

Лишь одна Бэт прочитала все статьи, которые мне удалось впихнуть в школьную газету, и постоянно твердила, что у меня талант. Она хвалила мои глупые рассказы о школьных дискотеках и диспутах, вот только мне не терпелось писать о жизни за пределами школы Уайт-Рок. Я не хотела строчить отчеты о том, как Шелли Ханчберг завоевала корону, сделанную из дешевого пластика и обклеенную фальшивыми бриллиантами, которые отражали блеск несбыточных надежд.

Я мечтала поведать миру о том безумии, что творится в моей стране, мечтала заявить о чем-то важном, а не подпитывать самолюбие Матео Хендера, вывесив целую страницу его фотографий на футбольном поле, с толстыми накладками на раскормленном теле. Я устала размещать сводки Службы подготовки офицеров резерва – но поскольку школа Уайт-Рок на девяносто процентов была заполнена детьми военных, прекратить это было совершенно немыслимо.

Мне хотелось рассказать людям о том, что может случиться через пару лет, когда Шелли, вероятно, забеременеет от Матео, а он уйдет в армию или устроится в какой-нибудь фастфуд подавать через окно гамбургеры. Мне хотелось написать о том, сколько солдат вернулось на прошлой неделе домой – и сколько не вернулось. В нашей школьной газете никогда не появится статья об очереди в двадцать машин к окошку в «Старбаксе», которую мы с Мэг видели на прошлой неделе. Вместо этого у меня вышла простая и милая история, в самый раз для газеты. Мистер Гикл – глупец.

– Нашим читателям еще рано такое читать, – сказал мистер Гикл, помахивая сморщенным пальцем, когда я принесла ему статью о протестных настроениях по всей стране.

– Нет, мистер Гикл, в самый раз. Они же подростки, как я. – Я отчаянно взмахнула рукой, призывая его взглянуть на меня, однако мистер Гикл не имел ни малейшего представления, каково быть подростком в двухтысячных.

– Чересчур пристрастно и слишком неоднозначно, – пробормотал он, вяло указав на дверь.

Впрочем, отступать я не собиралась, о чем он и сам догадывался – за два года успел меня хорошенько узнать.

– Все равно это правда. – Я взяла распечатанный лист и направилась следом за ним к выходу, обогнув стол.

Просторная столешница из ненастоящего дерева была вся исчеркана ручкой и исписана инициалами учеников. После того как в директорском кабинете сменили уже два стола, на это махнули рукой. В нашей школе считалось неимоверно круто оставить инициалы на учительском столе. Я всегда считала, что это глупо и не по-взрослому, вплоть до того самого момента. Теперь, стоя у стола и глядя, как мое лучшее творение отправляют в корзину только из-за того, что мистер Гикл невысокого мнения об умственных способностях большей части учеников, каракули на столешнице перестали казаться мне баловством. Это бунт! Мне захотелось потянуться через изрисованный стол и выхватить у мистера Гикла из кармана ручку с монограммой, чтобы врезать свою фамилию в фальшивую деревянную столешницу. Я поклялась себе, что однажды вернусь и нацарапаю свое имя, чтобы он всегда помнил, как сильно ошибается.

А мистер Гикл тем временем твердил мне одно и то же: нет, нет и нет. Никогда моим сверстникам не прочесть реальных историй. По крайней мере, здесь, в крохотной средней школе в самом сердце Луизианы. По счастью, существовал интернет, дающий хоть какое-то представление о том, что происходит за пределами нашего военного городка. И хотя я не сдалась окончательно, пришлось смириться с тем фактом, что мои статьи никогда не попадут на первую полосу. Это место застолбили Матео и Шелли.

В кармане моих спортивных брюк зажужжал телефон, и я, наспех сунув четыре черные книжечки в передний карман худи, заглушила будильник.

Мне еще предстояло позвонить на работу и сообщить, что беру все свободные смены, какие у них образовались на время зимних каникул. В отличие от других, мне не нужны выходные. Мне нравилось проводить праздники в «Пейджес». Не работа, а мечта писателя. Кафе в духе постмодерна: черный металл, деревянные столики, на стенах – фрески работы местных авторов, баночки для чаевых, украшенные символами популярной культуры… В тот день, когда я пришла устраиваться туда на работу, на стойке стояли две баночки: одна с надписью «Волдеморт», другая – «Дамблдор». Я кинула доллар в «Волдеморт», потому что она пустовала, а во мне в тот день взыграл необычайно мятежный дух. Выпила кофе и с улыбкой поблагодарила энергичную девчонку за стойкой – видимо, та с утра уже подзарядилась парой эспрессо.

Благодаря энергичной Хейтон и моему начальнику, который поощрял творческие наклонности и охотно читал мои опусы, я очень любила свою работу.

Я скинула эсэмэску начальнику и тут же опомнилась – в такой ранний час, да еще в праздник!.. Хотя ладно, он и сам так поступал, и не раз. Взяла книги в охапку и тихонько подошла к двуспальной кровати Мэг у дальней стены. Она крепко спала, тихо похрапывая (сестра упорно не желала поверить в то, что храпит) и подтянув колени к груди. Во сне она пошевелила руками, и ночнушка соскользнула с плеча, обнажив грудь. Видимо, Мэг досталось все самое лучшее: грудь и бедра от Мередит, улыбка – от отца. Помню, классе в седьмом я с досадой смотрела на себя в зеркало, жалея о том, что я такая нескладная на фоне возмутительно заметных округлостей старшей сестры. Я уже не так сильно страдала по поводу маленькой груди, да только ведь грудь – не единственное, чем могла похвастаться Мэг. У нее в активе были кружевные трусики в верхнем ящике комода и секс с Ривером Баркли.

А самое главное – у нее был красный «приус». Мне страстно хотелось водить машину. Я только что получила права и знала, что Мэг считает дни, когда я смогу наравне с ней развозить всю семью по делам. Больше всего ей не нравилось отвозить тетю Ханну во Французский квартал и Эми в группу девочек-скаутов. Мэг почему-то казалось, что ее время более ценное, чем мое. Может, она и права. Она уже год как окончила школу и была на шаг ближе к тому, чтобы зажить настоящей взрослой жизнью.

Мэг снова пошевелилась – может, ей снились кошмары? Как будто в Sephora закончились тени для глаз или Шайа Кинг внес ее в черный список в твиттере. Помню, ее как-то заблокировала подружка из Техаса, для Мэг это стало настоящей катастрофой! Правда, она ни за что не призналась, что именно произошло и почему от нее отвернулись подруги, единодушно встав на сторону Ривера. А еще она не рассказала, давно ли и по какой причине Шайа Кинг стал ей невыносим.