Реза Аслан - Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама

• Название: Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама
• Автор: Реза Аслан
• Жанр: Религия
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-16306-5

Религия – это не вера, а история веры. Позади четырнадцать веков неистовых дебатов о том, что значит быть мусульманином, различных толкований Корана, племенных междоусобиц, крестовых походов и мировых войн. В XXI веке ислам вступил в эпоху Реформации, ознаменованную столкновением между теми, кто отвергает модернизм и фанатично возвращается к «основам» своей веры, и теми, кто стремится примирить религиозные ценности с реалиями современного мира. По мнению Резы Аслана, одного из крупнейших в мире специалистов по библеистике и корановедению, именно последние определят будущее мусульманского мира. «Перед вами история ислама. Это история, закрепленная в воспоминаниях первого поколения мусульман и систематизированная самыми ранними биографами пророка Мухаммада… Прошлое уже позади, как и времена идеализированного и абсолютно мнимого представления о нем, сформированного пуританами и фундаменталистами, которые стремятся его воссоздать. Следующая глава в истории ислама будет написана исключительно теми, кто желает смотреть в будущее. Волну реформ нельзя остановить. Исламская Реформация уже здесь. Мы все живем в ее эпоху». ( )

---

Между тем Мухаммад и Абу Бакр укрылись в пещере недалеко от Мекки. Три дня они скрывались от чужих глаз в ожидании, когда охота на них утихнет и бедуины вернутся в свои лагеря. На третью ночь они осторожно выбрались из пещеры и, убедившись, что никто за ними не следует, сели на верблюдов, приведенных сочувствующим им заговорщиком. Затем они тихо исчезли в пустыне, прокладывая себе путь в Ятриб.

Чудо ли это – некоторые бы сказали, что чудо, – что этот самый человек, который был вынужден ускользнуть из своего дома под покровом ночи, чтобы присоединиться к семидесяти (или около того) своим последователям, беспокойно ожидавшим его в чужих землях за сотни миль, через несколько лет вернется, не тайно и не в темноте, а при ярком свете дня, в город, где он родился, с десятью тысячами людей, мирно следующих за ним; и что те же самые люди, которые однажды пытались убить его во сне, передадут ему и власть в священном городе, и ключи от Каабы – безоговорочно и без боя, как священную жертву?

3. Город Пророка

Первые мусульмане

По вечерам солнце в пустыне превращается в светящийся белый шар, низко висящий на небосклоне. Оно проваливается за горизонт, и его свет затмевается дюнами, из-за чего они издалека кажутся черной зыбью. На краю Ятриба изгиб высоких пальм образует границу, отделяющую оазис от наступающей пустыни. Здесь небольшая группа Сподвижников ждет, прикрыв глаза от солнца руками и пристально вглядываясь в огромные просторы пустыни, не появится ли какой-нибудь сигнал от Мухаммада. Они стоят на краю пустыни днями и ночами. Что еще они могли поделать? Многие из них не имели домов в Ятрибе. Большая часть их имущества осталась в Мекке. Их путешествие не было великим исходом через пустыню с верблюдами, нагруженными товарами. Хиджра, как именуется эта миграция из Мекки в Ятриб, была секретной операцией: дочери ускользали из отчих домов ночью, молодые люди собирали любую провизию, какую только могли унести на своих спинах в тяжелом многонедельном пути через бесплодную пустыню. То небольшое имущество, которое они взяли с собой, стало общинной собственностью, которое теперь никому из них лично не принадлежало.

Ситуация осложнялась тем, что Сподвижники – теперь более правильно называть их эмигрантами, или мухаджирами (буквально «те, кто совершил хиджру»), – в первую очередь были купцами, а Ятриб – не из тех городов, чья жизнь построена на торговле. Ятриб вообще не был городом. Это свободная конфедерация деревень, населенных фермерами, садоводами, земледельцами. Ятриб не имел ничего общего с тем шумным, процветающим городом, который покинули эмигранты. Даже если бы они смогли превратиться из торговцев в фермеров, лучшие сельскохозяйственные земли здесь были уже заняты.

Как они могут здесь выжить, опираясь лишь на благотворительность и добрую волю ансаров, или «помощников», той горстки сельских жителей Ятриба, которые также восприняли послание Мухаммада и перешли в его движение? И что произойдет с ними теперь, когда они отказались от защиты курайшитов? Позволит ли им самое могущественное племя в Аравии просто покинуть Мекку без последствий? Действительно ли они решили отказаться от своих домов, своих семей, своей самобытности – все по приказу экстраординарного, но непроверенного Пророка, которого теперь неизвестно где найти?

Перед тем как солнце совсем закатилось, показываются два слабо различимых силуэта, направляющихся в сторону Ятриба. Среди эмигрантов раздается крик: «Посланник здесь! Посланник пришел!» Мужчины бросаются навстречу Мухаммаду и Абу Бакру, пересекающим оазис. Женщины берутся за руки и начинают водить хороводы вокруг двух мужчин, их многоголосие от дома к дому возвещает о прибытии Пророка.

Мухаммад, измученный жаждой после длинного путешествия и покрывшийся волдырями от палящего солнца, сидит в седле, выпустив из рук поводья. Вокруг собирается толпа и предлагает ему еду и питье. Некоторые из ансаров силятся схватить поводья верблюда и направить его в сторону своих деревень. Они кричат: «Приди, о Посланник Божий, в поселение, где много защитников, оно хорошо обеспечено и неприступно!»

Но Мухаммад, не желая связывать себя с каким-то отдельным кланом в Ятрибе, отказывается от их предложений. «Отпустите поводья», – приказывает он.

Толпа отступает, и верблюд Мухаммада делает еще несколько шагов вперед. Он обходит кругом заброшенный могильник, который теперь используется для сушки фиников, затем останавливается и встает на колени, опуская шею, чтобы Пророк спешился. Отыскав владельцев земли, Мухаммад спрашивает ее цену.

«Мы не хотим денег, – отвечают хозяева, – только вознаграждение, которое мы получим от Бога».

Благодарный за их великодушие Мухаммад приказывает выровнять землю, вскопать могилы и вырубить пальмы на древесный материал для постройки скромных жилищ. Он рисует в воображении внутренний двор, крытый сверху пальмовыми листьями, с жилыми помещениями, сделанными из дерева и глины, облицовывающей стены. Но это будет нечто большее, чем дом. Это преобразованное пространство на высушенной земле и кладбище станут первым масджидом, или мечетью нового типа сообщества, настолько революционного, что много лет спустя, когда мусульманские ученые будут стараться установить четкий исламский календарь, они начнут отсчет времени не с года рождения Пророка, не с момента его первого откровения, а именно с того времени, когда Мухаммад и его Сподвижники прибыли в эту маленькую конфедерацию деревень. Тот год, 622 г., станет известен как 1 г. п. х. (после хиджры); а оазис, который на протяжении столетий назывался Ятриб, с этих пор будет прославляться как Мединат ан-Наби («Город Пророка»), или проще – Медина.

Существует устойчивая мифология о времени пребывания Мухаммада в этом городе, который стал носить его имя; мифология, которая определила религию и политику ислама на четырнадцать сотен лет вперед. Именно в Медине зародилось мусульманское сообщество, и именно там движение Мухаммада по проведению социальных реформ в арабском обществе превратилось в универсальную религиозную идеологию.

Сочетание «Мухаммад в Медине» стало парадигмой развития арабской империи, которая распространилась на весь Ближний Восток после кончины Пророка, и определенным стандартом, к которому стремились все исламские королевства и султанаты на протяжении Средних веков. Идеал общества, заложенный в Медине, вдохновил различные исламские возрожденческие движения XVIII и XIX вв. Все они стремились вернуться к первоначальным ценностям сообщества Мухаммада в чистом виде, видя в этом средство, которое могло помочь вырвать мусульманские земли из-под контроля колониального господства (правда, определялись эти первоначальные ценности по-разному). И с ослаблением колониализма в ХХ в. именно память о Мухаммаде в Медине способствовала установлению понятия «исламское государство», применительно к типу организации социальной жизни.

Сегодня Медина, однако, представляет собой и архетип исламской демократии, и импульс к развитию исламской воинственности. Исламские модернисты, подобные египетскому писателю и политическому философу Али Абд ар-Радику (ум. 1966), указывали на сообщество Мухаммада в Медине как на доказательство того, что ислам выступал за разделение религиозной и светской власти, в то время как мусульманские экстремисты в Афганистане и Иране использовали тот же пример для формирования разных моделей исламской теократии. В свободной борьбе за равные права мусульманские феминистки последовательно черпали вдохновение из правовых реформ Мухаммада, начало которым было положено в Мекке, в то же время мусульманские традиционалисты толковали те же самые правовые реформы как основание для сохранения подчинительного положения женщины в исламском обществе. Для одних действия Мухаммада в Медине служат образцом для мусульмано-иудейских отношений, для других они демонстрируют непреодолимый конфликт, который всегда существовал и будет существовать между двумя сыновьями Ибрахима. Но все мусульмане, независимо от того, традиционалисты они или модернисты, реформисты или фундаменталисты, феминисты или шовинисты, рассматривают Медину как модель исламского совершенства. Проще говоря, тот порядок, который был установлен в Медине, – это, по их мнению, то, чем ислам должен быть.

Как и во всех мифологиях такого масштаба, зачастую трудно отделить фактическую историю от священной. Отчасти это происходит оттого, что исторические традиции, связанные со временем пребывания Мухаммада в Медине, были написаны через сотни лет после смерти Пророка мусульманскими исследователями, которые стремились подчеркнуть всеобщее признание и мгновенный успех божественной миссии Мухаммада. Вспомним, что биографы Мухаммада жили в то время, когда мусульманское сообщество уже стало огромной могущественной империей. В результате их описания чаще всего отражают политическую и религиозную идеологию Дамаска IX в. или Багдада XI в., а не Медины VII в.