Томас Рид - Рождение машин. Неизвестная история кибернетики

• Название: Рождение машин. Неизвестная история кибернетики
• Автор: Томас Рид
• Жанр: Прочая научная литература
• ISBN: 978-5-04-091641-2

Альтернативная история кибернетики, проливающая свет на процессы и силы, на самом деле стоявшие за компьютерными разработками. Начиная с 40-х годов XX века и заканчивая нашими днями, автор приводит полные, достоверные, а порой и просто поразительные сведения об этой стремительно развивающейся и захватившей современный мир технологии. Вы узнаете, что в действительности означает приставка «кибер», как появилась наука кибернетика, при чем тут военные и что ждет наш мир в самом ближайшем будущем.

---

Во время Первой мировой войны в каждой батарее противовоздушной обороны находилось около 20 операторов, которые совместно выполняли всю последовательность действий – от поиска цели до стрельбы по ней. К 1935 году это количество упало до 18 человек ночью и 12 днем. К началу Второй мировой число операторов сократилось до 10. Когда война закончилась, для обеспечения полного цикла стрельбы требовалось всего три или четыре оператора. «Все, что мы можем сейчас сказать, это только то, что и эти немногие должны уйти, – заметил Бассет после войны. – Люди теперь слишком медленные, они не поспевают за временем»[59]. Усовершенствование автоматических машин продолжалось.

После Перл-Харбор американская промышленность «засучила рукава». В 1943 году количество работников Sperry достигло максимального значения в 34 тысячи человек. Помимо основной компании, продукцию Sperry выпускало еще 22 филиала; Ford Motor Company, например, изготовляла устройства наведения, а Chrysler производила гирокомпасы. Общее количество рабочих, производящих оборудование Sperry, за годы войны достигло ста тысяч человек[60]. Между 1942 и 1945 годом стоимость поставляемых продуктов превысила 1,3 миллиарда долларов[61]. Это было в то время, когда перелет из Нью-Йорка в Чикаго стоил 18 долларов[62]. Sperry поставляла не просто механизм обратной связи, она поставляла единую связующую ткань, человеко-машинный интерфейс. «Без этого оборудования ни люди, ни орудия не были бы эффективны», – считали в компании[63].

Рано утром 13 июня 1944 года сэр Фредерик Пайл, возглавляющий команду противовоздушной обороны Британии, проснулся от «необычной неопределенности», творящейся с сиренами воздушной тревоги в Лондоне[64]. Звук тревоги, этот жуткий всеобъемлющий визг, как будто удалялся, а за ним почти сразу следовал сигнал «Все чисто», и снова звучала тревога. В спальне генерала было совсем темно, через несколько секунд после начала неразберихи зазвонил телефон. Офицер службы разведки сообщил, что «водолаз» прибыл. «Водолаз» было кодовым словом для обозначения ужасающего немецкого оружия, беспилотного самолета «Фау‐1». Самолеты-снаряды были первыми в мире крылатыми ракетами, самоходными одноразовыми техническими средствами, летящими по небаллистической траектории на относительно низких высотах. Вторая битва за Лондон вот-вот должна была начаться.

Семь летящих бомб стали началом. Одна из них попала прямо в Ист-Энд. Она обрушилась на приподнятый железнодорожный путепровод в Бетнал Грин, заблокировав все железнодорожные линии, выходящие из Ливерпуль-стрит, одной из крупнейших железнодорожных станций города. Люди затаились в темноте в тревожном ожидании. Передовое инженерное достижение, главный секрет союзников, должно было проявить себя.

Когда первые кибернетики озвучили свои теории о цепях обратной связи и адаптивных машинах, которые появятся в грядущие годы, они не знали, что впечатляющая версия этого будущего уже прибыла к Ла-Маншу. Благодаря разведке, уже к середине 1943 года страны-союзницы знали о планах Германии запустить роботизированные бомбы в южной Англии. Когда немецкие «Фау‐1» вылетели из своих железнодорожных носителей по направлению к Лондону, хитроумная высокотехнологичная система ожидала своего часа по ту сторону Ла-Манша, готовая помешать действию роботов-злоумышленников. Пока низко летящие самолеты-снаряды двигались над гладью Атлантики к побережью, невидимые и быстрые, 1707 раз в секунду, импульсы микроволн незаметно касались поверхности каждого из дронов. Эти микроволны привели в движение сложные цепи обратной связи, которые должны были разорвать большинство из приближающихся беспилотников высоко в небе.

Некоторое количество энергии отражалось от оболочки «Фау‐1» и поступало обратно к источнику, параболической антенне мобильной радарной станции. Антенна должна была перехватить отражение, превратить его в сигнал, передать сигнал через кабели, вакуумные трубки и целый набор фильтров. Затем сигнал должен был усилиться и поступить обратно к моторам, контролирующим антенну. Антенна должна была повернуться в сторону более сильного сигнала и обнаружить «Фау‐1». Далее система замыкалась на выбранной цели. Новый поток микроволн позволял следящей системе довольно точно измерить дальность, азимут и высоту полета новейшего немецкого оружия[65].

Первая волна «Фау‐1» была неэффективной, лишь немногие из ракет пересекли море. Немецкие команды запуска, опытные артиллеристы, не знали, как работать со своим собственным «оружием возмездия», но они быстро учились. Вскоре более 7000 беспилотных бомб устремилось к Лондону из примерно 50 мест запуска. Пресса немедленно окрестила «Фау‐1» «роботизированными бомбами». «Несмотря на то что войска союзников очистили от нацистов и их аэродромов побережье Кале, угроза поражения роботизированными бомбами все еще присутствует», – сообщалось в Christian Science Monitor[66].

К лету 1944 года около пяти сотен орудий, многие из которых были оборудованы новыми радиовзрывателями, расположились для отражения приближающихся самолетов-снарядов. «В результате появления VT-взрывателей значительно увеличилось количество „убийств“«, – говорилось в официальном армейском отчете, и это заявление подхватили газеты США[67]. За четыре недели июля 1944 года 79 % выпущенных «Фау‐1» утонули в океане. Средства противовоздушной обороны работали отлично, вот как вспоминает о них Пайл: «В один из воскресных дней августа немцы запустили 105 самолетов-снарядов через Ла-Манш, но долетели только три»[68]. Новая артиллерия противовоздушной обороны сбила 68 «Фау‐1»; остальные были потоплены стрелками или сломались сами.

Поразить «Фау‐1» было одновременно и просто, и трудно. Силой немецких крылатых ракет был их размер, скорость и высота полета. Они были маленькими, короче и тоньше самолетов, быстрыми, могли развивать скорость до 640 километров в час, и низколетящими, не поднимались выше 600–900 метров. Но хуже была хорошая защита корпуса ракет: в них не было пилота, которого можно убить, а механизм был крайне устойчив к разрушениям. Но новое оружие имело и ахиллесову пяту. По иронии, у «Фау‐1» не было преимущества, которое пытался обойти Винер. Ракеты летели прямо и на одном уровне, их путь полета был очень предсказуемым. Самолеты-снаряды были неспособны на поведение, естественное для живого человека, – там, где любой пилот попытался бы увернуться от вражеского огня, «Фау‐1» летели по намеченному курсу.

Конфронтация в воздухе над Ла-Маншем в течение лета 1944 года была показательной: никогда ранее автоматическое оружие не сталкивалось с другим автоматическим оружием при таком незначительном участии человека. Будущее войны уже наступило. «Мы увидели начало первой битвы роботов, – отметил Пайл. – Человеческий фактор был значительно сокращен, в будущем машины исключат его совсем». Это была автоматизация против автоматизации, VT-роботы против роботов «Фау‐1».

Кибернетика

К концу войны войска люфтваффе явили миру первую баллистическую ракету «Фау‐2», которая, в отличие от крылатой «Фау‐1», сначала поднималась высоко в атмосферу, после чего быстро падала на цель по крутой траектории. Лондон и вся Англия оказались совершенно беззащитны перед снарядом, который может ударить подобно разряду молнии, в три раза быстрее скорости звука.

Инженеры Третьего рейха также работали над ракетой высокой мощности, которая могла бы нанести удар по другую сторону Атлантики, но завершить свою работу вовремя не успели. Когда в 1945 году Вооруженные силы США заняли Германию, они получили доступ к передовым технологиям рейха и сумели привлечь к работе некоторых выдающихся немецких инженеров. Наибольший интерес для американцев представлял юный конструктор ракет Вернер фон Браун и его команда с полигона Пенемюнде.

С 1945 по 1952 год США продолжали работать над «Фау‐2», в конечном итоге запустив 67 ракет на испытательном полигоне Уайт-Сэндс, самом большом военном сооружении в Соединенных Штатах Америки. Именно там впервые в мире был произведен ядерный взрыв[69]. Модифицированные в США ракеты, созданные как грозное оружие, послужили мирным целям – сделали первые изображения Земли из космоса, а также в феврале 1947 года вынесли в космос первых живых существ, фруктовых мух[70].

Примерно в конце 1946 года руководство самолетной компании Boeing обратилось к Норберту Винеру с дерзкой просьбой поделиться копией исследования профессора, которое посвящено предсказанию полетов. «Желтая угроза» на тот момент по-прежнему считалась засекреченным документом. Винер не должен был даже хранить ее у себя, не то что делиться секретными материалами. Но Винер увидел в этом письме не только дерзость, но и хорошую возможность публично выразить свое разочарование направлением деятельности Пентагона.

Винер написал ответ, в котором резко отвергал возможность какого-либо сотрудничества. Ссылаясь на трагедию Хиросимы и Нагасаки, он с горечью отметил, что наука утратила свою невинность, а также выразил мнение, что обмен научными идеями должен прекращаться, «когда ученый становится судьей между жизнью и смертью». Винер был так разъярен, что переслал письмо редактору The Atlantic. Ежемесячный журнал опубликовал его без сокращений в январе 1947 года под названием «Ученые повстанцы».