Михаил Радуга - Тайна Элизабет. Королевство сновидцев

• Название: Тайна Элизабет. Королевство сновидцев
• Автор: Михаил Радуга
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9573-3399-9

Перед вами первая художественная книга знаменитого практика и популяризатора осознанных сновидений Михаила Радуги! Как известно, весь спектр внетелесных ощущений и переживаний автор объединяет термином «фаза». А что, если бы вы оказались в мире, где «фазоведение» изучают в школе? В городе, где каждый житель способен использовать осознанные сновидения для внетелесных путешествий, влиять с их помощью на свой внешний облик, менять рост или даже возраст? Вместе с главным героем – Томасом – вы научитесь «фазить», узнаете, какие это дает преимущества в войне с мутантами, и переживете захватывающие приключения! А также узнаете, кто такая Элизабет и какую тайну она хранит!

---

Изо всех сил Томас пытался не заплакать перед своими могучими спасителями, особенно перед Нильсом. Но когда его приняла на руки и тепло обняла дивно пахнущая женщина с короткими рыжими волосами и немного заостренными ушками, он не выдержал. Его детские губки горестно искривились, и сверкающие слезы безудержным потоком полились из зажмуренных глаз, одна за другой капая на сиреневое платье веснушчатой красавицы.

– Добро пожаловать в Парфагон, бедный малыш, – лишь смог он расслышать из ее уст.

Глава 2 Идеальный город сверхлюдей

Первый месяц Томас практически все время находился в доме Нильса Дора. Его двухэтажное жилище имело две спальни, кухню, а также просторную и светлую столовую. Во внутреннем дворе цвел фруктовый садик, и хотя он был огорожен каменным забором, сельский ребенок чувствовал себя весьма комфортно, находясь взаперти. Ему выделили уютную комнату на втором этаже, где изначально размещалась библиотека хозяина, в которой книги занимали два книжных шкафа. Туда поставили рассчитанную на вырост дубовую кровать, а у друзей насобирали целый ящик игрушек. Новая жизнь в столице, в добротном каменном доме, в пропитанной книжным запахом комнате казалась мальчишке чудесным сном, в который он долго не мог поверить, просыпаясь по утрам.

В доме также жила Маргарита – старшая сестра Нильса, рыжеволосая женщина с мальчишеской стрижкой и глазами, всегда казавшимися грустными из-за припущенных внешних уголков. Именно она взяла Томаса на руки, когда он впервые въехал в город. И хотя Маргарита выглядела значительно моложе своего брата, ее поведение ничем не отличалось от повадок зрелой женщины, какой она в действительности и являлась. Ее внуки были уже взрослыми, а муж, известный трибун, так давно отдал жизнь за короля, что его внешность уже стерлась из ее памяти. Лишь пару раз в год Маргарите ненароком вспоминался некий вымышленный образ супруга, в чем была повинна человеческая память, не рассчитанная на такую долгую жизнь.

Благодаря усердию Маргариты и жалованью Нильса в десять золотых монет в месяц их уютный дом блистал идеальной чистотой, а на столе каждый день было мясо. Нога Томаса быстро зажила. Теперь мальчуган был достаточно неплохо одет даже по меркам придирчивых горожан. Вместо простенькой туники селянина его наряд составляли светлые рубахи с разноцветными пуговицами, короткие коричневые штанишки с подтяжками, гольфы и кожаные башмаки.

Сам Нильс считался закоренелым холостяком, что было широко распространено среди рыцарей, и никогда не имел детей, во всяком случае, живущих с ним в одном доме. В некоторой степени свои отцовские чувства он перенес на Томаса, и потому ребенок оказался под гарантированной опекой. Увидеть рыцаря дома было большой радостью, поскольку тот почти все время занимался армейскими заботами и часто отлучался к вулкану, отражая бесконечные вторжения мутантов. Иногда к Нильсу приходил его давний друг Ричард Фейн, и они вместе с другими товарищами проводили шумные вечера в беседке в саду, куда смотрели окна новой комнаты селянина. Поутру из дома выходили, смущенно опуская глаза, миловидные девушки и женщины, но Томас их не запоминал, поскольку они каждый раз менялись.

Новая жизнь была настолько наполнена свежими эмоциями и благополучием, что вскоре из памяти чувствительного ребенка стерлись жуткие воспоминания из недалекого прошлого. Более того, Томас начинал активно набирать вес, ибо в доме Нильса всегда хранилось вдоволь пищи на любой вкус. Полноценные сон и еда были главной необходимостью для многих жителей столицы – впрочем, как и мутантов Арогдора.

Однако все было не так просто, как казалось юному селянину. В Парфагон было практически невозможно попасть людям со стороны. И хотя периодически делались исключения, появление чужаков в стенах столицы считалось риском для основ существования королевства. Одна из причин крылась в очевидной опасности внедрения агентов Арогдора, которые время от времени устраивали диверсии. Именно поэтому Томас целый месяц находился под надзором рыжей Маргариты и лишь через высокую каменную кладку забора слышал звуки города, который так хотелось изучить. Все это время Нильс и его друзья обивали пороги различных инстанций, дабы получить разрешение усыновить пришлого ребенка. Однако дотошных чиновников и вечно подозрительную службу безопасности сильно смущали два момента: во-первых, Томас считался слишком взрослым, чтобы адаптироваться к главным основам жизни города, а во-вторых, полностью отсутствовали сведения о его прошлом. Поскольку все жители его селения погибли, пустились в бега или были похищены мутантами, не имелось никакой гарантии, что он именно обычный селянин, а не агент-мутант. И хотя на практике это была очень сложная и очень долгая мутация, теоретически в маленького мальчика мог превратиться почти любой арогдорец.

Только благодаря признанным заслугам храброго рыцаря и его настойчивости Томаса не только разрешили усыновить, но и признали полноценным гражданином столицы. Подпись на соответствующих документах была поставлена самим Питером Калицей – мудрейшим канцлером Парфагона, близким другом и советником Альберта Третьего. Причем такую подпись Калица мог поставить только с личного разрешения короля, которому, в свою очередь, тоже пришлось узнать о существовании некоего Томаса Юрга из округа Салепа.

– Велели передать, что твоя репутация теперь зависит от пацана, – сообщил Ричард, передавая Нильсу долгожданную бумагу у массивных дверей его дома. Оба приятеля были одеты в повседневные рыцарские костюмы. Одеяние включало высокие сапоги, темные широкие штаны и, поверх светлой рубахи, зауженный у талии синий камзол с вздутыми плечами. А к тугому поясу неизменно крепились меч и кинжал. – Ну и любишь же ты проблемы!

Выдернув из рук гостя документ, Нильс стал жадно разглядывать столь дорогую и долгожданную подпись, переливавшуюся в свете солнца.

– Меня это не волнует.

– А что вообще тебя волнует, кроме баб и работы? – рассмеялся Ричард, заплетая свои роскошные белокурые волосы в толстую косу. – Жениться не собираешься, кстати?

– Это звучит как предложение отрезать руку. Живешь себе, радуешься жизни… А тебе говорят, мол, больно хорошо поживаешь. Давай-ка мы тебе руку оттяпаем!

– Зато не скучно будет.

Нильс дочитал указ канцлера и, свернув его в трубочку, спрятал за пазуху, после чего вздохнул и расплылся в широкой улыбке:

– Теперь есть Томас. Не до скуки, как видишь.

– Ах, так это теперь только меня одного интересуют мутанты и юбки? Как жить в этом жестоком мире!

– Хм, пожалуешься любимой женушке?

– Какой еще женушке?

– Не той ли, с которой ты последние лет пятьдесят живешь?

– Клевета!

Оба друга рассмеялись. Действительно, Ричард был гулякой лишь на словах и в шутках. На самом же деле этот едва ли не самый привлекательный мужчина на Селеции, назло местным барышням, был однолюбом и примерным семьянином. Это считалось большой редкостью среди ветреных рыцарей, всегда живущих одним днем. И хотя на вид ему было далеко до старости, у него уже имелось несколько взрослых детей. Со своей ненаглядной Лилией воин проводил все свободное время и не чаял в ней души, вечно задаривая подарками и откровенно балуя излишним вниманием. На фоне других рыцарей, в особенности пропащего бабника Нильса, голубоглазому красавцу было немного неловко за себя. Потому-то шутки о блудных похождениях являлись обязательной темой для разговоров. Чтобы придать им весомости, Ричард иногда мог попортить какою-нибудь селянку с самой отдаленной окраины королевства, уродливую и глупую в сравнении с парфагонками. Однако Нильс знал, что это не приносило его другу никакого удовольствия, а лишь приводило к долгим угрызениям совести и чувству вины перед любимой женушкой.

Попрощавшись с приятелем и зайдя в дом, центурион взял выбежавшего навстречу Томаса в свои ручищи и крепко обнял. Затем он отнес его в любимую беседку в саду, круглые сетчатые стенки которой почти полностью заросли вьюном, создавая прохладную тень.

– У меня к тебе разговор, – осторожно начал рыцарь, присев на лавочку и посадив мальчугана себе на колено.

– О чем, дядя Нильс?

– С этого дня… В общем, я и моя сестра никогда полностью не заменим тебе мать и отца. Это невозможно. Но мне разрешили тебя оставить, и все будут считать тебя моим сыном. Ты не против?

– Нет, – ответил Томас, глаза которого наполнились слезами от жутких воспоминаний.

– Я сделаю все, чтобы ты добился самого лучшего в этой жизни. Я верю в тебя. Именно поэтому ты здесь. Понимаешь?

– Понимаю.

– Но у меня есть одна важная просьба, и мне хотелось бы донести ее до тебя. Слушаешь внимательно?

– Слушаю очень и очень внимательно!

– Я ничего не жду от тебя в ответ, когда ты вырастешь. Для меня счастье – просто тебе помочь, Томас. Ты можешь стать великим человеком. Но…