Иван Наумов - Балканский рубеж

• Название: Балканский рубеж
• Автор: Иван Наумов
• Жанр: Боевики: Прочее
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-099646-9

Прошло ровно 20 лет с того дня, как наши десантники в феврале 1999 года взяли приштинский аэропорт. Роман подробно рассказывает об этом событии. Тем, кто только собирается посмотреть или уже посмотрел фильм «Балканский рубеж», будет полезно прочитать эту книгу. Великолепный литературный слог, мастерски прописанные образы героев, острый драматизм и вечный библейский вопрос о Добре и Зле идеально дополнят впечатления от фильма. Автор романа Иван Наумов неоднократно побеждал в литературных конкурсах «Мини-Проза», «Русский Эквадор», «Творческая Мастерская». Югославия. 1999 год. Российская спецгруппа получает приказ взять под контроль аэродром Слатина в Косово и удерживать его до прихода подкрепления. Но этот стратегический объект крайне важен албанскому полевому командиру и натовским генералам. Группа вынуждена принять неравный бой с террористами. К аэродрому устремляются российские миротворцы и силы НАТО. Мир вновь близок к большой войне. Но командиру спецгруппы Андрею Шаталову не до политики: в аэропорту среди заложников его любимая девушка Ясна…

---

– Слушай, у нас полчаса есть? Жене обещал люстру, мне как раз через две недели домой. А тут ребята-дипломаты подсказали, куда заехать.

Они только что доставили пакет в российское посольство для военного атташе. Процедура передачи не заняла и десяти минут. Когда и у кого Воронов успел добыть информацию про люстры, осталось загадкой. Такой же пробивной, как Цыбуля, только званием повыше.

– Вряд ли поедешь, – сказал Шаталов.

– Да ладно, за пятнадцать минут управимся! Я и модель знаю, только зайти да оформить.

– Говорю, домой ты вряд ли поедешь.

– Как так? – возмутился Воронов. – Платов обещал, все согласовано…

Шаталов пожал плечами:

– На уровне ощущений. А за люстрой – завернем, не вопрос.

Вернулся Цыбуля, доложился:

– Белградцы вышли защищать мосты. Полиция говорит, НАТО шарахнет сегодня ночью.

– А ты говоришь, в отпуск. Давай, Цыбуля, по набережной, а там разберемся.

– Есть – по набережной! – Сержант аккуратно сдал назад и вывернул руль.

Шаталов смотрел на людей, идущих к мосту нескончаемой вереницей. Сосредоточенные, решительные, прямые. Хорошие. Братушки, свои. Спросил себя: может, обойдется? Сам и ответил: это вряд ли.

– Хотел, главное, – рассказывал Воронов, – нормальную люстру купить – хрусталь, висюльки, все дела. А Людмила у меня в том году в Москву ездила, нашла магазин такой, «Ядран» – югославский. Увидела плафоны из цветного стекла – и все! Теперь без таких хоть домой не приезжай.

– Товарищ майор, мы к госпиталю?

– Да, – подтвердил Шаталов.

Пояснил Воронову:

– Сначала из Красного Креста подберем одного товарища. Нам до Боснии по пути, я обещал подбросить.

– Кажется, слышал! – заулыбался капитан. – Это с которой вы уже в роддом ездили?

Вмешался Цыбуля:

– Товарищ майор, разрешите обратиться к товарищу капитану?

– Разрешаю.

– Товарищ капитан, товарищ майор очень сердится, когда ему про то патрулирование напоминают. Просто на всякий случай говорю.

– Заботливый у тебя сержант! – хмыкнул Воронов.

– Да уж. Сам не нарадуюсь.

Капитан тоже разглядывал прохожих.

– Что, думаешь, может начаться? Не верится что-то.

– А никому никогда не верится, пока первый раз не рванет, – помрачнел Шаталов. – Милошевич на шантаж не поддался, войска из Косова не вывел. Теперь жди тефтелю из Брюсселю. Цыбуля, прибавь-ка звук!

Сержант повернул ручку громкости, полилась сербская речь:

– …протестует против вмешательства стран НАТО во внутренние дела Югославии. Так называемый «ультиматум» о выводе вооруженных сил из района проведения войсковой операции в Косове и Метохии…

* * *

– …не имеет под собой юридического основания, не обсуждался в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций, – бубнил приемник за стенкой.

Ясна склонилась над столом. Сотрудник югославского Красного Креста пролистывал ведомость за ведомостью. Медикаменты в боснийское отделение частично поступали через Белград.

– Отчет по лекарственным формам будет, как всегда, к пятому числу, – пояснила Ясна и посмотрела на наручные часы. – Мне пора бежать, совсем опаздываю. Не усни тут!

Она вышла в холл. На банкетках вдоль стен сидело несколько женщин. Входные двери распахнулись, вбежала еще одна:

– Приехал! Приехал!

Все разом бросились к дверям, оттеснив Ясну. Она тоже вышла на улицу. Оранжевый диск солнца уже коснулся крыш. По широкой гранитной лестнице поднимался импозантный мужчина лет сорока. Костюм и плащ сидели на нем с иголочки, ранняя седина одновременно молодила и придавала серьезности. Морщинки у глаз, волевой подбородок, точеный профиль – красивых людей приятно разглядывать. Что Ясна и делала. Женщины окружили его плотным кольцом, загалдели разом.

– Господин Штерн! Мы вас так ждали!

– О моем Благое есть что-то новое? Доктор Штерн? Вы говорили, что рана уже не кровит?

– Возьмите, пожалуйста! Здесь лекарства. Милун Джорджич, капрал. У него почечная недостаточность…

– Благодетель! Спаситель! – Одна из женщин упала перед доктором на колени, попыталась поцеловать ему руку.

– Ну что вы! Это лишнее! – Штерн бережно помог ей подняться, погладил по плечу.

Солдатские матери, догадалась Ясна, и почувствовала, как мурашки бегут по позвоночнику. На стене рядом с ней блестела под стеклом табличка международного благотворительного фонда «Von Herzen Zu Herzen» – «От сердец к сердцам», два сердечка сплелись на логотипе.

Одна из солдатских матерей схватила Ясну за локоть:

– Вы знаете, это святой человек! На прошлой неделе вызволил еще троих. Мой сын в плену у ОАК, может быть, доктор Штерн сможет разыскать его!

Штерн заметил Ясну, начал деликатно продвигаться к ней, успокаивая просительниц:

– Позвольте… Я освобожусь через несколько минут, обязательно все обсудим. Не переживайте, я никуда не уйду!

– Здравствуйте, господин Штерн! – улыбнулась Ясна.

– Госпожа Благович? Этот голос сложно перепутать! Вы еще красивее, чем я себе представлял.

Ясна едва заметно порозовела. Штерн взял ее под локоть, отвел в сторону.

– Рад, что застал вас! Кажется, мы едва не разминулись? Старый мост перекрыт, пришлось объезжать. Извините за непунктуальность.

По ступеням вприпрыжку к ним подбежал юноша с фотокамерой через плечо:

– Вы ведь Штерн из «Сердца к сердцу»?

– Пять минут, молодой человек…

– Только одно фото! «Утренний вестник». Пожалуйста, а то солнце уходит совсем…

Штерн спросил:

– Ясна, вы не против составить мне компанию? Так сказать, как коллега по призванию? Красный Крест и «От сердец к сердцам». Символично! Давайте, юноша, только с вас фотография!

Штерн развернул Ясну к журналисту, широко улыбнулся. Тот сделал вокруг них почти полный круг, выбрал ракурс от дверей госпиталя, отщелкал несколько снимков. К подъезду госпиталя подъехал и остановился «уазик».

Шаталов успел увидеть, как Ясна фотографируется с каким-то холеным мужиком. Сжал губы. Она иностранка, напомнил он себе. Ты ни черта не понимаешь в ее жизни, не знаешь, как у нее в голове шестеренки крутятся. Что и как тут принято.

Шаталов не считал себя ревнивым, но уход жены в девяносто третьем здорово поколебал его уверенность – не столько в себе, сколько в понимании женской психологии. Чтобы не раздражаться, он стал смотреть в другую сторону.

Зацокали каблуки, Ясна подбежала к его дверце и постучала ногтем в стекло. Не дожидаясь, пока Шаталов обернется, обогнула «уазик», открыла заднюю дверцу и села с ним рядом.

– Делам – конец, пути – шествие начнем! – выпалила заранее подготовленную фразу по-русски, перепутав слова, но так легко и непосредственно, что в машине как будто стало светлее. Цыбуля фыркнул и сказал: «Драссьте!»

– Ясна, это Вадим Воронов, – представил капитана Шаталов, – незаменим в проведении разведки боем и культурно-массовых мероприятий. Вадим, это Ясна Благович, светило современной медицины, надежда и опора боснийского здравоохранения.

Воронов извернулся и церемонно пожал Ясне кончики пальцев:

– Все, что этот человек будет про меня рассказывать, было совсем не так!

– Понимаю! – рассмеялась Ясна. – Про меня тоже!

Солнце село, а фонари еще не зажглись. «Уазик» свернул с набережной в сумеречные улицы, закружил среди авторемонтных мастерских, затянутых колючкой бетонных складских заборов. Цыбуля нашел музыкальную волну, заиграл бодрый югославский фолк-рок.

Ясна, не понимая, что задевает Шаталова, взахлеб рассказывала о Штерне.

– Смелый человек! Ездит в Косово до пленных солдат, проверяет их здоровье состояния, кого может забирать с собой, до других лекарства, письма. Как переговариватель между ОАК и нашей армией. Швейцарец, очень нейтральная страна.

Воронов развел руками:

– Еще бы – Швейцария! Сидят в горах банкиры, жуют шоколадки, деньги от туристов считают. Что им ерепениться-то?

Он всматривался в заоконную полутьму. Узнав какой-то ориентир, ткнул пальцем в окно сержанту перед носом:

– Здесь левее, левее бери! Вон в тот пролаз, между заборами, ага. Гудни-ка пару раз!

Цыбуля с удовольствием дал два коротких гудка.

Шаталов окинул взглядом глухой бетонный забор, ржавые ворота без вывески.

– Интересный ты магазин нашел!

– А я сказал «магазин»? – удивился Воронов. – Это склад. Такой специальный, для своих.

Ворота раскрылись внутрь, «уазик» въехал на едва освещенный складской двор. В прогале между штабелями деревянных палет промелькнула картинка: плечистые парни грузят в микроавтобус темные продолговатые ящики без маркировки. Судя по габаритам, вряд ли люстры. Шаталов усмехнулся, одернул себя: здесь не Босния, хватит бдить. Но привычка так просто не выключалась. Он мысленно воспроизвел стоп-кадр: двое поднимают ящик, двое внутри принимают, еще один – спиной, что-то рассказывает водителю. И какая же знакомая спина!