Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков

• Название: Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков
• Автор: Игорь Пронин
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-113717-5

Он пришел из нашего мира… Его называли… ВЕДУН! Он умел владеть магией и заговором, саблей и кистенем. Но никогда не думал, что от этого будет зависеть его жизнь и свобода. Всего лишь одно неверное заклинание неожиданно поставило его лицом к лицу с криксами и русалками, с варягами и хазарами. Честь русского воина, отвага и верный меч против черной магии, хитрости ложных друзей и тысяч врагов – что окажется сильнее на неведомых тропах Древней Руси?

---

– Однако Верея-то, похоже, здесь не на последних ролях ходит, – отметил Середин и, поежившись, побежал к потайной калитке и дальше, к бане.

Одежка его, естественно, лежала на месте – футболка, штаны, ботинки. И намывшийся вечером ведун сразу почуял, что посещал парилку не зря: от футболки четко и определенно пахло долгим-предолгим путешествием по жарким местам.

– Прачечная здесь, как я понимаю, не предусмотрена, – взял в руки футболку Олег. – Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем…

Надев пока то, что есть, Середин поднялся на пятый этаж, накинул на плечи косуху, опоясался саблей, открыл сумку, достал кошели, взвесил в руке: на глазок получалось не меньше килограмма. А скорее – и больше.

– Кило серебра за полмесяца работы, – усмехнулся Олег. – Однако же оклад у меня здесь получается куда поболее, чем в кузне. Интересно, с собой добычу уволочь удастся или нет?

Он бодро спустился вниз, завернул к столу, на который подворники уже выносили новые блюда, прихватил пару пирогов, запил их ледяной водой из колодца и вышел за ворота.

Рынок Белоозера мало чем отличался от тех, которые видел Середин у себя дома – разве только лотки были деревянные, а не железные, да навесы крыты дранкой, а не пластиком. А так – те же фрукты-овощи, мед всех мыслимых и немыслимых сортов, груды тканей, готовые плащи, шубы, штаны. Разве только вместо картошки народ предлагал репу, а на месте стеллажей с радиоприемниками, видиками и телевизорами купцы продавали ножи, топоры, щиты, мечи, копейные наконечники, пучки стрел, кистени, кинжалы – да такого вида, что мент из двадцать первого века «брал» бы покупателей на месте. Галантерейщиков заменяли кожевенники, предлагавшие упряжь, ремни, седла, толстые, чуть не полуторасантиметровые, куртки и просто выделанные лосиные, коровьи и воловьи шкуры. Лица купцов тоже оказались знакомыми: изюмом, инжиром, курагой, халвой, сахаром и прочими восточными сластями торговали смуглолицые усатые ребята, в которых Олег сразу заподозрил азербайджанцев.

– Откуда товар, купцы?

– Персия, дорогой! Бери, не пожалеешь! Сладкий, как мед…

Однако Середин уже увидел впереди поблескивающие на солнце шелковые рубашки и заторопился туда. За прилавком сидел плосколицый, раскосый, слегка смуглый человек с тонкими усиками, идущими по верхней губе и спускающимися к подбородку.

– Да ты, никак, татарин будешь? – остановился перед лавкой Олег.

– Ургеном меня зовут, – поднял голову купец. – Обознался ты, мил человек.

– Нет, – покачал головой Середин. – Я про национальность. Ты татарином будешь?

– Не знаю, о чем ты, чужак, – недовольно засопел торговый гость. – Из Болгарии я приехал. Болгарин буду. Проходи мимо, коли дела нет, нечего товар застить.

– Есть дело, – потрогал ближнюю рубашку ведун. – Шелковая? Шелк тоже болгарский?

– Китайский, – перестал хмуриться купец. – По Итилю с Кашгара отец самолично привез.

– И шили там?

– Там…

– Лепездрическая сила, – всплеснул руками Олег, – и здесь все тряпье китайское!

– Хазарские рубахи есть, – пожал плечами купец. – Бумажные. Али шелк продать могу. Сам шей, какую хочешь.

– Готовое все хочу, – покачал головой Середин. – Некогда мне шить. И такое, чтобы к князю прийти не стыдно.

– И что купить хочешь?

– Весь переодеться.

– Ага, – радостно встрепенулся «татарин». – Все есть, все доброе, все дорогое. А мы из Болгарии, мил человек. И дед мой болгаром был, и прадед болгаром, и у прапрадеда улус аккурат по Вятке кочевал… Приезжай к нам, мил человек, дорогим гостем будешь!

– Не знаю, – вздохнул Олег. – Может, и приеду, это как повезет.

После долгих торгов и переговоров за полгривны серебра Середин выбрал темно-вишневую рубаху из шелка, длиной до колен, со странной застежкой от плеча вниз почти до соска, но зато с коралловыми пуговицами, в пару к ней взял атласную косоворотку с высоким стоячим воротником, вышитым зелеными нитями. Вместо джинсов он приобрел иссиня-черные шаровары из мягкого войлока, с сатиновой подкладкой и толстым шелковым шнурком-завязкой вместо резинки. В качестве подарка болгарин дал ему еще и широкий атласный кушак в цвет косоворотки.

Пользуясь случаем, Олег прошелся по рынку и купил также большую медвежью шкуру, похожую на ту, в которой так сладко посапывал по ночам Глеб Микитич, а также соль с перцем – эту приправу так и продавали, уже перемешанную. И кстати, именно она и оказалась самой дорогой из покупок.

Теперь, запасшись всем необходимым, ведун почувствовал себя готовым путешествовать еще хоть целый год.

Вернувшись к детинцу, он искупался с причала перед баней, переоделся во все новое и в таком виде отправился в смотровую башню.

– Это ты ведун будешь? – поднял голову какой-то малец лет десяти, нахально спавший на его месте.

– Я, – скинул вещи поверх седла Середин.

– Тогда пошли, князь тебя сыскать повелел. С самого утра кличет.

– Странно, – удивился ведун. – Отсюда до Меглинского озера не меньше пяти дней пути, и обратно столько же. Рано вроде еще. Впрочем, пошли. Там узнаем.

К удивлению Середина, мальчишка повел его не вниз, в покои, а наверх, на смотровую площадку башни. Олесь Русланович стоял здесь, вглядываясь в озерный горизонт, рядом замер одетый в кольчугу и остроконечный шлем ратник. Слева от люка, прикрытая меховым плащом, сидела в кресле бледная женщина.

– Это ты, ведун? – не оборачиваясь, спросил князь.

– Я, – подтвердил Олег.

– Видел я, как ты у причала дрызгался. Понял, водяных не боишься, мелких мест не держишься… – Князь повел плечами, развернулся. – Значит, ты ведун, сказываешь? Тогда у меня поручение к тебе есть, важное. Супруга моя, Беремира, захворала вдруг от болезни неведомой. Боюсь, отравить ее кто-то попытался али порчу напустил. Весь вечер вчера веселилась, за играми молодыми наблюдая, а сегодня после рассветной еды вдруг от боли сама не своя стала.

Правитель Белоозера прикусил губу.

– Вестимо, свадьбу кто-то расстроить желает. Посему о болезни милой моей никому ни слова!

– А почему я? – не понял Середин. – У вас, что, своих знахарей нет?

– Лечили ужо знахари. И отвары давали от колик в животе, и заговоры читали. Вроде даже легче становилось. Но как только к любой пище Беремира притронется – так сразу от боли страдает. Будто колдун какой ее и вовсе со свету сжить пытается, голодом уморить. Волхв наш, вещий Ругун, уже жертву Сварогу и Хорсу принес, повелел супругу мою на солнце вынести, дабы богам открыть. Но не помогают они пока. Вот про тебя и вспомнил.

Князь подошел к жене, наклонился, поцеловал ей руку:

– Потерпи, милая. Девочку нашу к руке вести пора. А ты, – повернулся он к Середину, – лечи!

Олесь Русланович торопливо побежал вниз по лестнице. Ратник, облегченно вздохнув, слегка расслабился, но продолжал внимательно оглядывать горизонт.

«Это я попал…» – понял Олег. Ведун учил их умению рубиться в строю и поодиночке, учил ставить защитные заговоры и привлекать удачу, учил бороться с нечистой силой и управлять собственной энергетикой. Но он никогда не занимался медициной. Лечить, по слухам, еще лечил – но учиться этому мастерству всегда посылал в медучилище.

– Налей мне вина, ведун, – хрипло попросила женщина. – Хоть не так чувствовать буду.

Середин кивнул, наклонился к расстеленному на полу вышитому полотенцу, на котором стояла небольшая деревянная кружка, глиняный кувшин, лежали на деревянном подносе несколько небольших копченых форелей. Он наполнил кружку, повернулся к княгине.

– Да, благодарю, – протянула она руку. – Давай скорее, а то мочи нет. – Княгиня поморщилась, мотнула головой: – Скажи, ведун, я умру?

– А где болит?

– Живот весь, как углем горящим засыпан.

– Ну-ка, постой… – Олег вернул кружку обратно на полотенце, присел перед женщиной, протянул руку.

– Не смей! – отпихнула ведуна княгиня. – Вон, с девками незамужними балуй, а меня не трожь!

– Как же? – не понял Середин. – Я же как лекарь!

– Вот как знахарь и лечи! А руками чужую жену не лапай!

– Вот те… Ква! – в сердцах высказался ведун. – Как же я болезнь определю, если не осмотрю, не прощупаю?

– Я те дам, посмотрю… – Женщина закрутила головой, что-то ища, но, на серединское счастье, ничего подходящего не обнаружила.

– До руки хоть дотронуться можно?

– До руки ладно… – смилостивилась больная, выложив на подлокотник украшенные перстнями пальцы.

Олег опустился рядом на колени, положил свою ладонь сверху, опустил голову и закрыл глаза…

«Невозможно налить родниковой воды в чашу, полную кваса, – нередко говаривал Ворон. – Чтобы набрать воды, вначале нужно вылить квас. Так и с душой. Если хочешь полноценно ощущать окружающий мир, сперва нужно очистить душу. Ни о чем не вспоминать, не думать, не гадать. Нужно стать ничем – и просто впустить мир в себя».

Именно так он и поступил: перестал гадать о своем будущем, о будущем всех тех, с кем успел познакомиться в этом мире, о способах лечения этой, еще не старой с виду, женщины и о том, сможет ли вещий Аскорун дать ответ на вопрос излишне действенного заклинания. Просто ни о чем не думать – не поддерживать своим вниманием влетающие непонятно откуда в сферу сознания мысли и даже не провожать их взглядом, когда они начинают обиженно таять в тоскливом одиночестве.