Джонатан Келлерман - Крушение

• Название: Крушение
• Автор: Джонатан Келлерман
• Жанр: Триллер
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101009-6

Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий. Несколько лет назад доктор Алекс Делавэр наблюдал маленького сына известной голливудской актрисы. А недавно мертвое тело бывшей звезды сериалов, опустившейся и всеми забытой, было найдено во дворе чужого роскошного особняка. Оказывается, последние годы она бомжевала. Алекс очень переживает за судьбу ее сына. Но мальчик бесследно исчез. Чтобы отыскать его, нужно сперва изучить историю матери. А история эта оказалась запутанным и страшным пазлом…

---

Лу натянуто улыбнулся.

– Зельда, я рад, что вы можете шутить, но крайне важно, чтобы вы все это воспринимали всерьез…

– Ой, какие мы тут все серье-о-о-зные…

Актриса с подмигом цокнула языком, а затем вздохнула так, что бюст чуть не вылез из декольте, и пригоршней откинула волосы.

– Хорошо, хорошо, – сказала она, подавляя смешок, – всё, серьёзнею. Уже в норме.

Потом она еще раз прослезилась, приняла салфетку номер пять и уже твердой рукой размашисто вытерлась. Придирчиво изучая ее, насупила брови:

– Грязь. Надо же, как замаралась…

Мы с Лу посмотрели: ткань была абсолютно чистой.

– Грязь, – повторила Зельда. – Вы не видите, но она здесь. Токсичные отходы. Из-за этой гребаной больничной еды я, наверное, вся сочусь ядом… Доктор Лу, знали б вы, как мне там было тошно. Бе-е-е… Как будто с бодунища слезла с ночного авиарейса, а надо еще читать реплики. Поэтому спасибо вот такущее, что меня выручаете.

Она повернулась ко мне:

– Значит, он лучший… А вот вы, скажу я вам, просто милашка. Будь Ови девочкой, он бы на вас, наверное, запал.

– Зельда… – чутко повысил голос Лу.

– Да понимаю, понимаю, – отозвалась она, по-прежнему изучая меня взглядом. – В башке у меня всё наперекосяк, но человек я неплохой, а вы пытаетесь мне помочь, и за это я вас люблю, дорогой мой доктор Лу. Но вот этому доктору я хочу сказать… Доктору… как там его?

– Делавэр, Зельда. Как штат.

– Как штат, – безупречно пародируя Лу, повторила она. – Штатный расклад с башкою не в лад… Так вот что я хочу вам штатно заявить, доктор Делавэр; прямо-таки реально выразить, втиснуть в вас то, что вам просто необходимо знать… Имейте в виду: неважно, что собой представляю я, но у Овидия с головой всё в порядке, и он абсолютно нормальный мальчик. Вы меня слышите? Уловили?

– Еще как, – ответил я.

– Если даже вы говорите это просто для красного словца, то обязательно будете иметь это в виду, после того как познакомитесь с Ови и скажете: «Вау, какой прекрасный мальчик! Абсолютно собран, сбалансирован и настолько счастлив, что, видимо, проделал огромную работу, а потому обязательно должен остаться при ней, и отнять его никоим образом нельзя, он ее сын, и никто не смеет забирать его к себе – вот вам образчик того, как должна выглядеть психологическая оценка хорошей мамы». Я сейчас вы, слышите, доктор Делавэр?

Она изобразила перелистывание страниц.

– Даже когда пациент Зельда отлучилась выяснить отношения с Лоуэллом, потому что между ними кое-что было и ее в этом обвинили, она заслуживает сострадания и понимания, потому что – послушайте – даже тогда она вначале убедилась, что за Ови обеспечен уход на всех уровнях: при нем все время была няня, а он во время отсутствия матери спал. Вот почему она задержалась там так поздно – чтобы не будить его, чтобы быть хорошей мамочкой. Вот почему она была вынуждена сделать это, пока Ови спал. И ребенок не был ни брошен, ни оставлен без присмотра, доктор… штат Делавэр, и вы, доктор Лу, тоже это знаете, ведь вы же мудрец, магистр всего подряд, вы же меня понимаете – я не какая-нибудь там тупая или нерадивая. Чарующе странная – да. Причудливая – тоже да. Но не тупая и нерадивая, а любой другой с моим крошкой всяко обращался бы хуже, ведь так? Я вас обоих спрашиваю, – голос взвился до крещендо, – ведь так?! Я ясно изъясняюсь с медицинской точки зрения?

Лу вздохнул.

– Мы сделаем для вас все возможное, Зельда.

– Мне нужно большее! Мне нужны заверения!

Он снова взял обе ее ладони. Фыркнув, та попыталась вырваться, но Лу держал крепко.

– Послушайте меня, Зельда: себе вы можете помочь только фокусировкой. Это понятно?

Колебание. Медленный кивок.

– Сфокусируйтесь на настоящем моменте, Зельда. Здесь и сейчас. Больше ни на чем.

Она закусила губу. Отвернулась. Лу поместил ей под подбородок палец и нежно повернул ее лицо к себе, принуждая к глазному контакту.

При такой нестабильности жест достаточно рискованный. Но, вероятно, Лу знал о ней что-то не известное мне: различимое теперь лицо было кротким, как у агнца. Можно сказать, безмятежное.

– Хорошо, доктор Лу. Ваша мудрость не знает границ, вы всегда такой, настоящая фигура отца. Мне просто хотелось увериться, что все будет хорошо. Так себя чувствует Коринна, когда я играю ее на площадке. Я так за нее чувствую. Ей нужно, чтобы все в мире складывалось благополучно.

Сведя плечи, она опустила голову.

– Мне нужно знать, что в конце нас ждет хеппи-энд.

– На все воля божья, – произнес Лу.

Раньше набожности в нем я, надо сказать, не замечал.

* * *

Вдвоем мы сопроводили ее на стоянку, что позади небольшого офиса Лу на Вентуре, возле Бальбоа. Жест вежливости, хотя на самом деле нам заодно хотелось ее пронаблюдать.

С каждым шагом сбивчивая походка Зельды становилась все уверенней, и вот уже она форменной кинозвездой подошла к черному «Линкольну» (люкс-кар от щедрот продюсеров «Субурбии»), тихо пофыркивающему на местах для инвалидов. С водительского сиденья выскочил шофер в униформе, услужливо распахнул перед Зельдой заднюю дверцу, после чего сел обратно за руль, и «Линкольн» вальяжно тронулся к выезду на шоссе. Между тем заднее стекло приопустилось, и Зельда Чейз на прощание одарила нас воздушным поцелуем.

Когда люкс-кар укатил, Лу удрученно вздохнул.

– И это назначенный пациент, Алекс…

– Давно ты ее лечишь? – полюбопытствовал я.

– Да вот с той поры, как позвонил ее агент. За это время успел снять с нее код «пятьдесят один пятьдесят» и довел связность изложения до получаса.

– Ощущение такое, будто у вас за спиной уже немалая история. Судя по тому, как она себя с тобой ведет.

– Правда? А ты обратил внимание, с какой стоической мудростью психолога я воздерживаюсь от дебатов с ней?

Мы направились обратно в офис.

– Теперь ты понимаешь, с чем я имею дело, дорогой мой Алекс, – сказал Лу. – Непродолжительными периодами общаться с ней можно вполне сносно, и все равно дела идут наперекос, и в когнитивном, и в аффективном смысле. Она упорно отрицает всякое знание об отце, а мужчинам в ее жизни нет места вот уже несколько лет. У меня подозрение, как бы ее псевдопривязанность, приведшая к разрыву с ее бывшим, не спроецировалась на меня. Разница, пожалуй, в том, что я к ней готов, – он улыбнулся, – и профессионально обучен.

– Маг и чародей. – Я усмехнулся. – Вот она на твои чары и запала.

– Запала?.. Мне это нравится. В ординатуре не мешало бы вывесить подобие инструкции: пациентам свойственно невзначай западать. А ты заметил, как она пыталась тебя эдак обаять? Мистер Милашка, всякое такое…

– Доктор Милашка.

– Ну а что, – Лу оценивающе прищурился, – ты и вправду недурен собой. Может, у нас тут налицо некое тестирование реальности? – Вынул из ящика стола бутылку скотча и два стакашка. – Составишь мне компанию для прочистки сосудов?

– Спасибо, воздержусь.

– Рановато для приема внутрь? При обычных обстоятельствах я был бы с тобой солидарен. Но уже одно присутствие на этой эпической драме действует на меня иссушающе.

Плеснув в стаканчик, он сделал мелкий глоток.

– Ну что, коллега: есть ли соображения по диагностике?

Я покачал головой.

– А прогнозы?

– Ей уже два года удается стабильно работать в высокострессовом бизнесе. И ребенок для нее действительно важен. Если ей следить за собой и фокусироваться на мыслях о себе… В принципе, не вижу для нее препятствий.

– Верно, – согласился Лу. – Ей будут давать реплики, она будет их озвучивать, играть. Ты слышал, как она имитировала мой голос? Это дар, сомнения нет. Но убери от нее сценарий и разговори на энный промежуток времени, и ее начинает нести, завьюживать. И чем дальше, тем круче пурга. Поэтому, полагаю, мой план лечения будет таков: свести болтовню к минимуму и сосредоточиться на препаратах.

– Мне кажется, характер ее работы тоже в каком-то смысле тому способствует. И даже подразумевает некоторую «отсебятину».

– То есть, в переводе, сумасшедшину. Я вот рекомендую тебе как-нибудь набраться терпения и посмотреть хотя бы одну с ней серию. Ее персонаж – Коринна – эдакая безбашенная неуемная болтушка, которой сценаристы суют в рот всевозможные словесные ляпы. Непонятно даже, было это там до того, как она попала в игровой состав, или уже постепенно обросло их стараниями. Поймали, так сказать, нужный типаж.

Он допил скотч.

– Сейчас моя цель – выстроить по ранжиру ее дефициты. Если главная проблема у нее в шизе, попробую применить халдол[6]. Если дело в настроении, буду добавлять литий, пока маниакальный синдром не уйдет или, во всяком случае, не сгладится до минимума. Посмотрим.

– А она, по-твоему, не взбунтуется против лечебной дозы?

– На литий – не исключено. Ты же знаешь, как оно бывает: многие с этим прибабахом начинают сетовать. Оно их, дескать, тормозит, опресняет жизнь. Все им становится серым, скучным. А в ее лице перед нами возможный маньяк, для которого, кстати, разыгрывать экзальтацию и глупость – професьон де фуа[7]. В некотором извращенном смысле логика на ее стороне.