Уолтер Айзексон - Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

• Название: Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию
• Автор: Уолтер Айзексон
• Жанр: Биографии
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-113606-2

После ставшей мировым бестселлером биографии Стива Джобса Айзексон написал о людях, благодаря которым появились компьютеры и интернет. Это история о разных этапах цифровой революции, о том, как добиваться того, чтобы мечты претворялись в жизнь. Начинается она с сороковых годов XIX века, с Ады Лавлейс, первой нащупавшей принципы компьютерного программирования. А дальше следует рассказ о тех, без кого не было бы ни компьютеров, ни интернета, – о Вэниваре Буше, Алане Тьюринге, Билле Гейтсе, Стиве Возняке, Стиве Джобсе и Ларри Пейдже.

---

Открытие ENIAC для общественности удостоилось публикации на первой странице The New York Times под заголовком “Электронный компьютер высвечивает ответы, и это может ускорить развитие технологии”. Эта статья началась так: “Один из главных военных секретов – удивительная машина, с невероятной скоростью решавшая математические задачи, которые считались до сих пор слишком сложными и громоздкими, чтобы за них браться, была представлена публике сегодня вечером военным ведомством”72. Продолжение отчета о демонстрации занимало полный разворот Times. Там были помещены фотографии Мокли, Эккерта и огромного, размером с комнату, ENIAC. Мокли заявил, что с помощью машины можно будет делать более точные прогнозы погоды (его первое увлечение), рассчитывать конструкцию самолетов и “снарядов, летающих со сверхзвуковыми скоростями”. В Associated Press была опубликована даже более восторженная статья о демонстрации, и в ней утверждалось, что “машина поможет найти математический способ улучшения жизни каждого человека”73. Мокли привел пример “улучшения жизни”, заявив, что компьютеры могут в какой-то момент использоваться для снижения стоимости буханки хлеба. Как это будет происходить, он не объяснил, но и это, как и миллионы других подобных предсказаний, в конечном итоге и на самом деле реализовалось.

Позже Дженнингс в традициях Ады Лавлейс жаловалась, что многие газетные сообщения переоценивали возможности ENIAC, называли его “гигантским мозгом”, что подразумевало, что он может думать. “ENIAC не был мозгом ни в каком смысле, – настаивала она. – Он не мог рассуждать, поскольку компьютеры все еще не могут рассуждать, но он мог предоставить людям больше информации, чтобы они использовали ее в своих размышлениях”.

У Дженнингс была еще одна, более личная претензия: “Нас с Бетти на демонстрации не упоминали, и после нее мы были забыты. Нам казалось, что мы играли роли в увлекательном фильме. Мы работали без продыху в течение двух недель, чтобы сделать что-то действительно захватывающее, и внезапно что-то пошло не так, и мы были вычеркнуты из сценария”. Той ночью состоялся ужин при свечах в Хьюстон-холле в Пенне. Зал был заполнен научными светилами, военными чинами и мужчинами, работавшими на ENIAC. Но ни Джин Дженнингс, ни Бетти Снайдер на ужин не пригласили, не было там и других женщин-программисток74. “Бетти и я не были приглашены, – рассказывала Дженнингс, – так что мы были обижены”75. И пока в ту очень холодную февральскую ночь мужчины-разработчики и различные знаменитости праздновали, Дженнингс и Снайдер ехали домой одни.

Первые компьютеры с запоминаемыми программами

Желание Мокли и Эккерта запатентовать то, в изобретении чего они участвовали (и получить вознаграждение за это), поставило в тупик администрацию Пенна, поскольку университет еще не выработал четкой политики по распределению прав на интеллектуальную собственность. Им было позволено подать патентные заявки на ENIAC, но университет настоял, чтобы ему были выданы лицензии без уплаты роялти, а также право на выдачу сублицензий на все элементы конструкции. Кроме того, стороны не смогли договориться о том, кто будет иметь авторские права на инновации по EDVAC. Переговоры шли трудно, и в результате в конце марта 1946 года Мокли и Эккерт покинули Пенн76.

Они организовали компанию в Филадельфии, которая стала называться “Компьютерной корпорацией”, и фактически Эккерт и Мокли стали первопроходцами в деле превращения компьютерных технологий из академической деятельности в коммерческую. (В 1950 году их компания вместе с патентами, которые они позже получили, стала частью компании Remington Rand, превратившейся затем в Sperry Rand, а еще позже в Unisys.) Среди машин, которые они построили, был и UNIVAC, купленный Бюро переписи населения и другими покупателями, в том числе General Electric.

А UNIVAC с его мерцающими лампочками и голливудским обликом стал телезвездой в ночь после выборов 1952 года, когда его показал канал CBS. Уолтер Кронкайт – молодой журналист, ведущий новостных программ на телевидении – сомневался в том, что вычисления огромной машины могут быть столь же ценными, что и экспертные оценки телекорреспондентов, но согласился, что ее вид впечатлит телезрителей. Мокли и Эккерт привлекли к участию в проекте специалиста по статистике из Пенна, и они вместе разработали программу, которая сравнивала первые результаты, полученные с некоторых выборочных участков, с итогами предыдущих выборов. К 8:30 вечера по Восточному побережью, задолго до окончания большинства подсчетов, UNIVAC предсказал с вероятностью 100:1 уверенную победу Дуайта Эйзенхауэра над Эдлаем Стивенсоном. CBS вначале придержал выводы UNIVAC, и Кронкайт сказал своим зрителям, что компьютер еще не закончил расчеты. Однако вечером того же дня, после подсчета голосов, подтвердившего, что Эйзенхауэр наверняка победил, Кронкайт вывел в эфир корреспондента Чарльза Коллингвуда, который признался, что UNIVAC сделал правильный прогноз уже в начале вечера, но CBS не решился пустить его в эфир. UNIVAC стал знаменитостью и непременным участником выборов77.

Эккерт и Мокли не забыли о важной роли женщин-программисток, которые работали с ними в Пенне, хотя их и не пригласили на торжественный ужин после демонстрации ENIAC. Они взяли на работу в свою фирму Бетти Снайдер, ставшую по мужу Бетти Холбертон, и она участвовала в разработке языков COBOL и Fortran. К ним перешла на работу и Джин Дженнингс, вышедшая замуж за инженера Бартика и ставшая Джин Дженнингс Бартик. Мокли хотел взять на работу на фирму и Кей Макналти, но вместо этого предложил ей выйти за него замуж, поскольку к тому времени был вдовцом – его жена утонула. У них родилось пятеро детей, но она продолжала участвовать в разработке программного обеспечения для UNIVAC.

Мокли также пригласил работать на фирму и руководительницу женщин-программисток – Грейс Хоппер. “Он предоставлял людям возможность пробовать разные вещи, – ответила Хоппер, когда ее спросили, почему она дала Мокли уговорить себя поступить в “Компьютерную корпорацию” Эккерта – Мокли. – Он поощрял изобретательство”78. К 1952 году она создала первый в мире работающий компилятор, известный как система A-о, который переводил символические математические команды на машинный язык, что очень упрощало написание программ.

Хоппер умела работать в команде и ценила сотрудничество. Она считала использование открытых кодов необходимым условием развития инноваций и послала свою первоначальную версию компилятора друзьям и знакомым в программистском сообществе, попросив их улучшить его. Этот же открытый метод поиска решений и их координации она использовала, когда была техническим руководителем группы, создававшей COBOL – первый кроссплатформенный стандартизованный деловой язык программирования компьютеров79. Она привыкла к совместной работе и понимала, что программа не должна быть привязанной к определенной машине; она считала, что даже машинам должно быть удобно работать вместе. Это также показало, что она поняла главную тенденцию компьютерной эры: сами компьютеры станут потребительским товаром, а по-настоящему цениться будет именно программирование. До того как появился Билл Гейтс, понимание этого обстоятельства у большинства людей отсутствовало[21].

Фон Нейман презрительно отнесся к меркантильному подходу Эккерта и Мокли. “Эккерт и Мокли – это коммерческая компания с коммерческой патентной политикой, – жаловался он другу. – Мы не можем работать с ними с той же степенью открытости, с какой мы работали бы с академической группой”80. Но при всем своем видимом бескорыстии сам фон Нейман был не прочь заработать деньги на своих идеях. В 1945 году он обсуждал заключение контракта на консультирование с компанией IBM, предоставляющей корпорации права на все его изобретения. Это был вполне юридически чистый контракт. Тем не менее это возмутило Эккерта и Мокли. “Он под шумок продал все наши идеи IBM, – жаловался Эккерт. – Он был лицемерным – говорил одно, а делал другое. Ему нельзя было доверять”81.

После того как Мокли и Эккерт покинули Пенн, Университет быстро утратил свою роль центра инноваций. Фон Нейман тоже ушел оттуда и вернулся в Институт перспективных исследований в Принстоне. Он взял с собой Германа и Адель Голдстайнов, а также ключевых инженеров, таких как Артур Беркс. Герман Голдстайн позже высказал свое мнение о том, почему Пенн перестал быть центром разработки компьютеров: “Возможно, учреждения, как и люди, могут уставать”82. Компьютеры считались инструментом, а не темой для научного исследования. Мало кто из преподавателей понял тогда, что информатика разовьется в академическую дисциплину, еще более важную, чем электроинженерия.