Александр Зорич - Боевая машина любви

• Название: Боевая машина любви
• Автор: Александр Зорич
• Жанр: Романтическое фэнтези

Чернокнижником может стать всякий – была бы только книга. Новый роман Александра Зорина вновь повествует о магическом мире Сармонтазары и полувоенном ордене Свод Равновесия. Используя в качестве орудия начинающего ведьмака Ларафа, черные маги и оборотни баронесса Зверда и барон Шоша ввергают государство Варан в пучину катастроф. Отставной офицер Свода Равновесия Эгин вынужден вновь заняться делами ордена – его бывшие сослуживцы и друзья в смертельной опасности.

---

Проверенное средство. Шоше она о настое не напомнила, поскольку не сомневалась, что гнорр станет сговорчивей, оставшись с ней наедине. А самоуверенный барон, отродясь не пробовавший аютского, был уверен, что сможет перепить весь Свод Равновесия.

– Без змееживого бича воину никак нельзя, – серьезно сказал Шоша. – Если б не он – ваши галеры нас арестовали бы средь бурного моря. И сидели бы мы сейчас не с вами в теплой гостинице, а в гнилом бараке на Вересковом мысу.

Это было правдой. Посольства в Варане, да еще зимой – редкость. В Варане не любят чужих дипломатов, справедливо полагая в них шпионов и провокаторов.

Головокружительные интриги плетутся в Орине, «дипломатической столице» Сармонтазары. Неисчислимые делегации и постоянные представительства реально (или номинально) независимых провинций двух империй, вольных городов, Варана и Северной Лезы тратят в Орине казенные денежки, решают десятки старых и создают сотни новых проблем, весьма далеких от судьбоносных решений войны и мира.

А войны со времен Эгина Мирного принято начинать внезапным, вероломным ударом, оканчивать же – на бранном поле по колено в крови. Так живут две громадных империи, так решают дела их далекие провинции, имеющие подчас больше свободы действий, чем правители в метрополии.

В Варане иначе. Великое Княжество неохотно впускает к себе даже иноземных торговых представителей. А официальные делегации, как правило, имеют все шансы прождать у Грютских Столпов или в Башне Отчуждения на Вересковом мысу месяца полтора. А потом воротиться домой не солоно хлебавши.

Для Варана, худо-бедно проводившего политику самоизоляции, в подобной практике был свой смысл. Еще Инн окс Лагин подметил, что почти каждое посольство, прибывшее в Варан, означает крупную резню. Будет ли резня называться «войной», «усмирением бунтовщиков», «водворением справедливости» или «возмездием» – не важно. Важно, что резня будет.

– Это верно, – с легкостью согласился Лагха, собственноручно пополняя кубки. – Но, как я понял из разговора с капитаном-растяпой, было еще кое-что, без чего вам никогда не прорваться в пиннаринский порт.

Зверда была готова к намеку на помощь рыбьей орды. Ответ у нее был заготовлен заранее. Но для начала следовало испробовать более простой вариант, а именно: проигнорировать вопрос.

– Он еще жив? – Зверда умело изобразила тревогу за судьбу «капитана-растяпы». – Я вас очень прошу, не наказывайте его строго. Он вовсе не виноват. На нашей стороне были ветер и бич-самодав.

– Жив-жив, какой мне прок от его смерти? У него хороший послужной список, отдохнет немного – и снова вернется в строй…

Это было правдой. После молниеносного допроса в Своде, который проводился Лагхой лично, капитана посадили под домашний арест.

Арест, впрочем, не спасет ему жизнь. Пройдет не так много времени, и один из лучших капитанов Флота Охраны Побережья будет погребен под руинами собственного дома во время землетрясения. Однако об этом не догадывался даже Лагха.

– …Вы мне не ответили. Поставлю вопрос прямо: какой магией вы смогли призвать к себе на помощь морских существ в таком количестве?

– Это не магия. Вы сами это знаете лучше меня, – твердо ответила баронесса. – Я не знаю как случилось то, что случилось. Я знаю лишь, что такие вещи нет-нет да и происходят в море: рыбы избирают короля. На этот раз королем избрали наш корабль. Я слышала о подобных чудесах от своего деда, благородного барона Санкута велиа Маш-Магарт.

Лагха видел, что баронесса не лжет. Или, по крайней мере, не лжет в том смысле, что магия тех форм, о которых ведомо в Своде, в повелевании рыбами замешана не была. В противном случае, сверхчуткий Зрак Истины в его кабинете не преминул бы поведать об этом еще утром.

Выводов можно было сделать два, весьма противоречивых.

Либо бароны Маш-Магарт владеют некими сверхъестественными искусствами, о которых не знали даже Звезднорожденные, а это практически невозможно. И, главное, весьма оскорбительно для Свода, магические техники которого основаны на заветах Шета окс Лагина, Элиена и Октанга Урайна, чьи тексты имеют статус абсолютно неоспоримых.

Либо бароны Маш-Магарт владеют некими «естественными» (без «сверх-«) искусствами, то есть не магией-наукой, а магией-природой. Но какова же тогда природа самих баронов?

– Положим. То есть вы утверждаете, что бароны Маш-Магарт магией не владеют. Хотя у них и есть один завалящий змееживой бич, сложное в обращении и крайне дорогое магическое оружие. Но забудем о нем. А как же бароны Гинсавер, о которых вы рассказали сегодня столько кровавых ужасов? Как быть с ними? Вы уверяли Совет Шестидесяти, что барон Вэль-Вира велиа Гинсавер – оборотень. Помимо прочего, он обращается в сергамену. Я уже не говорю о том, что сведения о сергамене – фальшивка, состряпанная когда-то Опорой Безгласых Тварей…

Расчет был верным. Барон Шоша так рассердился, что неловко подался вперед всем телом и залил вином свой парадный бархатный жакет.

– Ничего себе фальшивка! По-вашему, лекарь Аваллис состоял на службе у Свода? Ерунда. Его записки подтверждаются независимыми свидетельствами Радзамтала Ринского. Ну а кроме этого, я видел своими собственными глазами, как Вэль-Вира превращается в сергамену! Своими. Собственными. Глазами.

Шоша не лгал: он действительно был очевидцем того, о чем рассказывал. Это Лагха чуял. Как и в случае с рыбьим потопом, Лагхе оставалось только развести руками. Тут встряла Зверда.

– Справедливости ради добавлю: кое-какими немудрящими магиями, дошедшими до нас из глубины веков, мы, бароны Маш-Магарт, все-таки владеем. Наиболее сильная из них – это магия составления эликсиров, при помощи которых можно убить сергамену. Зверь неимоверно прыток и живуч, требуются колоссальные усилия. Учитывая, что у Вэль-Виры полно преданных солдат, придется гонять сразу двух зайцев: сражаться с ним как с обычным человеком-военачальником и, одновременно, постараться уничтожить его как человека-оборотня.

– Если придется. Напоминаю, я не намерен вмешиваться в ваши дрязги. Кроме этого, раз у вас есть мертвительные магии против барона-сергамены, так применяйте их на здоровье! При чем здесь Варан?

– Уже пытались. Но оказалось, что сергамена сильнее наших специально снаряженных лучников. Для этого-то нам и нужна помощь боевых магов из Свода Равновесия.

– Свод Равновесия славен не своими боевыми магами. А организацией, которая позволяет сотне не искушенных в магии рах-саваннов задавить под началом пар-арценца любую хуммерову скверну.

Это признание не выдавало особых государственных тайн. И все равно подобной откровенности перед лицом чужеземцев Лагха от себя не ожидал. Ему почудилось, что кто-то легонько потянул его за язык. Аютское? Но оно на него почти не действует. «Надо за собой следить повнимательней.»

– О да, конечно, – улыбнулась Зверда. – Не кажется ли вам, гнорр, что мы чересчур много уделяем внимания ерунде? В то время как пора перейти к главному.

«Куда уж главнее?» – растерялся Лагха.

Зверда наклонилась, протянула руку, легко коснулась век и ресниц барона Шоши, словно бы смахивая паутинку с лица своего мужа.

Лагха изумился. Барон Шоша, оказывается, уже некоторое время спал с открытыми глазами. Или заснул только что – от прикосновения Зверды.

Гнорр был не из робкого десятка, но даже он не сразу осмелился легко прикоснуться вслед за Звердой к барону. Впрочем, не к лицу, а к его огромной лапе, которая возлежала на закрученном гребнем счастливой волны подлокотнике кресла.

Тело не лжет: теперь Лагха был точно уверен в том, что барон не притворяется, а действительно спит непрошибаемым сном усталого, счастливого, пьяного человека.

Человека ли? Со всей определенностью, След Шоши был человеческим. Это Лагха понял еще на официальных переговорах. И все-таки сейчас, когда барон заснул, Лагхе почудилось, что где-то в теле этого невысокого, но поразительно ширококостного северянина шевельнулась некая иная природа. Отраженный?

Одновременно с этим Лагха краем глаза видел, как Зверда совершенно бесшумно поставила бокал на стол, поднялась во весь свой недюжинный рост и улыбнулась.

– Спит как убитый, – сказала она.

Лагха откинулся в низком кресле, застеленном медвежьей шкурой, и посмотрел на баронессу. Так, словно бы видел ее впервые в жизни.

Весь день гнорр воспринимал Зверду только как ловкую чужеземную интриганку, у которой есть определенный политический интерес в Варане. То есть не как предмет любви, а как предмет чуждой власти, который хочет использовать подвластные Лагхи силы для достижения своих целей и который, в свою очередь, можно использовать для того же. Но не более.

Теперь же Зверда представала перед Лагхой во всем блеске своей великолепной, воинственной, необузданной женственности. От нее шел зов такой силы, что, казалось, еще немного – и бокалы на столе разлетятся вдребезги.