Татьяна Алюшина - Руки моей не отпускай

• Название: Руки моей не отпускай
• Автор: Татьяна Алюшина
• Жанр: Любовный роман
• ISBN: 978-5-04-101064-5

Все началось во время бурана. Ася ехала на машине в Москву к заболевшему мужу и попала в эпицентр стихии. Выход один – переждать в ближайшем поселке. И вот по пути к нему Ася находит застрявший в сугробе джип, а в нем – мужчину на грани жизни и смерти. Что делать? Спасать, конечно, как умеет, все равно «Скорая» приехать не может. И начинается борьба со смертью, долгая и напряженная. Близкие пострадавшего, к которым Асе таки удалось его доставить, будут очень удивлены, узнав, кто на самом деле эта незнакомка-спасительница…

---

И никакие ему не пятьдесят, а гораздо поменьше, и фигура хорошая… такая фигура дельная, мышцы видны натуральные и честные без накачек стероидных. И его мужской орган…

– Вот клюква! – чуть запыхавшись, забежала в комнату Вера Павловна.

Ася хмыкнула, поджав на секунду-другую губы, сдерживая ухмылку в адрес своих беспокойных женских мыслей, сильно неуместных в данный момент. Сняла компрессы с паховой области больного, бросила их в таз и снова начала отдавать распоряжения:

– Давайте будем поить. Я покажу вам, как удобней держать голову больного.

За полчаса им удалось влить в него около половины литра клюквенного морса, и вроде бы дыхание у больного стало немного поспокойней. Или просто им этого очень хотелось, вот и обманывались?

– Ну, как он? – отчего-то шепотом спросил Петр Романович, чуть ли не на цыпочках проходя в комнату.

– Мне кажется, что получше, – прошептала в ответ Вера Павловна.

И они посмотрели на Асю, ожидая подтверждения этого чуда, как бедные дети на елке в богатом доме ждут с неистребимой надеждой своих подарков. Ася тяжко вздохнула и разъяснила реалии, безжалостно разбивая иллюзии:

– Да, малюсенькое улучшение есть: нам удалось добиться того, что температура упала на градус. По крайней мере, перестала держаться на смертельной отметке. Но это ничего не значит. Ничего, – жестко повторила она. – Помогли обтирания, жаропонижающие и капельница, но улучшение может носить временный характер, организм слишком ослаблен, да к тому же был обезвожен, пусть и непродолжительное время, но в его состоянии это очень плохо. Текущее положение таково, что в любой момент может начаться ухудшение – слишком стремительно развилась его болезнь. Эта ночь все решит – если он справится, то позволим себе осторожный оптимизм. Будем дежурить возле больного ночью и наблюдать. Есть какие-нибудь вопросы?

– Да, – обстоятельно кивнул Петр Романович и посмотрел на девушку – Как вас зовут? И как вы сумели найти Василия Степановича?

– Ох ты ж господи! – всплеснула руками Вера Павловна. – А действительно же! Мы даже не спросили, как вас зовут!

– Зовут меня Ася, – чуть улыбнулась она, – а Василия Степановича я обнаружила случайно. Отдыхала в гостях у друзей за городом. Но потребовалось срочно вернуться домой в Москву, я рискнула поехать. Буря началась намного раньше, чем прогнозировали синоптики, и застигла меня прямо на трассе. Я случайно увидела свет фар стоявшей в сугробе машины, подъехала узнать, не нужна ли помощь. – Она глубоко вздохнула и выдохнула. – Оказалось, что нужна, и еще как. Вот так и нашла вашего Василия Степановича.

– А вы медсестра? – спросил из-за плеча Петра Романовича подошедший Миша.

– И это тоже, – туманно ответила Ася и, обведя всех троих взглядом, вспомнила о своей роли боевого командира. – Вы идите отдыхать, лучше постараться поспать. Вера Павловна подежурит первой, где-то до часу ночи. Потом я ее сменю, на самые тяжелые часы, где-то до четырех, а потом кто-нибудь из вас заступит. Я объясню, за какими симптомами надо особенно внимательно присматривать.

– Нет, – вдруг решительно возразила Вера Павловна. – Сейчас мужчинам объясните, что и как надо делать и за чем присматривать, они и посидят, подежурят. А вас я отведу в комнату для гостей, размещу самым лучшим образом, Асенька, со всеми удобствами, вещи ваши занесем, душик примите, переоденетесь, если надо. Сами небось натерпелись страха, когда в бурю-то въехали, а тут еще и Степаныч наш попал в беду. И я вас обязательно накормлю как следует, у меня ужин-то давно готов.

– Душ – это замечательно, – почти мечтательно протянула Ася, сразу же почувствовав, как безбожно устала, вымоталась и как ей ужасно, прямо нестерпимо хочется смыть с себя и усталость, и страх под горячей водой. И улыбнулась: – И поесть тоже было бы хорошо.

– …нет, говорит, сам съезжу, что тут ехать-то, – прихлебывая чаек из большой кружки, рассказывала Вера Павловна. – Дорога московская, она же раньше через центр села проходила, по мосту двухполосному, а лет сорок назад закатали новую серьезную трассу и мост новый поставили по околице, на четыре полосы. Теперь там все ездят, а этим, старым, только местные пользуются. И это хорошо, удобно, из наших Снегирей прямая дорога в поселок идет, не надо на трассу ехать. А через мост и поселок, так до фермы Тараса километра два будет. Вот Василий Степаныч и говорит – что ж мне менеджеров к нему посылать, сам съезжу, проявлю уважение. Они вроде как приятельствуют, не то чтобы дружат, но хорошо, с уважением друг к другу относятся. Вон церковь нашу и колокольню вместе восстанавливали, и средства выделяли, и по субботам не гнушались с людьми вместе на стройке работать. Обстоятельные, дельные мужчины. Он там и Мишу нашего подобрал, когда тот прибился к церкви-то. У него с памятью плохо, не помнит, кем был и кто он, только имя. Вот его Василий Степанович и забрал к нам жить и помогать в хозяйстве.

– Это хорошо, это они кругом молодцы, – чуть подтолкнула ход беседы Ася, чувствуя, что ее откровенно срубает, аж глаза закрываются, так разморило после душа да от сытного ужина и пахучего горячего чая. – Но как он в прорубь-то попал?

– Так я ж говорила, – с энтузиазмом рассказывала женщина. – Мальчишки, двое, в прорубь ухнули. Они в хоккей ватагой играли, а у нас там в одном месте, возле берега, глубокий омут есть, редко когда замерзает, да и то чуть-чуть ледком возьмется и только на сильных морозах. Вот один в запале игры и провалился под лед, а дружок кинулся выручать и следом за первым пошел. Василий Степанович едет, смотрит: что за дела такие? Мальчишки на льду кучей столпились недалеко от полыньи и орут перепуганно, на помощь зовут. Ну, он скатился с дороги к речке поближе, а как пацанов в проруби увидел, так и уж не думал ни о чем, выскочил на лед, только куртку скинул. На живот упал, чтобы самому под лед не сигануть, подполз к полынье и одного за другим и выволок. В машину посадил и быстро домой к одному из них доставил. А там и родители второго мальчика на шум прибежали. Мальчишек переодели, Степанычу тоже предложили, но он отмахнулся: джинсы сзади сухие, и обувь сильно не промокла, только свитер с футболкой и поменял и снова за руль и в райцентр покатил. Оттуда мне позвонил, чтобы мы тут панику не подняли. Звонит, а голос осипший, уставший, выезжаю, говорит. Я уж его увещевать, говорю, Василий Степанович, докторам там покажитесь, больны же, и чего ехать-то к вечеру, у детей моих переночуйте, погода портится и предупреждение по всем каналам передают. Да куда там, – горестно вздохнув, махнула она рукой. – Домой, говорит, приеду, ждите. Вот и дождались, – скорбно вздохнув, закончила она свой рассказ и спросила, заглядывая Асе в глаза: – Что за болезнь у него-то? Простуда такая сильная?

– Да нет, не простуда. Совершенно очевидно, что это тяжелая форма пневмонии, причем стремительная. Но дело в том, что у пневмоний существует несколько разновидностей, то есть их вызывают разные вирусы, и лечить их требуется несколько разными методами. Нужен точный диагноз, чтобы понимать, от чего и как лечить, а поставить его могут только в стационаре, сделав анализы. Вот такие дела.

– Вот незадача, – вмиг расстроилась Вер Пална. – А как же нам тогда быть? Как лечить-то его и узнать, какая у него эта самая форма с разновидностью-то?

– Смерть, как известно, лечит все формы и разновидности заболеваний, а лучшая диагностика – это вскрытие, – угрюмо пошутила Ася, потерла лицо ладошкой, вздохнула совершенно устало и повинилась, заметив растерянный взгляд собеседницы: – Извините, Вер Пална, это я что-то от усталости говорю всякое. Мы просто будем делать то, что сможем, и спасать вашего Василия Степановича, как сможем. Все, я прямо-таки отключаюсь, – сдалась Ася. – Пойду посплю, совсем меня сморило что-то.

– Конечно, конечно! – торопливо подскочила с места Вера Павловна и засуетилась: – Идите, Асенька, отдыхайте. Намучились же как и страху натерпелись. Я вас провожу.

– Нет, нет, – сказала девушка. – Сама дойду, – и напомнила со всей строгостью, на которую еще была способна: – Но в два часа меня обязательно разбудите. У вашего Василия Степановича могут начаться серьезные осложнения и судороги, температура-то больше не падает, а вы сами с этим не справитесь.

Поднимаясь на второй этаж, где ей отвели одну из гостевых комнат, Ася размышляла над сложившейся ситуацией: температура у больного опустилась до сорока и трех десятых градуса, да так и застряла на этой отметке. Плохо это, очень плохо. Но больше ничего в данный момент сделать невозможно, чтобы помочь ему, кроме, разумеется, чудесного появления «Скорой помощи» лучше на стремительном вертолете, который эвакуирует пациента в больницу. И прямо в город Москву.

А пока планетяне и смелый боевой МЧС не прилетели для спасения, им всем остается только одно, самое трудное и неприятное, – ждать и наблюдать за динамикой болезни.