Даниэла Стил - В нужное время

• Название: В нужное время
• Автор: Даниэла Стил
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-105941-5

С детства у Александры Уинслоу была только одна настоящая страсть – писать детективы. Замечательные, хитро закрученные детективы с неожиданными развязками, которые принесли ее псевдониму всемирную славу и популярность, а саму Алекс сделали очень богатой женщиной. Детективы, которые отнимали у нее столько времени и душевных сил, что на личную жизнь уже просто ничего не оставалось. Но, как говорил Алекс старый и мудрый редактор, практически заменивший ей, рано осиротевшей, отца, – не надо спешить, в нужное время нужный мужчина найдет ее сам. И вот однажды в Лондоне, на съемках фильма по одному из своих романов, писательница встречает продюсера Майлза – первого, к кому она по-настоящему потянулась душой. Майлз появился в жизни уставшей от одиночества Алекс в нужное время – это несомненно. Но действительно ли он – тот самый нужный мужчина?

---

– Где остановились?

Кармен назвала дешевый мотель за городской чертой.

– Можно мне заехать завтра?

Завтра была суббота, и идти в школу Алекс не требовалось. Впрочем, Эрик без колебаний позволил бы дочери пропустить школу ради свидания с матерью – и теперь жалел, что не предупредил ее.

– Разумеется. Она будет счастлива. Вы здесь надолго? – взволнованно спросил Эрик. Он боялся, что встреча с матерью разочарует Алекс, нарушит ее хрупкое спокойствие – но ни за что на свете не лишил бы дочь этой радости.

– Только на один день. Завтра уезжаем в Нью-Йорк, – безмятежно ответила Кармен.

– Хочешь забрать ее после завтрака?

Она молчала, казалось, целую вечность, а потом произнесла:

– Давай я лучше к вам заеду.

– Как пожелаешь, – промолвил Эрик, подумав, что так действительно будет лучше. В конце концов, они почти год не виделись – и, не исключено, Кармен стала для Алекс почти чужим человеком.

Кармен пообещала приехать завтра в десять часов утра и попрощалась.

Обычно по субботам Эрик позволял дочери поспать подольше, но сегодня разбудил ее рано.

– Приехала мама, – сообщил он, как только она открыла глаза.

– Мама? Она здесь? – Алекс подскочила так, словно вдруг услышала, что сегодня Рождество.

– Да, сейчас она в городе. Заехала по пути в Нью-Йорк. После завтрака придет с тобой повидаться.

Дочь вскочила с кровати.

– Я надену новое платье! – сияя от счастья, воскликнула она.

К приходу матери Алекс принарядилась: надела розовое бархатное платье и новые черные кожаные туфельки, совсем как у взрослых. Тщательно умылась, до блеска расчесала свои длинные темные волосы. Почти не притронулась к завтраку – слишком волновалась – и уже с девяти утра заняла наблюдательный пост на диване в гостиной.

Кармен появилась только к полудню – такая же ослепительно красивая, в узких джинсах, облегающей футболке, кожаной куртке, туфлях на каблуках. За спиной у нее маячил парень, на вид лет двадцати пяти, не больше; ему явно было неуютно здесь. Не поднимая головы, он пробормотал, что подождет в машине, и ушел. Эрику тоже было неловко, и не отпускало странное чувство: словно к нему приехали подростки, а он их старый ворчливый дедушка.

Едва Кармен вошла в гостиную, Алекс, спрыгнув с дивана, стремглав бросилась навстречу, обняла ее и крепко к ней прижалась.

– Ух ты! Как ты выросла! – воскликнула Кармен, нерешительно, словно чужую, обнимая ее. – Дай-ка на тебя посмотреть! – Она отстранила дочь от себя и, окинув ее взглядом с ног до головы, добавила: – Какая же ты стала красавица!

– Ты тоже, – почти с благоговением в голосе проговорила Алекс. Она уже забыла, как ослепительно красива ее мать.

Эрик предложил Кармен перекусить, но та отказалась.

– Я только что позавтракала, – объяснила она, – и скоро нам снова в дорогу. К шести часам вечера Уинсу нужно быть в Нью-Йорке.

– А кто такой Уинс? – спросила Алекс. Личико ее вытянулось, когда она услышала, что маме надо уезжать. До Нью-Йорка пять часов езды, и это означало, что Кармен пробудет с дочерью менее часа.

– Мой друг. Он танцовщик и актер. Мы с ним собираемся перебраться в Калифорнию, у него там есть связи.

Алекс это ни о чем не говорило, но Эрик сразу все понял. Кармен по-прежнему перекати-поле, продолжает гоняться за мечтой.

– А что ты будешь делать в Калифорнии? – спросила дочь. Огромные глаза ее не отрывались от матери, словно она впивала в себя и старалась навечно запечатлеть в памяти каждую черточку, каждое слово.

– Может, стану сниматься в кино! – ослепительно улыбнулась Кармен. – Представляешь, увидишь меня на экране!

– Я бы лучше тебя просто так увидела, – грустно заметила Алекс, и на секунду в гостиной воцарилось молчание.

Эрик вышел, оставив мать и дочь наедине, но находился рядом, в кухне, на случай, если он понадобится Алекс. Он слышал, как дочь произнесла:

– Я по тебе скучала.

А Кармен, запнувшись на секунду, ответила:

– Я тоже. Правда, в Лас-Вегасе особо скучать некогда. Там так весело!

«Что она несет? – думал Эрик. – Ладно, она не любит дочь, сердцу не прикажешь. Но как насчет элементарного такта? К чему Алекс знать, что мать без нее веселится до упаду и почти о ней не вспоминает?»

Снова пауза, на сей раз долгая и неловкая, а затем Кармен спросила:

– Ну… как у тебя дела в школе?

Того, что дочь нарядилась ради нее, она тоже не заметила.

Дальше разговор тянулся медленно, неуверенно, с долгими паузами, и вскоре Кармен поднялась и с явным облегчением сказала, что ей пора. «Очень рада была тебя повидать», – добавила она, словно прощалась с не слишком близкой приятельницей. Эрик выглянул из кухни и увидел, что Кармен быстрым шагом идет к двери, а Алекс с настоящим отчаянием на лице почти бежит за ней следом. У порога она снова обняла мать, крепко-крепко прижалась к ней и не хотела отпускать. Наконец Кармен высвободилась из ее объятий, торопливо чмокнула дочь в макушку и, пробормотав, что ей пора, переступила порог.

– Я люблю тебя! – крикнула Алекс.

Ответа не было – лишь простучали каблучки по лестнице, а через несколько секунд внизу хлопнула дверь автомобиля и взревел мотор.

Алекс бросилась к отцу и горько зарыдала. Он усадил ее на диван, и они долго сидели обнявшись. Алекс безутешно плакала, Эрик гладил ее по голове и по плечам, понимая, что нет слов, способных ее утешить. Пожалуй, сейчас он впервые по-настоящему ненавидел бывшую жену – за то, что она делает с дочерью. За то, что своим бездумным эгоизмом наносит ей раны, какие вся его любовь не в силах исцелить, – раны, шрамы от которых останутся с Алекс до конца жизни.

– Она не сказала, когда вернется! – всхлипнув, проговорила дочь.

«И что любит тебя, не сказала тоже», – мысленно добавил Эрик.

– Наверное, она сама не знает своих планов, – мягко промолвил он. Все его душевные силы сейчас уходили на то, чтобы не выразить своего гнева на Кармен, а вместо этого придумать для дочери какое-нибудь утешение. – Но она была рада, что с тобой увиделась, – добавил он.

– Тогда почему так быстро ушла? – прорыдала Алекс.

– Мама спешила в Нью-Йорк.

В тот день дочь долго не могла успокоиться, и Эрик видел, что тяжелые мысли о матери преследовали ее и много недель спустя. Это второе предательство Кармен Алекс пережила острее, чем первое, ведь теперь она была взрослее и понимала больше. А Кармен снова будто растворилась в тумане: ни телефонных звонков, ни писем, ни обещаний вернуться.

Через месяц она прислала Эрику свой новый адрес в Лос-Анджелесе для ежемесячной высылки денег, но дочь так и не услышала от нее ни слова.

А полгода спустя, ночью, в доме раздался телефонный звонок. Эрик снял трубку. Незнакомый голос, молодой и неуверенный, произнес: что это друг Уинса. Кармен и Уинс мертвы. Гнали по шоссе, пьяный водитель вылетел на встречную полосу, оба погибли на месте. Подробностей он пока не знает. Решил, что надо сообщить родственникам, но никаких родственников Кармен, кроме бывшего мужа, найти не сумел.

Целый час после этого звонка Эрик сидел, глядя в пустоту и размышляя об одном: что же теперь он скажет Алекс? Ей всего девять лет. И она потеряла мать – теперь уже навсегда.

Не сразу решился он обрушить на Алекс страшную весть. Наконец сообщил об этом – в пасмурный субботний день, после завтрака – и понял, что это выражение ошеломления и ужаса на детском личике будет преследовать его всегда.

– Неправда! Ты врешь! – завопила Алекс, бросилась к себе в спальню и с грохотом захлопнула дверь.

Войдя к ней, Эрик нашел ее на кровати: спрятав голову под подушку, дочь горько рыдала и никак не могла успокоиться.

В тот же вечер Эрик позвонил другу Уинса и спросил о похоронах. Выяснилось, за телом Уинса приехали из Сан-Диего родители, а Кармен лежала в морге, никому не нужная. Ее мать в Гаване давно умерла, других родных – или друзей достаточно близких, чтобы озаботиться ее посмертной судьбой, – у нее не было.

Эрик сказал, что займется этим сам, и попросил связать его с моргом в Лос-Анджелесе. Тут же, не сходя с места, позвонил в бостонское похоронное бюро и обо всем договорился. Он не хотел, чтобы Кармен лежала где-то в Калифорнии в безымянной могиле. Пусть покоится на семейном кладбище, рядом с его первой женой; а Алекс знает, где похоронена мать, и сможет приходить к ней, когда станет постарше.

На следующий день, выйдя из комнаты с красными и опухшими глазами, дочь молча протянула отцу листок бумаги.

Стихи – маленькое стихотворение о матери. По-детски наивное, оно, однако, поражало силой и свежестью чувств; в нем ясно ощущался пробуждающийся талант, и еще более – неизмеримая любовь. Любовь безответная, страдающая, но способная преодолеть свое страдание и подняться над ним. Непостижимо, думал Эрик, что Кармен, эта бабочка-однодневка, красивое пустоголовое существо, неспособное любить никого, кроме себя, сумела пробудить в дочери такое чувство.