Алексей Беляков - Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы

• Название: Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения певицы
• Автор: Алексей Беляков
• Жанр: Биографии
• ISBN: 978-5-4470-0336-4

Из книги вы узнаете, как мама гоняла маленькую Пугачеву мокрым полотенцем, чтобы та занималась сольфеджио; как Алла случайно попала на «Золотого Орфея», для которого быстро нашла старую песню «Арлекино»; как расколотила стекла в новеньких «Жигулях» мужа-режиссера; как ей помогал генерал КГБ; как хотела уехать из СССР после скандала в гостинице «Прибалтийская»; как чуть не умерла после пластической операции в Швейцарии; как стала мамой очаровательных близнецов и как сохранила невероятную энергию жизнелюбия.

---

Зарплаты Бориса Михайловича вполне хватало на то, чтобы жена не задумывалась о работе и была просто домохозяйкой. В то время редкая женщина могла себе такое позволить.

Много позже, в интервью 1975 года Пугачёва скажет:

«Если бы не война, я родилась бы в артистической семье. Моя мама была певицей, но потеряла голос на фронте, а отец мечтал стать артистом оригинального жанра, однако был ранен, лишился глаза… И я родилась уже в семье инженеров…».

Легенду про родителей-инженеров она повторит еще не раз. Объяснение видится простое: папа-снабженец и мама-домохозяйка не очень выгодно смотрелись как факт биографии «девчонки с окраины». А сказать «инженер» – это все равно, что ничего не сказать. «Инженер» в советской мифологии было понятием универсальным и бессмысленным одновременно.

* * *

Через год после Аллы у Пугачёвых появился второй ребенок.

Женя Пугачёв родился 7 апреля 1950 года. Борис Михайлович смеялся, что дети «обложили» отца с обеих сторон, поскольку его собственный день рождения приходился на 12 апреля.

Женю тоже крестили. При этом все детство ни Алла, ни ее брат нательных крестиков не носили, это уже было ненужным фрондерством – они хранились у мамы в сокровенной шкатулочке.

Тут автор не без гордости должен заметить, что он стал первым журналистом, который раскрыл «тайну» пугачёвского брата. Это было в 1997 году, когда делалась предыдущая книга.

Кто-то из старых друзей Пугачёвой в разговоре вскользь упомянул о брате. Какой такой брат? Как какой – Женя! На языке таблоидов такое открытие называется просто – сенсация. Собственно, именно так и написали на обложке еженедельника «7 дней», где автор тогда работал.

А Евгений Борисович принял у себя дома очень тепло, с холодной водкой. Закуска была щедрой и простой – как и положено военному и холостяку с двумя сыновьями.

В 1968 году Женя Пугачёв поступил в Горьковское высшее военно-командное училище связи. Дело в том, что он давно был неравнодушен к радиотехнике, хотя мама с четвертого класса определила его в английскую спецшколу. Но иностранный язык не сыграл решающей роли в жизни сына, на что уповала Зинаида Архиповна.

Из Горького Женя привез не только лейтенантские погоны, но и молодую жену. У них вскоре родился сын Артем.

Офицерская карьера Пугачёва складывалась удачно – он оказался в Центральном аппарате Министерства обороны.

«Но бывает же злой рок, – вспоминал он. – Однажды я попал в дурацкую историю. Я тогда работал в районе станции Тарасовка. В один из выходных дней я вывозил семьи командного состава на Пироговское водохранилище. Уже при подъезде к нему у меня сломалась машина. До водохранилища было близко, и все пошли пешком, а я остался ремонтировать машину. Скоро я понял, что нужна помощь и не глядя тормознул черную „Волгу". На этой „Волге" я доехал до станции и там вызвал подмогу.

Скоро приезжает к нам особист: «Ну, расскажите, как все было». Рассказываю. «А о чем говорили в „Волге"?». Оказалось, что в ней сидел военный атташе посольства США, матерый разведчик, которого вскоре выслали. (Дело в том, что в Тарасовке находились дачи американского посольства.)

Так после Москвы как «пособник шпиона» я сразу попал на Семипалатинский полигон. (Все, конечно, понимали, что встреча с этим злополучным атташе была чистой случайностью, но были обязаны как-то меня наказать.) Я провел там семь лет. Ближайший населенный пункт от нашего ядерного полигона – казахская деревня – находился в десяти километрах, воду мы брали из маленького артезианского колодца. Попасть иногда в сам Семипалатинск для нас было большой радостью. По выходным нас развлекали фильмами – такими, как «Чапаев» или «Коммунист».

Там меня научили пить – по-настоящему. Причем, как бы ты ни напился, наутро был обязан явиться на службу, и чтоб никто из начальства ничего не заподозрил. Они, конечно, обо всем знали – все ведь рядом, в одной части, но просто доверяли нам. Иначе там невозможно. Да и потом, это не Москва, где каждый мечтает занять место другого – потеплее. Вряд ли кому-то было нужно меня «подсиживать» в Семипалатинске. Там совсем другие отношения».

Алла, естественно, пыталась помочь Жекеше, как она называла брата, пыталась вызволить его из казахских степей. Просила об этом своих приятелей-военных. Но что могла сделать эстрадная звезда, даже любимая генералами? Определенный срок Пугачёв все равно должен был пробыть в ссылке. Более того, однажды его вызвали в Особый отдел и достаточно строго попросили не афишировать, кто его родная сестра. «Думаю, – предположил Евгений Борисович, – что и с ней провели беседу на эту же тему».

Из сослуживцев мало кто знал о родстве Евгения Пугачёва с первой звездой нашей эстрады. В анкетах, где требовалось указывать родственников, он писал: «сестра, солистка Москонцерта». Ну, мало ли там солисток… А Пугачёв – не самая редкая фамилия.

Кстати, внешне они совершенно непохожи.

В Семипалатинске Пугачёв женился во второй раз: первой супруге не слишком приглянулась тоскливая жизнь в зоне с постоянным ядерным излучением. Там же родился сын Владислав.

Алле удалось увезти с полигона маленького Артема. Она пыталась вызволить и брата, но безуспешно. Даже генералы оказались бессильны перед подозрением в «шпионаже».

Его дальнейшей судьбой во многом опять-таки распорядился случай. Как-то к ним на полигон прибыл с проверкой полковник из столицы. Он узнал, что Пугачёв тоже москвич, обрадовался, и по этому поводу они вдвоем очень хорошо «посидели». А через полтора месяца Жене пришел вызов из Москвы. «Тогда ведь все такие вопросы решались за стаканом», – философски заметил Евгений Борисович.

Потом были спецоперации в Афганистане, где наш «ограниченный контингент» уже оказывал «братскую помощь». Пугачёв всю жизнь отказывался рассказывать, что ему приходилось там делать, когда вместе с бригадой спецназа его на несколько дней забрасывали в горы.

«Меня всегда очень поддерживал отец, – вспоминал Евгений Борисович. – Однажды я вернулся из такой спецкомандировки. Отец обнял меня, спросил: „Все в порядке?" – „Все в порядке", – ответил я. Только он один и понял, где я был. Что делал».

Потом офицер связи Пугачёв был взят на работу в некое военизированное управление, связанное с правительством:

«Вот где я увидел красивую жизнь. Вокруг меня уже не было офицеров в потрепанных комбинезонах… Все были чьими-то сынками и племянниками».

В задачу Евгения Борисовича, среди прочих, теперь входило обеспечение средствами охраны и сигнализации дач Горбачева, Рыжкова, Язова.

«Очень меня веселило, как строили дачу Моисеева – бывшего начальника Генштаба. Построили, приезжает его жена, осматривает все и говорит: „Так, солнце будет всходить отсюда, куда выходит окно. Значит, будет будить нас рано. Переделать". Приезжает в следующий раз: „Теперь окно смотрит в лес. Значит, будет постоянная тень, сырость, комары. Переделать". И так еще несколько раз».

В 1994 году Пугачёв вышел в отставку в чине полковника. Сорок четыре года – возраст уж никак не пенсионный, но, как объясняет он сам, дальнейшая служба стала для него непосильна по состоянию здоровья: семь лет в поле интенсивного излучения дали о себе знать.

Но на офицерское пособие Евгений Борисович жить не захотел, тем более что один растил двух сыновей: его вторая супруга преисполнилась внезапного «свободомыслия». Отставной полковник попробовал себя в качестве телохранителя, но потом отказался от этой хоть и хорошо оплачиваемой, но ненормированной работы. Алла как-то сказала, что могла бы предложить ему работу у себя, «но ты ведь привык слушаться приказов начальства, а не сестры».

В нашу давнюю встречу я задал ему опасный вопрос: «Неужели никогда не было никакой зависти или ревности к великой сестре?». Он ответил: «Нет, у нас просто разная жизнь, я всегда был рад за нее».

А спустя пару дней он сам позвонил: «Знаете, я же ведь тоже не бездарность. Я стихи пишу. Может, вы их опубликуете?».

Он их прислал мне. Но были они совсем никудышными, увы.

* * *

Пугачёв много лет работал водителем. Не скрывал, что сестра помогает с деньгами ему и двум сыновьям, называл ее «золотым человеком». Снова женился. Не сложилось. В интервью «Комсомольской правде» он говорил: «Вы меня не осуждайте, что я доверился своей молодой подруге. Я вдовец, жену уже много лет назад потерял. Думал, что, встретив новую любовь, смогу создать семью, родить еще детей. Но, увы, не сложилось… Она нашла другого, бросила меня, оставила без копейки денег…».

В феврале 2011 года ему сделали операцию на сердце. Он сам признавался: «Мы с Аллой оба сердечники, у нас это наследственное – наши родители не дожили до 70 лет, умерли от инфаркта».

После операции Евгений Борисович прожил лишь неделю. Его похоронили на Кузьминском кладбище рядом с родителями. На похоронах, конечно, была сестра.