Евгений Лакс - Гамбит предателя

• Название: Гамбит предателя
• Автор: Евгений Лакс
• Жанр: Книги про волшебников
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-9922-2845-8

Еще в начале обучения каждый волшебник выбирает стихию, с которой он навсегда свяжет свою жизнь. Сжигать противников силой пламени либо обращаться к свету, исцеляя смертельные раны? Однако Децимус на последнем курсе обучения так и не выбрал свой путь. Раньше такого не случалось, и руководство университета созывает консилиум, дабы решить судьбу юного феномена. В это же время с того света является неживой рыцарь, у которого есть ответ на этот вопрос. Но чтобы получить его, Децимус вынужден принять участие в невыполнимой миссии по предотвращению межмирового конфликта.

---

– Хорошо.

– Вы… ты не знаешь, зачем ему понадобился?

– Не сейчас, Замон.

Замон – полезный парень. Вот уже четвертые сутки он заглядывает скрасить мое одиночество. Играем в шахматы, делимся впечатлениями о книгах, обсуждаем ботанику. Хотя чаще, конечно, говорю я, а он меня слушает. Узнай маг про мои теории касательно природы магического естества – ушел бы, махнув рукой, или того хуже – объявил бы меня еретиком или сумасшедшим. Но Замон был на первом курсе, и криво переведенными учебниками его мышление пока еще не отравили.

Но сейчас внимание следует сконцентрировать на предстоящем дне. Нутром чую, он будет особенным. Я с трудом заснул и видел очень странный сон, а утром чувствовал себя необычно: шаги резвее, мысли беспорядочнее… Чем дольше живешь в одиночестве, тем чаще замечаешь определенные знаки, подсказки, которые всплывают где-то в глубине сознания. Большинство не видит таких перепадов в своем состоянии. Вокруг них слишком много отвлекающих внимание факторов. Друзья, враги, работа, мысли, звуки… да все что угодно. Но, находясь в заточении, в кромешной темноте, начинаешь чувствовать все иначе. Живи вы в городе – ваш разум будет заполняться городскими темами, мнениями, настроениями, если, конечно, вы не подобный мне книжный червь. Но какие размышления и эмоции будут властвовать в вашем сознании, если вокруг вас пустота? Тьма, в которой вы наедине с самим собой!..

Как ни парадоксально, но люди, бодрствующие преимущественно ночью, обладают куда более развитыми чувствами. Днем человек полагается в основном на зрение. Ночью ему приходится пользоваться также и слухом, и обонянием. Как следствие, развиваются органы чувств, не использовавшиеся в полную силу в дневное время. Днем ты смотришь в лицо своего собеседника, ночью ты слушаешь его, стараешься почувствовать, проникнуться, и внимание не распыляется на зрительный контакт. Ночью тебя не отвлекают шумы города, буйство красок, чужие мысли. Ночью ты замечаешь многое, что днем было скрыто от глаз, хотя и находилось на самом видном месте. Таким образом, можно сказать, что в каком-то смысле ночью видно больше, чем днем.

Пора начинать документировать свои философские очерки…

Кабинет Таламона находился на втором этаже центрального корпуса. По дороге я умылся в парковом фонтанчике. Привел в порядок волосы, глядя на свое отражение и сделав себе что-то наподобие прически. Но сначала мне стоило зайти в отделение юстициаров. Возможно, один из них мне сегодня понадобится. К счастью, расписание служб и постов висело на видном месте у входа, и мне не пришлось сталкиваться с недружелюбно настроенными магоборцами. Охотники живут под одной крышей с жертвами. Театр абсурда.

Еще один плюс свободного времени: можно продумать свои действия на много ходов вперед. Те же шахматы, только вместо фигурок – живые люди. Как и на многие другие случаи жизни, на этот у меня тоже был готовый план действий. Жаль лишь, что в отличие от фигур люди нестабильны. Потому в каждом плане должен быть запасной вариант.

Я постучался в дверь.

– Входите.

Магистр Таламон расположился за письменным столом. Нельзя не отметить, что, несмотря на длинную бурую бороду и нетрадиционную для геомантов темно-зеленую мантию, он совершенно не был похож на волшебника. Живое, добродушное лицо, могучие ручищи, в которых так неестественно смотрелось писчее перо. Мне казалось, что Таламон – аркеец, хотя в его голосе я никогда не слышал грубоватости и прямолинейности, свойственных этому народу. Увидев меня, он отложил письменные принадлежности и радушным жестом указал на стул. В душе я относился к Таламону отрицательно, как и к большинству местных магов. Но он выделялся ярко выраженными моральными качествами, что позволяло без труда просчитать ход его мыслей. Надежный союзник – это предсказуемый союзник.

– Как твое здоровье, Децимус? Как настроение?

– Лучше всех, – честно отвечаю я.

Таламон улыбается во весь рот. Кажется, он вот-вот достанет здоровенную пивную кружку и примется без вилки обгрызать баранью ножку.

– Всем бы заключенным твой настрой: шесть лет здесь, а ответ не изменился!

– Результаты экзаменов говорят за меня, магистр.

– Да. Я внимательно ознакомился с твоими достижениями. Будь они у другого мага, совет щедро поощрил бы его.

– Я не хочу особого отношения. Все что мне нужно – это время для моих исследований, и совет предоставляет мне его в избытке. Я имею доступ к редчайшим книгам, а лучшие умы империи всегда могут помочь.

Я слегка наклонил голову, намекая тем самым, что имею в виду именно его ум. Полагаю, немного лести не повредит. Но надо быть аккуратнее: ведь совсем не так просто хвалить их таланты – и при этом не хохотать в голос.

– Децимус… – Таламон глубоко вздохнул и подошел к окну. – Совет в замешательстве.

Кто бы сомневался. С их мозгами странно, что они штаны задом наперед не надевают.

– Случилось что-то серьезное?

– То же, что и раньше. Ты не выбрал путь. И путь не выбрал тебя. Совет обеспокоен этим фактом. Ничего нового, как ты понимаешь. Но обучение подходит к концу, а значит, совет встанет перед выбором.

– Но я… Я ничего плохого не сделал и не собираюсь.

Он отвел глаза, будто что-то вспоминал: на его памяти точно уже случалось подобное. И закончилось, видимо, не лучшим образом.

– Я знаю, мой мальчик, но совет…

– Если они боятся отпускать меня, я могу работать здесь, в университете. Приставьте ко мне юстициара, дайте мне испытательный срок… да что угодно!

– Все-все-все… Успокойся, Децимус. Скоро ты сам сможешь им об этом рассказать.

– Что вы имеете в виду?

И почему мне не надоедает задавать вопросы, на которые я знаю ответы?

– Послезавтра состоится собрание совета.

– Вы хотите сказать – суд? – Я скрещиваю руки на груди и отклоняюсь на спинку стула.

– Надеюсь, что нет. На совете будут подробно разбирать и изучать твой феномен. Скорее, это попытка понять причины и помочь найти решение.

– А если решение не будет найдено, каков может быть вердикт?

– Так, всё. Я и это не должен был тебе говорить… Ты знаешь меня, Децимус. Я не желаю тебе ничего плохого, но меня нет в совете. Все, что я могу, – это предупредить тебя, что я и сделал. Надеюсь, ты будешь готов.

– Спасибо.

Угу, у меня прямо гора с плеч.

– Я предупредил. А теперь, будь добр… у меня занятия.

– По какой теме?

– Общая лекция, по зачарованию камней, для последующего инкрустирования оружия.

– Жаль, меня там не будет. Спасибо вам еще раз.

– Удачи, Децимус. – Таламон поднялся и сделал то, что на мгновение выбило меня из колеи. Положил ладонь на плечо и добавил: – Все будет хорошо. Совет не сделает ничего плохого. – Но в его голосе столь отчетливо слышалось неверие собственным словам, что все сомнения тут же отпали. Я был благодарен ему за разрушение последних этических преград перед совершением задуманного мной.

Совет будет пытаться найти причины, совет хочет помочь… Да, разумеется. А я буду, по их мнению, сидеть и ждать, когда они вынесут мне приговор… Так, остановить ненужные мысли, думать о настоящем. Я здесь и сейчас; сосредоточься, соберись, Децимус, все уже отрепетировано до мелочей.

Я прячусь за шторой и спокойно жду, когда Таламон уйдет на занятия. Повторяю в уме давно составленное по образцу письмо. Пусть все продумано на десяток ходов вперед, но сердцебиение все же учащается. Никому не удалось сбежать из Арзамаса. Магу в честном бою не справиться с юстициаром, специально обученным охотником за волшебниками. Магу не пройти через голема, неуязвимого для любого волшебства. И наконец, нужно преодолеть несколько миль водного пространства, а в Арзамасе есть лишь один корабль. На нем доставляют с материка все нужное для университета. Обычно это провизия, но также бывают особые перевозки. Поставки контролирует один юстициар, и благодаря открытому всем расписанию я знаю, кто именно. Волшебникам не разрешалось поддерживать контакт с внешним миром. Но, как правило, за отличную учебу или особое достижение ученику разрешалось отправить письмо родным. В Белом Пирсе стояла почтовая голубятня. На сам остров голуби по каким-то причинам отказывались летать. Возможно, чувствовали незримые многослойные барьеры, которыми окружался остров. В день привоза товара ученик с блокирующими браслетами на руках отправлялся на корабле вместе с юстициаром. Под его надзором он писал письмо, юстициар также обязан был его прочитать. Я слышал, что во многих общих тюрьмах разрешали писать письма родным за примерное поведение. Значит, Арзамас хуже тюрьмы? Это изощренное место изоляции опаснейших гуманоидов, которые, как ни парадоксально, считают себя свободными. Весьма распространенная иллюзия в нашем обществе.

Таламон выходит из кабинета, закрывает его на ключ и удаляется в сторону лестницы. Я приближаюсь к двери, попутно выудив заранее спрятанную мною на подоконнике самодельную отмычку. Замок не простой, но я уже открывал и закрывал его десятки раз. Подготовка и планирование. Иногда очень классно быть мной.