Юлия Шолох - Волчий берег

• Название: Волчий берег
• Автор: Юлия Шолох
• Жанр: Героическая фантастика

Юлия Шолох – популярный автор книг в жанре героического и романтического фэнтези. Действие романа «Волчий берег» происходит в мире, описанном в книге «Звериный подарок», но во времена гораздо более ранние. Ожега и её младшая сестра вынуждены спасаться бегством от отчима, который после смерти их матери вынашивает в отношении падчериц весьма недобрые планы. Бежать приходится через древний лес; из него, по слухам, никто не возвращался. А за лесом ждёт беглянок страна тех, кого называют Зверями, кого боятся и ненавидят. Но так ли злобны жители Звериной страны, как утверждает молва? Или судьба привела героинь сюда отнюдь не на погибель? Приключения, война, любовь, предательство… всему нашлось место в этой книге, повествующей о мире Звериной страны, хорошо знакомой любителям фэнтези.

---

– Это когда мы с тобой всё лето там провели?

Молодец, быстро сообразила!

– Да. Там, конечно, хорошо было, молока и хлеба много, приволье… Но держать нас вечно на пастбище нельзя. А после возвращения отчим следил, чтобы мы женихов не нашли, потому что каждому отказывать нельзя. Причины-то нет. Ну, Василю отказал, тот недолго думал – на другой женился. А вдруг упрямый жених попадётся, станет разбираться, что к чему? Одно время отчим врал, что мы больные с тобой. А кто-то из местных тебя случайно увидел, как ты по двору весёлая бегала и кружилась, ну, когда отчим надолго уехал, и мы одни остались. Увидел и возмутился – как больные? Здоровые, румяные девки, хоть сейчас под венец. Потом ему пришлось врать, что мы с тобой головой больные.

– Безумные? – в светло-карих глазах, так похожих на мои, дрожит обида.

– Да! Но лучше бы пусть так о нас и думали!

– Почему?

– Потому что, Малинка, пока мы жили взаперти и отчим деньги наши тратил, мы хотя бы в безопасности были. Нас никуда не пускали, но хотя бы берегли. А теперь ему все деньги нужны, все до последней монетки. Он хочет имущество продать и потратить полученное на свои дела. В войне участвовать, чтобы свою долю награбленного получить. Теперь мы, Малинка, ему мешаем.

Сестра сглотнула.

– Ты правда так думаешь?

В горле словно комок сразу встал.

– Прости. Я не просто думаю, я слышала. И про войну, и про наследство наше. Перед тем, как сбежать, гости к нему приехали, помнишь? Три всадника, один толстый такой, что чуть с коня не скатился, когда спешивался.

Малинка захихикала. Картина была потешной – здоровый тучный мужчина, кряхтя, лез с коня, и ноги у него подкосились так, что он чуть не грохнулся об землю.

– Жалко коня было, – шепнула Малинка.

– Да! Тем вечером они говорили.

– А ты подслушивала? – восхитилась Малинка.

– Да! Этот толстый выбирал, какую из нас двоих замуж возьмёт.

Смех пропал, как и не бывало. Тихо стало просто до жути. Слишком много жестокого было в моём голосе, не знаю, сестру мне хотелось напугать или себя подстегнуть, чтобы не смела раскисать – однако нас обеих словно водой холодной облили. Малинка молчала, только глазами хлопала оглушено, будто не поняла. А мне теперь стыдно слово произнести.

Она шумно сглотнула.

– Ты права. Мы хорошо сделали, что сбежали. Но Тамракский лес?! А земли ничейные? – воскликнула Малинка с отчаянием. – Что там с нами будет? Мы же не знаем, что там с нами случится! Может, ещё хуже…

– Маленькая моя, иди сюда.

Если бы я могла её утешить! Хоть немного поддержать. Но как, если я и сама этих Тамракских земель до одури боюсь. Будь моя воля, я бы лучше отшельницей в лесу жила, но у нас ни еды, ни денег. Нам только к людям выходить, а на ту сторону леса люди отчима в объезд когда ещё доберутся! И доберутся ли вообще?

И вот сидим мы, Малинка уткнулась в мой пыльный плащ носом, а я качаю её, как маленькую, и сама словно на волнах плыву. Тихо признаюсь, потому что иначе нельзя.

– Сегодня мы свернули, потому что я увидела на дороге группу всадников в княжеской охранной броне. Думаю, нас ждут. Что ещё забыла княжеская охрана в такой глуши? Точно такая отчима последнее время сопровождает. Я не хотела говорить, но они прямо у взъезда схоронились, даже кони те же – один там приметный, в белых звёздах. Они следят, кто проезжает, я так их и заметила – телегу, что сбоку заехала, сразу остановили, окружили и давай ворошить.

– Так вот почему ты меня как схватила и потащила! Чуть руку не оторвала!

– Да, Малинка. Некогда было толком объяснять. Но если в деревню пойдём – сразу попадёмся. Так что нам теперь одна дорога – сквозь лес да в Тамракские земли.

– Но у нас нет еды.

– Ничего. Найдём в лесу ягоды и орехи. Не пропадём.

– Несколько дней! Нам несколько дней идти.

– Ничего. Нам многого не нужно.

– Но там какие-то ужасные звери. Они нас сожрут!

– Нет. Мы будем очень, очень осторожны. Малинка, пойми же – нет у нас иного выхода. Нет…

Она поднимает на меня огромные глазища, в которых небо отражается, дрожит.

– Жгучка… мне страшно.

– И мне, милая, – вот я и призналась. – Ты не представляешь, как мне страшно! И не только за себя. Я как будто в мышеловке, в тесной коробке заперта – и ты со мной. И где грызть, чтобы наружу выбраться, не знаю.

Какой у меня плащ сказочный, прижимается Малинка к нему лицом со всей силы, и пахнет ткань не очень, и грязная местами, но всё равно отодвигаться не спешит.

Значит, мы обе боимся.

– Вдруг княжеская стража вовсе и не нас ждёт? – с надеждой спрашивает она. – Может, разбойников каких ловят, а про нас ни слухом, ни духом?

Я молча вздохнула.

В ней словно зародилась надежда. Она вскинула голову.

– Ну, так что, Жгучка? Может, не нас ждут?

– Помнишь, мы с мамой к Ототьму ходили? За тайной?

– И что?

– Знаешь, что мне голос тогда сказал?

– Откуда? Ты не признавалась! Это тайна только твоя, чужие уши слышать не должны.

– Сейчас скажу, уже можно. Голос велел, когда в целом мире мы останемся вдвоём и некуда будет обратиться за помощью, бежать от беды далеко, через самое страшное место – бежать и никуда не сворачивать. Иначе мучительная смерть ждёт меня и моих родных. А послушавшись, рано или поздно я выйду к своей судьбе. Я тогда не поняла, к чему бежать и про страшное место тоже не поняла. Но только что у деревни, куда мы войти собирались, а пришлось снова убегать, словно в голове загадка сложилась! Мы же будто по линеечке шли! И теперь нельзя сворачивать, дальше нужно идти.

– Ничего себе! – у Малинки даже челюсть отвалилась.

– Видишь? Ототень раньше нас знал.

– Но с чего ты решила, что он про сейчас говорил?

– А как же! Все сходится. Да и что кого другого у деревни ждут – а кого? Чтобы княжеская стража под деревенскими заборами разбойников караулила да в телеги со старым сеном заглядывала? Самой не смешно?

Сестра задумалась и нехотя кивнула.

– А главный у них Крынок, тоже Великому князю не чужой. Помнишь такого? Ни лета не было, чтобы к отчиму нашему по делам не заезжал.

– Да.

– Кажется, и тут он… Издалека не разглядишь толком, но его сухую скрюченную фигуру нелегко с другими попутать.

– Я поняла, – сглотнув, сказала Малинка.

– Тогда вставай и пойдём. Мало ли что, вдруг нас кто заприметил, надо зайти глубже в чащу, чтобы лошадью не догнали.

Мы поднялись с травы, смотря вперёд, на полосу темнеющего впереди леса. Такой густой, чёрный, деревья старые, стволы ссохшиеся. Не знаю, живут ли там звери и птицы, тихо вроде.

Малинка перевела на меня умоляющий взгляд.

– Ототень сказал, помнишь? Да и что будет? Просто старый лес… – неизвестно кого утешала я. Старый-то старый, да дыма без огня не бывает. Раз идёт в народе молва про опасность… Впрочем, ничего не поделаешь. – Ладно, пошли.

Сестра схватила меня за руку, и мы стали словно одно целое.

Чего оттягивать? Раз судьба решила, значит, так тому и быть. Пойдём в Тамракский лес, глядишь, пронесёт, а в землях за ним, должно быть, тоже разумные существа живут.

Говорят, после отхода дивов заселились туда бездомные народы, лишившиеся дома – и не люди, и не лесные, и не горные. В помощи им все отказали. Лесное княжество официальную ноту вынесло – на ничейных нынче землях проживают отбросы, всё равно что низшие существа, а людское княжество и вовсе эти земли намеревалось к своим присоединить. А всё потому, что там нелюди жили – то ли звери, то ли духи. Говорят, и плоти у них нет, и кровь они пьют, и кишки из утробы выгрызают. Врут, верно, как обычно, но страшно врут!

А с другой стороны, в самом народе слухи ходят обратные, что в ничейных землях за Тамракским лесом может пристанище найти всякий, кто попросит убежища, конечно, если ты не лихой человек и не бежишь от правосудия. И искать нас там вряд ли кто вздумает – больно далека да тяжела дорога, да и кто поверит, что две девчонки рискнули через смертельно опасный лес идти? А если и хватило дурости рискнуть, кто поверит, что они смогли оттуда живыми выбраться?

Но мы пошли. Дружно, нога в ногу, как солдаты на марше.

Под тенью старых деревьев было тихо, только сухие веточки иногда под ногами хрустели. Хвоей пахло так сильно, будто масло выжимали. Конца-края лесу не было, чем дальше, тем сильней вокруг сгущались тени. Но страх отчего-то отступил. Вот, позади, за спиной – остался страх, княжеские прислужники, которые схватят, не пожалеют и вернут отчиму. А впереди никто нашей смерти не желает, лесу человеческая жизнь – что жизнь белки: есть ли, нет ли – небольшая разница. Плакать по нам не станет, но и убивать не будет.

– Тут красиво, – прошептала Малинка, когда мы почти привыкли к тишине. И звонко засмеялась.

– Тише ты!

– Ой, Жгучка, какая же ты снова бука! Смотри, орехи!

Она с воплями бросилась вперёд. Хотела бы я так же легко сбрасывать с плеч все тревоги и неприятности – увидела орехи и обо всём забыла!