Диана Сеттерфилд - Пока течет река

• Название: Пока течет река
• Автор: Диана Сеттерфилд
• Жанр: Ужасы
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-16687-5

Впервые на русском – новейший роман Дианы Сеттерфилд, прославленного автора «Тринадцатой сказки», признанного шедевра современной английской прозы, который заставил критиков заговорить о возвращении золотого века британского романа, овеянного именами Шарлотты и Эмили Бронте и Дафны Дюморье, и разошелся по всему миру на 40 языках тиражом свыше 3 миллионов экземпляров. В самую темную и длинную ночь в году, в день зимнего солнцестояния, в древний трактир «Лебедь» на берегу Темзы вваливается израненный незнакомец с мертвой девочкой на руках. Однако несколько часов спустя девочка оказывается живой. Что это – чудо? Волшебство? Или можно найти научное объяснение? И главное – кто она такая? Пропавшая два года назад дочь мистера и миссис Воган? Или, может быть, внучка фермера Роберта Армстронга, о существовании которой он узнал лишь накануне да так и не успел повидать? Ведь «Лебедь» – не просто древнейший трактир в округе; уже давно сюда приходят для того, чтобы слушать и рассказывать истории – злободневные анекдоты, или старинные предания и легенды, или волшебные сказки. Так что история таинственной девочки должна вплестись в полотно, ткущееся опытными рассказчиками уже много веков…

---

С той поры Рита прожила в Рэдкоте без малого десять лет. Вид мертвецов ее нисколько не пугал – ей нередко доводилось ухаживать за умирающими, наблюдать их угасание и констатировать смерть. Смерть от болезней, смерть при родах, смерть от несчастных случаев. Смерть вследствие злого умысла (пару раз случалось и такое). Смерть могла быть и долгожданной гостьей для зажившихся на этом свете стариков. Монастырская больница Годстоу стояла на самом берегу, так что и утопленников она с юных лет навидалась достаточно.

Именно такая смерть пришла на ум Рите той холодной ночью, когда она быстро шагала к флигелю. Смерть от утопления не была редкостью в этих местах. Ежегодно река забирала несколько жизней. Для этого много не нужно: лишняя порция выпивки, один неосторожный шаг, секундная потеря внимания. Первым увиденным ею утопленником был мальчишка двенадцати лет – лишь годом младше ее самой в то время, – поскользнувшийся, когда пел и дурачился на краю шлюза. Следующим оказался летний пикниковый бражник, который оступился, выбираясь из лодки на причал, и в падении ударился обо что-то виском, а его приятели были слишком пьяны, чтобы оказать помощь. Потом был выпендрежный студент, который золотым осенним деньком сиганул в реку с верхней точки Уолверкотского моста и, возможно, в последний миг жизни еще успел подивиться тамошней глубине и силе течения. Река есть река, в любое время года. Были и молодые женщины, подобные ее матери, – покинутые их возлюбленными и отвергнутые семьями, эти несчастные предпочли позору и нищете объятия речных вод, избавляющие от всего этого. И еще были младенцы, нежеланные комочки плоти, маленькие зачатки жизни, сгинувшие в реке прежде, чем эта жизнь предоставила им хоть какой-то шанс. Все это она видела.

Дойдя до флигеля, Рита повернула ключ в замке. Воздух внутри показался ей даже более холодным, чем снаружи. Этот холод через ноздри проник в носовую полость, явственно обозначая каждый ее изгиб и каждый проход, а оттуда поднялся ко лбу. Вместе с холодом пришли запахи земли, камня и по преимуществу реки. Все ее чувства внезапно обострились.

Слабый свет фонаря не добирался до углов комнаты, но маленькое тело в ее глубине все же проявилось тусклым, серовато-голубым сиянием. Причиной столь странного эффекта была чрезвычайная бледность кожи, но человек с живым воображением мог бы подумать, что лицо и конечности трупа светятся сами по себе.

Приближаясь к девочке, Рита ощутила необычное беспокойство. На вид ей было около четырех лет. Белая кожа. Рубашка без рукавов из самой дешевой материи. Руки и лодыжки обнажены. Все еще влажная материя складчато облепила тело.

Машинально, по усвоенной еще в монастырской больнице привычке, Рита приступила к осмотру. Проверила дыхание. Приложила два пальца к детской шее, нащупывая пульс. Подняла веко, чтобы взглянуть на зрачок. И пока она выполняла эти привычные действия, в сознании ее эхом отдавалась молитва, как будто исполняемая негромким хором женских голосов: «Отче наш, сущий на небесах…» Она это слышала, но ее губы не шевелились в такт.

Нет дыхания. Нет пульса. Зрачки расширены и не реагируют на свет.

Тем не менее странное чувство не покидало Риту. Она стояла над телом девочки, гадая, чем могло быть вызвано это беспокойство. Возможно, виной тому был всего лишь холод.

Мертвое тело можно читать, как книгу, если у вас есть опыт по этой части, а у Риты такого опыта было с избытком. «Когда», «как» и «почему» – все написано в этой книге, надо только иметь верный глаз. И Рита приступила к повторному осмотру, настолько тщательному и всестороннему, что за делом и думать забыла о противном холоде. При мерцающем свете фонаря она, щурясь и наклоняясь ниже, обследовала каждый дюйм детского тела. Она поднимала руки и ноги, проверяла, как сгибаются суставы. Она заглядывала в уши и ноздри. Она проверила полость рта. Она осмотрела каждый палец на руках и ногах. Покончив со всем этим, она отступила назад и нахмурилась.

Что-то здесь было не так.

Склонив голову набок и озадаченно скривив губы, Рита начала вспоминать все, что знала об утопленниках. Она знала, в каких случаях их тела покрываются морщинами и когда они распухают. Она знала характерные особенности их кожи, волос и ногтей. Ничего подобного не наблюдалось в данном случае, но это могло значить лишь то, что ребенок пробыл в воде не очень долго. Со слизью тоже была неясность. При утоплении по краям рта и ноздрей выступает слизь, однако на лице девочки ничего такого не было. Но и этому можно было найти объяснение: девочка попала в воду, уже будучи мертвой. Ладно, допустим. Но тогда возникал еще более тревожный вопрос. Если девочка не утонула, то что с ней произошло? Череп не поврежден; на руках и ногах ни царапины. Нет синяков на шее. Ни одна кость не сломана. Нет признаков травм внутренних органов. Рита знала, на какие мерзости способны некоторые люди, и в ходе осмотра проверила гениталии девочки, но не обнаружила никаких следов надругательства.

Может, она умерла естественной смертью? Однако на больную она совсем не походила. Напротив, судя по весу тела, состоянию кожи и волос, это был совершенно здоровый ребенок.

Вполне достаточно странностей, чтобы сбить с толку, но и это еще было не все. Даже если предположить, что девочка умерла естественной смертью и потом – по каким-то невообразимым причинам – была брошена в реку, на ее теле не могли не остаться следы посмертных повреждений. Царапины от трения о песок и камни, разрывы мягких тканей от контактов с корягами и другими предметами на речном дне. Сила течения здесь такова, что даже у взрослых утопленников ломаются кости, а при столкновении с опорами моста раскалывается череп. Но на этом теле не было ни царапин, ни кровоподтеков, ни разрывов тканей. Оно было в идеальном состоянии. «Как кукла», – сказал ей Джонатан, описывая сцену с падением девочки ему на руки, и сейчас Рита понимала, почему он счел ее таковой в первую минуту. Еще при осмотре она отметила чистоту и гладкость кожи на ступнях девочки – как будто эти ноги никогда не ходили по земле. Перламутровые ноготки были безупречны, как у младенца. То, что смерть не оставила на ней никаких отметин, было очень странно, однако таковых не оставила и жизнь, а это уже выходило за пределы понимания Риты.

Любое тело может рассказать свою историю, как книга, – но тело этого ребенка являло собой девственно-чистый лист.

Рита сняла фонарь с крюка на стене и направила свет в лицо девочки, однако и здесь читать оказалось нечего. Невозможно было представить хоть какой-нибудь отпечаток – миловидно-кокетливый? робко-задумчивый? хитровато-озорной? – который при жизни могли нести на себе эти пустые, как будто незавершенные черты. Если когда-то это лицо и выражало любопытство, безмятежность или нетерпение, то жизнь не успела запечатлеть следы этих эмоций на внешности.

Еще совсем недавно – не более двух часов назад – тело и душа этой маленькой девочки были единым целым. Эта мысль, несмотря на всю врачебную подготовку и весь жизненный опыт Риты, вдруг вызвала в ней целую бурю чувств. И далеко не в первый раз с тех пор, как их пути с Господом разошлись, ей захотелось обратиться к Нему. К тому самому Господу, который в ее детские годы все видел, все знал и все понимал. Какой же простой была ее жизнь, когда неопытная и растерянная девчонка утешалась верой в Отца Небесного, которому ведомо все в этом мире. Тогда она могла вынести любое собственное незнание, будучи уверена, что Он знает это наверняка. Но сейчас…

Она взяла руку девочки – идеальную руку с пятью идеальными пальцами и ноготками, – положила ее на свою ладонь и накрыла другой ладонью.

Это неправильно! Все это неправильно! Так не должно быть!

И тогда это случилось.

Чудо

Прежде чем Марго погрузила одежду незнакомца в бадью с водой, Джонатан обшарил его карманы. Результат был следующим:

Один размокший пухлый кошелек с изрядной суммой, которой должно было хватить для покрытия любых возможных расходов, и еще осталось бы на угощение всей честной компании после того, как незнакомец придет в себя.

Один мокрый носовой платок.

Одна курительная трубка, в хорошем состоянии, и жестянка с табаком. Открыв плотно прилегающую крышку, они обнаружили, что содержимое не промокло. «Ну хоть что-то его порадует», – рассудили они.

Одно большое кольцо с подвешенными к нему разными хитроумными инструментами, что поставило их в тупик. «Может, он часовщик? – гадали собравшиеся. – Замочный мастер? Или взломщик?» Подсказкой стал следующий предмет.

Одна фотографическая пластинка. Тут они вспомнили темные пятна на его пальцах и слова Риты о том, что он может быть фотографом. Теперь это предположение показалось им более основательным. Инструменты могли быть как-то связаны с этой профессией.

Джо взял снимок из руки сына и осторожно протер его шерстяным рукавом, удаляя капли воды.