Татьяна Соломатина - Община Святого Георгия. 1 серия

• Название: Община Святого Георгия. 1 серия
• Автор: Татьяна Соломатина
• Жанр: Исторические любовные романы

Российская империя, 1905 год. Александр Белозерский, наследник крупнейшей промышленно-торговой империи, молод, красив, баловень судьбы. Вера Данзайр, вернувшаяся с фронта русско-японской кампании – аристократка, подруга императрицы, княгиня. Что между ними общего? Они врачи. Александру предстоит работать под началом Веры в университетской клинике «Община Св. Георгия». История России. История медицины. История любви. Читая захватывающий сценарий, забываешь, что это история. Настолько современны герои и события. Остроумие и афористичность, знание людей, жизненный и клинический опыт, глубинное проникновение в человеческую психологию – всё, присущее прозе Соломатиной, сконцентрировано в «Общине Св. Георгия».

---

Белозерский уходит, заинтересованно оглядываясь. Удостоверившись, что он скрылся, Хохлов заходит в кабинет.

1-7.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, ВЕРА.)

Хохлов заходит, закрывает дверь. На диванчике лежит Вера, в мужском наряде (как на Набережной), лицо прикрыла шляпой. На груди – развёрнутая газета. Хохлов на мгновение замирает у двери. Вера снимает с лица шляпу, подмигивает ему, пружинисто встаёт; идёт с раскрытыми объятиями – он раскрывает объятия навстречу.

ВЕРА

Старый добрый Алексей Фёдорович Хохлов! Здравствуйте, профессор!

ХОХЛОВ

Княгиня Данзайр! Вера Игнатьевна!

Обнимаются, искренне, крепко. Троекратно расцеловываются. Она – с мужской повадкой.

ВЕРА

Оставьте титулы! Они приводят в трепет разве тех, кто гноя бежит.

1-8.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ.

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, КОНЦЕВИЧ, КРАВЧЕНКО, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК.)

Кравченко стоит, курит. Госпитальный извозчик сидит – тачает упряжь. Выходят Белозерский и Концевич (в гражданской одежде, много беднее и потрёпанней Белозерского). Белозерский достаёт портсигар, протягивает Концевичу – тот берёт. Кравченко кивает на свою папиросу: мерси, уже есть. Госпитальный извозчик занят.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Доброе утро!

Кравченко подносит папиросу – Белозерский прикуривает от тлеющего огонька. Концевич прикуривает сам. Извозчик укололся шилом.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Где ж доброе, будь оно неладно!

Белозерский и Кравченко усмехаются, переглянувшись.

КОНЦЕВИЧ

Я в присутствие ненадолго. Может, земство выбью.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Рано, Митька, земство! Опыта нет. Мы в клинике едва-едва…

Концевич смеряет Белозерского красноречивым взглядом.

КОНЦЕВИЧ

Мне средства к существованию нужны. Не то ещё неопытным ноги протяну.

Уходит, куря на ходу. Белозерский подмигивает Кравченко.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Синдром Раскольникова!

Кравченко отвечает понимающей полуулыбкой.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Не понимаю я про ваши синдромы, а что от нищеты злоба накатывает – то да.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ты ж не злой!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Так я не нищий. Я – бедный! И не из господ. Есть разница! Я, вот, и за санитара, на которого у нас тоже денег нет, могу носилки потаскать. А для благородного пустого чаю самому себе подать – уже оскорбление!

Последнее предложение говорит чуть зло: и его Концевич заедает «иерархией». Белозерский делает Кравченко рожицу: крестьянская, понимаешь, мудрость! Обращается к извозчику:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Да я тебе, Иван Ильич, сколько раз помогал носилки «потаскать»?!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Так щенок, когда заласканный да сытый – он ко всем с радостью кидается.

1-9.ИНТ.КЛИНИКА/КАБИНЕТ ПРОФЕССОРА. ДЕНЬ.

(ХОХЛОВ, ВЕРА.)

За столом. Пьют чай. Хохлов сердит на себя за бессилие – потому сердится и на Веру.

ХОХЛОВ

Уволь, не могу, Вера! Хочу! Жажду! – но никак. Клиника полностью зависит от власть имущих! Мы на государственном пайке!

Отодвигает стакан, указывает пальцем вверх.

ХОХЛОВ

А ты, как ни крути, теперь поли-ти-ческая! (заводится) Какого чёрта тебе это надо?!

Встаёт. В запале, идёт к окну. Вера усмехается.

ВЕРА

Ладно вам, Алексей Фёдорович. Вы хоть чаем напоили и на себя сердиты, что ученице вынуждены отказать. Другие и на порог не пускали.

Хохлов вздыхает. Меняет тон на мягкий.

ХОХЛОВ

Давно из Москвы?

ВЕРА

Сегодня.

ХОХЛОВ

Могу похлопотать на фабрику, в медсанчасть.

Вера горько усмехается. Хохлов взвивается.

ХОХЛОВ

Всё, Вера Игнатьевна, от твоей неуёмности! У меня тоже сейчас дурак один… Умный! – но дурак! … Отец у него, конечно, помягче твоего. Так и парень – не девка! Вот что ты со своей жизнью сотворила?!

ВЕРА

Не бабой родилась?

ХОХЛОВ

В том-то и дело: бабой, Вера Игнатьевна! Ба-бой! А гонору!.. Ииэх!

Машет рукой.

1-10.НАТ.КЛИНИКА/ЗАДНИЙ ДВОР. ДЕНЬ

(БЕЛОЗЕРСКИЙ, КРАВЧЕНКО, ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК, АСЯ, МАТРЁНА ИВАНОВНА.)

Кравченко с извозчиком возятся у кареты. Ко входу идут Ася и Матрёна Ивановна, с бельевыми корзинами. Белозерский вышвыривает окурок:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ася, помогу!

АСЯ

Что вы! Я сама!

Он забирает у Аси корзину, пропускает вперёд. Заходит за ней. Матрёна мешкает у двери, охота поворчать. Ставит корзину.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Помощничек сыскался!

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

Завидки берут, что молодость прошла?

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Варежку разинет – потом горько будет! По дорожке примеривай ножки!

Вздыхает. Берёт корзину, толкает дверь.

МАТРЁНА ИВАНОВНА

Чем Асе Концевич не угодил? Сохнет по ней.

ГОСПИТАЛЬНЫЙ ИЗВОЗЧИК

От них самих всё живое усохнет, от Митрий Петровича нашего!

Матрёна Ивановна, метнув взгляд в извозчика, заходит в клинику. Кравченко неодобрительно нахмурился реплике Матрёны о Концевиче.

1-11.ИНТ.КЛИНИКА/МУЖСКАЯ ПАЛАТА. ДЕНЬ

(«ФАНТОМНИК», «ШРАПНЕЛЬНИК», БЕЛОЗЕРСКИЙ, ПАЦИЕНТЫ.)

«Фантомник» в забытьи, периодически конвульсии по телу. «Шрапнельник» пытается уснуть. Ходячие пациенты играют в шахматы на свободной койке. Кто без руки, кто без ноги, с костылями. Азартно. Приглушенно комментируют: «ты пешку про… это самое! Как император – Цусиму!..», «без рук, без ног – ни крестьянин, ни пролетарий! Ситуация патовая… Спасибо министрам и государю!»

Открывается дверь – пациенты настораживаются. Входит Белозерский – расслабляются: «добрый доктор», любимец публики.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ещё раз: здравствуйте!

Нестройное: «Здравия желаем!», «И вам не хворать!» Салютуют, кто костылём, кто культёй руки. «Шрапнельник» приподнимается на локте. Белозерский подходит к нему. Разговаривая, кидает пристальные взгляды на «фантомника».

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ш-ш-ш! Лежи, лежи!

Достаёт из кармана шрапнель, даёт пациенту:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Сувенир!

Пациент берёт с опаской, с детским любопытством, с уважением.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Ишь! Япона мама! Год во мне тихонько сидела, а тут, значит, добить решила! Врёшь!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Мы её вовремя обезвредили! Так что хочешь – утопи, а хочешь – в красный угол поставь.

Пока пациент вертит шрапнель в руках, Белозерский откидывает одеяло, разматывает повязку на бедре, – и когда он один с пациентами, он внимательнее и серьёзней, чем при публике.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Хорошо, хорошо… Рана дренируется.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Вы по-русски, господин доктор!

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Гной наружу вышел. Сухо. Без повязки пусть – быстрей заживёт.

«ШРАПНЕЛЬНИК»

И не болит совсем. Два дня тому думал всё, взорвётся нога! Уж так распёрло…

Неловко мнётся. Набирает воздуха:

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Жена приехала, дурында! Покос, а она… Я фабричный, у Мельцера. Баба – в деревне.

Лопоча, тянется к тумбочке. Положил на тумбочку шрапнель.

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Достану, чего надо-то?

Нагибается, ему сподручней. В тумбочке в чистом полотне что-то завёрнуто. Достаёт. «Шрапнельник» выпаливает, смущаясь…

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Не побрезгуйте! Сама пекла!

Кланяется благодарно, насколько это возможно из положения лёжа. Совсем смущается. Белозерский разворачивает. Большой красивый каравай. Молодой ординатор ведёт себя тактично и уместно, понимая: от души. Смачно втягивает запах хлеба. По-мужски умиляется. Даритель расслабляется. Смелее вдогонку:

«ШРАПНЕЛЬНИК»

Там… Полугар! Отборнейшая рожь! Сама гнала!

Снова тумбочка – бутыль самогона. Присвистнув:

БЕЛОЗЕРСКИЙ

Ох ты!