Кэтрин Веббер - Лишь любовь разобьет тебе сердце

• Название: Лишь любовь разобьет тебе сердце
• Автор: Кэтрин Веббер
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-00115-955-1

Для окружающих Рейко Мори живет идеальной жизнью. Она одна из самых популярных девочек в школе. Но когда никого нет рядом, Рейко продолжает видеть свою погибшую сестру. Мики уже давно нет, а Рейко все еще мучает чувство вины. Пустыня Калифорнии – единственное место, где она может быть собой. Именно в пустыне Рейко встречает Сета Роджерса, изгоя и неудачника, которого никто не замечает в школе. Ночи напролет Рейко проводит с Сетом в пустыне. Днем жизнь продолжается, как будто они никогда не встречались. Этим летом все изменится. Этим летом каждый найдет любовь, смысл жизни или… себя.

---

Я резко торможу, и сначала, когда мы выходим из машины, мне кажется, что нас окружают огромные камни. Но потом один из них начинает двигаться, и я вижу, что перед нами гигантские пустынные черепахи. Всего их около восьми или девяти, и они, вытянув по-стариковски морщинистые шеи, поворачивают мордочки к солнцу. Мы садимся прямо среди них, стараясь вести себя как можно тише, и создается впечатление, что мы встречаем рассвет в компании динозавров.

Позже Сет рассказывает, что пустынные черепахи любят уединение, и им вообще-то не свойственно собираться в такие большие группы. Но я считаю, что далеко не все и не всегда в мире происходит по определенной причине. Иногда и без видимых причин.

В точности так же нет особых причин, почему мы с Сетом встречаемся все чаще. Это просто происходит – и все.

Глава 12 Весна

В ПУСТЫНЕ НЕГДЕ СПРЯТАТЬСЯ. В пустыне мы отбрасываем длинные тени. Протянувшись по песку, они копируют наши движения, прежде чем зажить собственной жизнью. Мы не касаемся друг друга, чего не скажешь о наших тенях. Я вижу, как тень Сета тянется к моей.

– Жарко, – говорю я, отворачиваясь от его тени. Отворачиваясь от него.

– Это ты рвалась приехать сюда, – замечает Сет, подвигаясь на долю сантиметра ближе ко мне. В последнее время это вошло у него в привычку. С тех пор как мы встретили в пустыне рассвет с черепахами, мы общаемся каждые выходные. Иногда вместе делаем уроки, но чаще просто бродим по пустыне. Сейчас суббота, и мы приехали сюда в самый пик жары, чтобы показать друг другу танец теней.

И я замечаю все его взгляды украдкой, то, как его взгляд скользит по моему телу, когда ему кажется, что я не смотрю. Замечаю, как замирают на мгновение кончики его пальцев, когда появляется повод до меня дотронуться.

Интересно, как это связано с жарой? Может быть, все дело в ней? Интересно, а на меня она влияет? Существует явление, которое называют солнечным ударом. При температуре воздуха +38 градусов любой начал бы творить безумия. И все это пекло приходится вдыхать. Никуда от него не деться. А ведь это лето еще жарче, чем прошлое. В нашем регионе каждый градус имеет значение. Чувствуешь, что поджариваешься, как картофельные чипсы. Мое тонкое шелковое платье-рубашка прилипает к телу, становясь второй кожей, как у змеи, готовой вот-вот сбросить ее. Так и хочется избавиться от нее. Представляю, какую реакцию это вызовет у Сета. Внезапно меня переполняет желание скрыться от солнца. Уйти от этой жары.

– Поехали отсюда, – говорю я, вставая на ноги и делая шаг в сторону от Сета. – Поехали ко мне домой, освежимся в бассейне.

– Хорошо, – говорит он после короткой паузы, будто обдумывая, не отказаться ли.

Я улыбаюсь, и он в ответ тоже расплывается в улыбке. В ответ моя улыбка становится шире. Так и начинается этот обмен сообщениями без слов с участием только улыбок, этакий пинг-понг из улыбок, пока улыбаться не начинает не только мой рот и мое лицо, а все мое тело. Сету я улыбаюсь чаще, чем остальным знакомым мне людям.

Глава 13 Весна

КОГДА МЫ ПОДЪЕЗЖАЕМ к дому, я вижу, как Сет поедает глазами увиденное. Несмотря на то что мы так много времени проводим вместе, я впервые пригласила его к себе, и Сет так потрясен, что едва ли не лишился дара речи. Он просто смотрит и смотрит по сторонам, пока у него глаза на лоб не полезут. Видя его реакцию, я и сама смотрю на наш дом, да и на всю свою жизнь по-новому. Его глазами.

Наш дом и незаметен в пустыне, и сильно выделяется на ее фоне. Это двухэтажное здание, но вытянутое в длину и приземистое. Достаточно низкое, чтобы уютно устроиться у подножья гор.

У нас есть лужайки перед домом и на заднем дворе. Поддерживать зеленый газон в пристойном виде – довольно дорогое удовольствие, но моя мама настаивает на этом, а папа только пожимает плечами и говорит, что он не против оплачивать эту прихоть. Просто ему нравится доставлять маме радость. Потому что, если рада и счастлива она, счастлив и он тоже, и даже стены дома излучают счастье – и все мы счастливы. Раньше счастье очень легко давалось моей семье, но теперь это то, за что всем нам приходится сражаться. И хотя я уверена, что родители прекрасно понимают, что за деньги счастье не купишь, они стараются изо всех сил.

Еще у нас есть бассейн, но, насколько мне известно, он есть почти у всех, кого я знаю. Кроме Сета, потому что тот обитает в трейлере, вокруг которого сплошные камни и чуточку песка. Но, когда мы заходим внутрь, Сет умудряется удержаться от удивления и даже немного расслабляется. Хотя бы немного.

– Ого… – бурчит он себе под нос.

– Что? – переспрашиваю я и подталкиваю его плечом, после чего он, тихонько присвистнув в знак одобрения, признает: – Здесь… действительно так здорово!

– Нормально, – говорю я и пожимаю плечами.

Ничего другого я с детства не видела. Но зато хорошо помню, как впервые увидела этот фургон, в котором он живет. Тогда все тоже показалось мне нереальным. И я вдруг понимаю, что сейчас произошло ровно противоположное: что теперь мой дом, моя жизнь и все, что со мной связано, кажется ему нереальным.

– Рейко, у вас более чем нормально. Я в таком красивом доме никогда раньше не бывал. – Он робко улыбается мне. – Прости, я так говорю, как какой-нибудь придурок из трущобы.

И что-то в этой застенчивой улыбке заставляет меня улыбнуться в ответ, что-то вроде рефлекса, как будто уголки наших губ связаны незримыми нитями. От мысли о том, что мой рот соединен со ртом Сета, я вздрагиваю. Не то чтобы я раньше об этом никогда не думала, потому что это не так. И всегда эти мысли возникали как-то случайно, в самых неожиданных контекстах. Точно так же я думаю о том, что иногда целую тех, кого – я была уверена – поцеловать мне никогда не доведется. Например, Тони из гастронома или моего учителя рисования мистера Флинна. Просто чудна́я мысль, желание узнать, почувствовать, каковы их губы на вкус. Хотя я точно ни на что подобное не решилась бы. Но почему-то мысли мои постоянно возвращаются к Сету и его губам. К его чуть великоватому рту с тонкими обветренными губами. Такие не должны бы меня привлекать, и все же… я не могу о них не думать.

– Что с тобой? – удивляется Сет. – Ты как-то странно на меня смотришь.

– У тебя песок на щеке, – вру я и, протянув руку, смахиваю с его щеки несуществующие песчинки, и кончики моих пальцев прикасаются к его коже едва-едва, как птичьи перышки.

От этого прикосновения Сет весь деревенеет. Задерживает дыхание, даже сердце его, кажется, перестает стучать.

– Вот теперь все о'кей, – с облегчением говорю я, потому что не почувствовала ничего особенного, как если бы прикоснулась к Дре или своему брату Коджи.

Все хорошо, все нормально. Мы просто проводим с Сетом Роджерсом время, и нечего тут думать о поцелуях.

– Идем, – бросаю я через плечо, – я покажу тебе остальной дом. – Мы идем в кухню, которая переходит в гостиную. На диване перед телевизором, развалившись, сидит мой брат и режется в компьютерную игру.

– Где мама с папой? – спрашиваю я.

– Их нет, – отвечает он, не поднимая глаз.

Раньше Коджи был таким милашкой. Когда он был маленьким, мы с Микой обожали с ним играть. Он даже позволял нам себя переодевать. Но когда Мика погибла, между нами с братом будто пропасть разверзлась. Я сейчас больше времени провожу с Микой (той, которая запечатлелась в моей памяти), чем с Коджи. Да к тому же он все равно постоянно играет в компьютерные игры или бренчит на гитаре.

– Я уже сообразила, что их нет. Но где они?

Брат не отвечает, поэтому я обхожу диван и встаю прямо перед монитором, закрыв его.

– Эй! – вскрикивает он.

– Где мама с папой?

– У Хендерсенов вроде. Барбекю, ужин, ланч – что-то в этом роде. Не знаю, я их не слушал. Напиши маме СМС и отойди, пожалуйста.

Я плюхаюсь рядом с ним на диван и рукой подзываю Сета. Он все еще стоит в кухне за мраморной стойкой и кажется потрясенным.

– Коджи, это… – И я вдруг умолкаю. Не знаю, как представить Сета. Думаю, мы друзья? Но слово «друзья» звучит и слишком интимно, и слишком отстраненно, чтобы описать наши отношения. Так что я просто говорю: – Это Сет. Сет, это мой брат Коджи. Коджи, можно Сету позаимствовать парочку твоих плавок? – такой легкий укол в сторону Сета, типа ему будут впору плавки моего младшего брата.

– Не вопрос, – отвечает Коджи, не отрывая взора от монитора. – Они в самом нижнем ящике комода у моей кровати.

– Хочешь поплавать с нами? – спрашивает Сет и присаживается на подлокотник дивана.

– Ну, ты же должен быть в курсе, что моя сестра на самом деле не плавает, да? – спрашивает Коджи.

Я вздрагиваю при мысли, что он сейчас скажет в ответ. Не подхожу к воде с тех пор, как погибла Мика. Я могу поплавать в бассейне на матрасе, но мне ненавистно погружаться в воду, не говоря уж том, чтобы нырять. Не хочу, чтобы Сет об этом знал. И не хочу, чтобы расспрашивал, почему я не плаваю.