Джун Зингер - Любовницы президента

• Название: Любовницы президента
• Автор: Джун Зингер
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-224-00256-7

Красавец Билл уверенно движется сначала к губернаторскому, а потом — и к президентскому креслу. Но на пути ему встречается слишком много женщин. Кто-то из них готов помочь, а из-за кого-то о Белом доме приходится забыть…

---

Тот не знал, что и подумать. Может быть, Карлотте не хотелось оставаться с ним наедине? Или здесь скрывалось нечто другое? А может быть, эта девчонка пытается изобразить из себя недотрогу? Эдакую неприступную снежную королеву, которую совсем непросто добиться?

Он взглянул на Франческу, словно надеясь, что она поможет прояснить ситуацию, но та только пожала плечами. Если Карлотте зачем-то нужно, что бы она отправилась вместе с ними, то что здесь поделаешь? Вполне вероятно, что она просто не хочет оставаться с Биллом наедине…

Неожиданно тень надежды промелькнула перед ее внутренним взором. А если Карлотте он вовсе не так уж нравится, хотя это и невероятно? Возможно, только возможно, у нее есть еще один шанс попытаться влюбить в себя Билла. Несомненно, что несколько унизительно — играть роль резервного варианта, но это все-таки лучше, чем ничего… Лучше уж так — она не могла себе и представить, что больше никогда не увидит Билла. Иногда в жизни бывает и так, она слышала множество подобных историй… Кто в конце концов может сказать, наверное, пока живешь — всегда надеешься.

Она отправилась в гардеробную за пальто. Тем временем Билл перекинулся несколькими словами со своим приятелем Кайли. Они приехали на вечер вдвоем, и сейчас Билл предлагал ему продолжить увеселения в том же составе. Они завалятся в какой-нибудь клуб. Кайли оказался вовсе не против продолжения. Конечно, блондиночка не столь сногсшибательна, как рыжеволосая богиня, но все-таки ничего себе. А главное, сиськи у нее куда больше, чем у сестрицы.

Четверка встретила Рождество вместе. Следующие четыре дня они также не разлучались. Тридцатого Кайли совершенно разомлел, и Билл привел с собой Томми Хемингуэя, чтобы тот развлекал Франческу, которая восприняла замену совершенно спокойно. Ей было все равно. Томми ничуть не хуже умел поддерживать компанию, чем Кайли, да и как собеседник оказался куда интереснее. Так какая разница? Она участвовала в этом действе только потому, что ее упросила Карлотта, сказавшая, что ей претит сама мысль о том, что Фрэнки останется на праздники дома одна-одинешенька. Для самой Франчески также было значительно приятней кутить с Биллом и Карлоттой, с теми парнями, которых приводил для нее Билл, чем сидеть дома и постоянно задавать себе вопросы: чем, интересно, они там занимаются? Сидят ли в итальянском ресторане в северной части города, попивая красное вино и скрестив над столом руки? Или, может, расположились на заднем сиденье «бьюика» 1938 года выпуска и вовсю обнимаются?

За это время Франческа так и не смогла выяснить ничего конкретного по поводу того, как в действительности обстоят дела у Карлотты с Шериданом. Она просто боялась задавать слишком много вопросов на эту тему, опасаясь тем самым обнаружить свои собственные чувства, а Карлотта не торопилась делиться мыслями и впечатлениями с сестрой, отказываясь играть в любимую девичью игру в откровенность.

Они с сестрой одевались, чтобы отправиться на встречу Нового года в компании с Биллом и еще с кем-то — то ли Томми, то ли Кайли, а может быть, с каким-нибудь новым ухажером.

— Скажи, он тебе в самом деле нравится? — неожиданно спросила Франческа.

— Конечно, нравится. Разве бы я стала встречаться с ним, если бы не так, глупышка?

— Нет, ты ответь мне: он тебе очень нравится?

— Боже всемогущий! Фрэнки, ну как я могу тебе ответить с такой точностью, на которой ты настаиваешь? Он по-настоящему красивый парень, что и говорить, а ты ведь знаешь, что мне нравятся красивые мужчины. К тому же он от меня без ума, а мне нравится, когда меня любят. — Тут Карлотта хихикнула.

— Я думаю, что он тебя любит, Карлотта. И серьезно.

— И очень хорошо. Я довольна.

— Но ты же не хочешь, чтобы он от этого страдал, правда?

— О господи, Фрэнки! Это его личные трудности. Я, например, только и делаю, что холю себя и лелею, и тебе рекомендую делать то же самое. Беспокойся больше о себе, чем о нем. Нам всем следует уделять больше внимания себе. И еще…

— Что же еще?

— Еще два пункта моей программы, вернее, одно предложение и один вопрос. Предлагаю тебе сегодня от души повеселиться, но при этом спрашиваю: где бы нам раздобыть себе несколько пар нейлоновых чулок? Свою последнюю пару я недавно где-то зацепила, а другой у меня нет. Если мне придется натягивать на себя эти хлопчатобумажные чудовища, предупреждаю, буду реветь, как белуга!

Франческа направилась к своему персональному шкафчику, где хранила разные женские мелочи, вынула из одного из ящиков пару новеньких нейлоновых чулок в шуршащей упаковке и протянула пакетик сестре.

— Ты и в самом деле собираешься сделать мне такой ценный презент? — спросила Карлотта, вынимая тем временем чулки из пакета. — Не слишком приятно сознавать, что я лишаю сестру последнего достояния.

— Это не последние, — сухо заметила Франческа, — а предпоследние.

— Да у тебя запас! В таком случае без зазрения совести воспользуюсь твоей любезностью, милая Фрэнки. Знаешь, кого я люблю по-настоящему — от макушки до кончиков пальцев на ногах?

— Кого же?

Неужели она скажет, что Билла?..

— Тебя, дорогая. Неужели ты могла подумать, что я имею в виду Джудит?

После этих слов они обе залились веселым хохотом.

Хотя Джудит была их племянницей, примерно одного с сестрами возраста, и выросли они вместе, особой любви между ними не существовало. Впрочем, сестры и Джудит поддерживали, тем не менее, внешне дружеские отношения. Но, признаться, Джудит относилась к типу людей, дружить с которыми чрезвычайно трудно, а любить — и того трудней.

Однако же Джудит, как ни странно, нашла себе человека, который соглашался любить ее и в горе, и в радости, делить с ней тяготы пополам и тому подобное. Более того, Джудит собиралась сочетаться законным браком буквально на следующий день, в первый день Нового года.

— Ты только подумай, — насмешливо изогнула губки Франческа. — Джудит выходит замуж раньше, чем кто-либо из нас, за какого-то противного толстосума! И она прислала нам приглашение на свадьбу, хотя на протяжении последнего года мы едва перемолвились и парой слов. Удивительно!

— Знаешь, что, я думаю, по-настоящему достойно удивления? — спросила Карлотта, любуясь своим отражением в зеркале. — Это как она вообще ухитрилась заманить мужчину на такое дело…

II

Джудит росла, набиралась ума и сил, но по-прежнему не одобряла поведение Франчески и Карлотты, хотя они с детства вместе играли и ходили в одну школу. Правду сказать, Джудит инстинктивно чувствовала, что красотой ее Бог не наделил, а сестер — наоборот, особенно Карлотту. Сестры завивали волосы, украшались всевозможными оборочками, рюшечками и лентами и хорошели день ото дня, как два ярких, ухоженных весенних цветка. Кроме внешности, они обладали и другими достоинствами — беззаботным заливистым смехом, нежными звонкими голосками и легкими быстрыми ножками, которые при ходьбе, казалось, едва касались грешной земли.

Джудит же ходила тяжело ступая, волосы зачесывала гладко, а улыбаться — так вообще почти не улыбалась, не говоря уже о смехе. Платья она носила не то что не накрахмаленные, а иногда даже просто неглаженные, поскольку у Присциллы, ее матери, руки до таких пустяков не доходили — ей приходилось в поте лица зарабатывать на хлеб без мужней помощи, чтобы как можно меньше пользоваться подношениями со стороны своего отца Хью Коллинза, который по совместительству являлся одновременно отцом и Франчески с Карлоттой, а также со стороны Джейн Коллинз, матери ее сводных сестер, — по совместительству ее мачехой.

Так что Джудит приходилось не только мириться с наличием красивых и ухоженных сестричек, у которых водились в избытке игрушки и платья, но и ежедневно выслушивать злобное брюзжание Присциллы по поводу Франчески и Карлотты и их матери Джейн, что тоже не добавляло ей родственных чувств.

В тот самый день, когда Хью Коллинз привел с собой хорошенькую рыжеволосую и зеленоглазую Джейн, чтобы познакомить ее со своей семнадцатилетней дочерью от первого брака, Присцилла сразу поняла, что с отцом ей больше не жить. Никакой возможности примириться с этой женщиной — «девкой», как ее про себя называла, хотя по-настоящему не очень знала, что это значит, — она не представляла. Зато она знала, что новая «мать» была всего на год старше ее. Кроме того, она была не в состоянии освободиться от мысли, что Джейн, дочь ирландской иммигрантки-служанки, вышла замуж за отца исключительно из соображений ожидавшегося материального благополучия, которое ей обеспечило бы проживание под фамилией Коллинз.

Присцилла с ума сходила от ненависти к чужачке и ревности. В этой связи она и замуж вышла за первого подвернувшегося ей парня — счетовода отца, чрезвычайно тихого и скромного человека, который не оказал ей никакого сопротивления. Звали его Джон Тайлер. Затем она позволила своему отцу, который был втайне весьма рад избавиться от помехи в виде великовозрастной дочери, подарить новоиспеченному семейству маленький домик в Южном районе города в качестве свадебного подарка. Впрочем, получив и приняв дар отца, Присцилла решила, что небольшой размер домика и его слишком далекое от центра местоположение не соответствуют ее статусу любимой совершеннолетней дочери и затаила на дарителя злобу. Более того, чем больше она получала от Джейн и Хью, тем крепче становилась ее уверенность в собственной обездоленности. А подобное чувство в свою очередь помогало в ее душе созревать семенам неприязни к отцу и мачехе. К тому времени, когда Присцилла наконец подарила миру Джудит, а Джейн, год спустя, Франческу и Карлотту, эти семена дали обильные всходы в виде неприкрытой ненависти.