Том Николс - Смерть экспертизы

• Название: Смерть экспертизы
• Автор: Том Николс
• Жанр: Зарубежная психология
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-093427-0

Мы знаем, что глютен опасен. Мы уверены, что прививки не нужны. Мы не сомневаемся, что наших детей учат неправильно. Мы знаем лучше, ведь мы – настоящие ьэксперты, а не эти «умники» с дипломами и научными степенями. Автор этой книги, Том Николс, – американский ученый и политолог, специалист по международным отношениям и пятикратный чемпион Jeopardy! американского аналога «Своей игры». «Смерть экспертизы» – это не просто исследование современных тенденций в обществе, но и призыв задуматься, почему так происходит и, что самое главное, к чему это может привести.

---

Повальное невежество людей, участвующих в публичных политических дебатах реально влияет на качество жизни и благосостояние каждого американца. Так, например, в 2009 году во время обсуждения реформы здравоохранения и защиты пациентов в США, по крайней мере, половина всех американцев верила утверждениям оппонентов, таких, как бывший кандидат от республиканцев на пост вице-президента, Сара Пэйлин, что законом будут предусмотрены специальные «комиссии смерти», которые будут решать, кто получит медицинское обслуживание или, иными словами, кто достоин жить. (Четыре года спустя примерно треть военных врачей, похоже, продолжали верить в это.){7} Почти половина американцев также была убеждена в том, что этот закон утверждает единый правительственный план по здравоохранению. Но каким бы ни было отношение к программе, она не имеет ничего общего с подобными идеями. Спустя два года после принятия закона, по крайней мере, 40 процентов американцев не были даже уверены в том, что программа все еще действует.

Законодательство – сложная вещь, и, возможно, неразумно ждать от американцев, что они усвоят все детали закона, который их собственные представители, похоже, не способны понять. В 2011 году тогдашний спикер Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси дрогнула под натиском абсолютно оправданных вопросов, и, не подумав, сделала часто цитируемое впоследствии признание, что Конгрессу придется принять закон, чтобы выяснить, что в нем. Другие сложные проекты вызывали похожее замешательство.

Налоги – это еще один хороший пример того, как невежество публики влияет на ход национальных дебатов. Все ненавидят налоги. Все жалуются на них. И каждую весну ужасающая сложность американского налогового кодекса порождает заметное беспокойство среди честных граждан, которые зачастую пытаются угадать, как правильно заполнить налоговую декларацию.

Однако самое печальное в том, что среднестатистический американец не имеет реального представления о том, как тратятся его деньги. Каждые выборы демонстрируют не только то, что американцы в целом считают, что правительство тратит слишком много и обкладывает их большими налогами, но и то, что они всякий раз ошибаются в том, кто платит налоги, сколько они платят, и куда уходят деньги.

И это происходит, хотя сейчас информация о бюджете Соединенных Штатов более доступна, чем в те дни, когда правительственным чиновникам приходилось отправлять по почте документ размером со шлакобетонный блок заинтересованным избирателям.

Или возьмем проблему помощи иностранным государствам – острую тему среди части населения Америки, которое с усмешкой называет ее выброшенными деньгами. Американцы в целом привыкли верить, что более 25 процентов национального бюджета щедро раздаривается в форме помощи другим странам. В реальности такое предположение не только ошибочно, но вопиюще неверно: помощь иностранным государствам составляет лишь малую долю бюджета, менее 0,75 процента всех расходов Соединенных Штатов Америки.

И лишь 5 процентов американцев знают об этом. Между тем один из десяти американцев убежден в том, что более половины американского бюджета – а именно, несколько триллионов долларов – ежегодно отдают другим странам{8}. Большинство считает, что вне зависимости от того, какова сумма, ее отдают буквально наличными. Это тоже неверно. На самом деле, помощь иностранным государствам можно даже квалифицировать как производственную программу, так как большая ее часть поставляется в виде определенной продукции, от пищевых продуктов до военных самолетов, которые правительство фактически покупает у американцев, а затем переправляет в другие страны.

Настаивать на том, что помощь иностранным государствам является пустой тратой денег – популярная политическая позиция. Я и другие эксперты можем сказать, что подобное безапелляционное заявление недальновидно, но, по крайней мере, это позиция, основанная на принципе, а не на ошибочном факте. А выступление против предоставления помощи из-за необоснованной веры в то, что она составляет четверть американского бюджета, сразу же подрывает на корню возможность любой здравой дискуссии.

Подобный уровень невежества может обойтись крайне дорого. Так, например, американцы склонны поддерживать проекты противоракетной обороны, частично потому, что многие из них верят, что Соединенные Штаты уже имеют подобные вооружения. (Этому заблуждению уже не один десяток лет, и возникло оно задолго до того, как США взяли на вооружение небольшое количество средств перехвата, которые сейчас установлены на Аляске.)

А будут ли подобные системы работать и нужно ли их строить, это сейчас по большей части несущественные вопросы. То, что в 1980-е годы, в период холодной войны, начиналось, как программа, направленная против Советского Союза, в настоящее время закрепилось в массовом сознании, и поддерживается одновременно республиканцами и демократами суммами в миллиарды долларов.

В целом проблема не в людях, которые испытывают искреннюю обеспокоенность по поводу возможных побочных эффектов вакцинации или высказывают несогласие с намерением руководства страны строить противоракетные комплексы. Разумный скептицизм важен не только для науки, но и для здоровой демократии. Вместо этого мы видим, что процесс утраты доверия к экспертному знанию больше напоминает приступ дурного настроения у всего населения, детский каприз и неподчинение авторитетам – в сочетании с твердой уверенностью, что раз и навсегда принятые мнения неотличимы от фактов.

Эксперты, по идее, должны прояснить подобную путаницу или, по крайней мере, служить проводниками в дебрях этой неразберихи. Но кто является реальными «экспертами»? Прежде чем мы перейдем к обсуждению источников возникновения кампании против традиционной системы знаний и причин, почему мы оказались в столь затруднительном положении в то время, когда граждане должны быть больше информированы и вовлечены в управление государством, чем прежде, нам следует задуматься над тем, как мы отделяем «экспертов» или «интеллектуалов» от остального населения.

«Эксперт» – это, конечно же, затертое до дыр определение: любая контора именует себя «экспертами по подрезке веток и крон деревьев» или «экспертами по чистке ковров». И пусть определенный смысл в этом есть, все же есть разница между хирургом и специалистом по чистке ковров.

«Эксперт» – это, конечно же, затертое до дыр определение: любая контора именует себя «экспертами по подрезке веток и крон деревьев» или «экспертами по чистке ковров». И пусть определенный смысл в этом есть, все же есть разница между хирургом и специалистом по чистке ковров. Сейчас, как никогда прежде, слова «интеллектуальный» и «академический» стали в Америке словами нарицательными. Давайте разберемся в этом, прежде чем идти дальше.

Эксперты и обычные люди

Итак, кто же такой эксперт? Что составляет понятие «экспертного знания»?

Множество людей провозглашает себя экспертами или интеллектуалами – иногда так оно и есть. С другой стороны, самозванство иногда хуже, чем намеренное введение в заблуждение.

Люди, которые называют себя экспертами, иногда знают себя не лучше, чем люди, утверждающие, что они хорошо целуются.

И словари здесь мало чем помогут. Большинство людей дают довольно расплывчатое определение термину «эксперт»: для них это люди, обладающие «всесторонним» и «авторитетным» знанием. Но это лишь еще один способ описать людей, чье владение предметом означает, что информация, которую они предоставляют всем остальным, верна, и ей можно доверять. (А как нам узнать, что ей можно доверять? Потому что так нам говорят эксперты.) Как сказал однажды о порнографии судья Поттер Стюарт, экспертное знание – один из тех предметов, которые трудно определить, но легко понять, когда его видишь.

В мире множество разных экспертов. Некоторых легко определить: врачи, инженеры, летчики – это эксперты, так же как режиссеры и пианисты. Спортсмены и их тренеры – тоже эксперты. А еще слесари, полицейские и плотники. В этом смысле и ваш почтальон является экспертом, по крайней мере, в своей области. Когда вам нужно разобраться в полученном анализе крови, вы обращаетесь к врачу или медсестре. А если вам понадобится узнать, как письмо от вашего друга в Бразилии добралось до вашего почтового ящика в Мичигане, вы можете спросить того, кто занимался этим долгие годы.

Специализированные знания – это неотъемлемая часть любого рода занятий. Поэтому здесь я буду использовать слова «профессионалы», «интеллектуалы» и «эксперты», как взаимозаменяемые, в более широком смысле, применимо к тем людям, кто освоил определенные навыки или объемы знаний и кто применяет на практике эти навыки или использует свои знания в качестве основной своей профессии. Это поможет нам отделить «профессионального летчика» от пилота выходного дня, или даже «профессионального карточного игрока» от незадачливого любителя азартных игр, периодически оставляющего свои деньги в казино.