Энн Криспин - Чужой. Воскрешение

• Название: Чужой. Воскрешение
• Автор: Энн Криспин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-109535-2

На борту космического корабля «Возничий» происходит то, что просто невозможно себе представить – просыпается Эллен Рипли. Последнее, что она помнит – собственная смерть в огне на планете-тюрьме «Фиорина 161». И все же она жива, став еще сильнее, еще яростнее… став ДРУГОЙ. Рипли обнаруживает, что военные ученые научились выводить ксеноморфов – жутких существ, с которыми она отныне каким-то образом телепатически связана. И теперь «Возничий» и его кошмарные пассажиры направляются прямиком на Землю… Основываясь на сценарии Джосса Уидона, известная писательница Э. К. Криспин создала роман, завершающий знаменитую кинотетралогию «Чужие», навсегда изменив сагу об Эллен Рипли – единственной выжившей с «Ностромо».

---

Образец отплыл дальше, но Рэну показалось, что он заметил, как под веками вращаются формирующиеся глаза. Доктор даже задумался, способен ли образец уже различать свет и темноту. И чувствует ли он что-нибудь.

Неожиданно стало светло, и она отпрянула. «Тебя могут заметить при свете. При свете тяжелее прятаться». Ее тело свернулось в клубок. Теплая влажность вокруг убеждала в безопасности, но яркий свет пугал. Хаотичные образы проносились в ее меркнущем сознании.

Холодный уют криосна.

Стремление защитить молодняк.

Сила и поддержка себе подобных.

Мощь ее ярости.

Влажное тепло и безопасность яслей.

Образы одновременно были бессмысленными и полными смысла. Она понимала их на том уровне, что лежал далеко за пределами сознания и познания. Они были ее частью, частью того, кем она была, чем она была. А теперь они стали частью того, чем она становилась.

Она плавала в желейном, уютном тепле, и пыталась спрятаться от света. И звуков. Мурлыкающие, отдаленные звуки где-то вне ее. Внутри нее. Они приходили и уходили, эти звуки – ничего не значащие и значащие всё.

Она снова услышала звуки внутри, и один – гораздо явственнее других. Тот самый, к которому она всегда прислушивалась. Тот самый, который она изо всех сил пыталась вспомнить. Она услышала шепот: «Моя мамочка всегда говорила, что монстров не бывает. Настоящих. Но они есть».

Если бы только она могла понять, что это значит. Может, однажды…

На одну секунду Рэн позволил себе надежду, позволил себе предвкушение. Будут газеты. Книги. Публикации. Награды. Это пока только начало.

Эмбрион плавал в наполненном гелем инкубаторе, и Рэну пришлось признать, что Гэдиман был прав. Он был красивым. Превосходный образец…

Сейчас он был повернут к Рэну спиной, и изогнутый хребет коснулся стекла. В этот момент доктор заметил то, чего раньше там не было.

– Ты это видел? – поинтересовался он у Гэдимана, стараясь говорить спокойно.

– Что?.. – пробормотал тот, после чего уставился на спину образца.

– Вот, – Рэн указал на четыре шишечки по обе стороны от хребта. – Это. Четыре штуки. Точно там, где должны быть спинные наросты.

Гэдиман, заметив их, нахмурился:

– Вы считаете, что у нее начинают развиваться отклонения?

Рэн покачал головой:

– Мы понаблюдаем. Это может означать очередную неудачу с эмбрионом.

– Нет!.. – задохнулся Гэдиман.

– Давай не будем предвкушать неприятности. Если нам повезет, то они могут оказаться всего лишь рудиментами. И в этом случае их можно будет удалить.

Гэдиман выглядел обеспокоенным, и часть его недавней радости куда-то улетучилась. Рэн похлопал его по спине:

– Это все еще значительно превосходит все образцы, что нам пока удавались. Я не теряю надежду. И тебе не следует.

Его помощник снова улыбнулся:

– Мы так далеко продвинулись, и она в прекрасном состоянии. Я надеюсь, что вы правы, доктор Рэн.

«Я тоже», – подумал Рэн, глядя на образец. Он надеялся, что это не очередная шуточка природы за его счет.

Месяцем позже Рэн и Гэдиман снова стояли перед инкубатором. Этот был куда больше первого – почти три метра в высоту и метр в обхвате. Образец, прежде плававший в старом инкубаторе, словно маленькая пробка, теперь вырос и развился настолько, что почти целиком заполнил собой все его пространство.

В лаборатории царила атмосфера предвкушения. Рэн не мог не отметить, что члены его команды часто подходят к инкубатору поближе, чтобы взглянуть на его содержимое, удивиться тому, чего достигли.

«Так много из столь малого. Древние образцы крови. Частички ткани, костного мозга, селезенки и спинальная жидкость. Рассеянная, разбитая ДНК. Пораженные клетки. И из всего этого – такое».

Образец развернуло, его волнистые темные волосы до плеч свободно плавали вокруг лица, время от времени закрывая привлекательные, характерно-человеческие черты. Его рука сжалась в кулак, потом расслабилась. Глаза под закрытыми веками двигались влево и вправо.

«Видит сны? Какие сны там могут сниться? Чьи это сны?»

Рэн посмотрел на показания инкубатора. Первый экран демонстрировал ЭКГ образца – сердцебиение было ровным, ритмичным, синусовая аритмия полностью соответствовала норме. Хорошо. Очень хорошо.

Он повернулся ко второму экрану. Если первый предназначался для взрослого образца женского пола – надпись крупными буквами гласила «НОСИТЕЛЬ», – то второй был обозначен словом «ОБЪЕКТ». И здесь демонстрировалась вторая ЭКГ. Это сердце билось куда быстрее, чем у носителя, с волнообразным рисунком, с ритмом, свойственным тахикардии. При этом оно было столь же крепким, как и у носителя. Здоровым.

Рэн улыбнулся. Он еще раз взглянул в лицо образца-носителя. Оно хмурилось. Если бы он был настроен более романтически, как Гэдиман, то подумал бы, что обладательница лица несчастна.

«Чьи сны ты видишь? Собственные? Или твоего симбионта? Хотелось бы мне знать…»

Доктор Джонатан Гэдиман не мог поверить своей удаче. Доктор Рэн на самом деле собирается доверить провести операцию ему. Стоя в прохладной стерильной комнате, в стерильной одежде, с чисто вымытым телом и в полной готовности, он возился с хирургическим визором, прилаживая его на место. Рядом стоял доктор Рэн – наготове, в соответствующей одежде, в предвкушении и взволнованный. Доктор Дэн Спраг тоже был здесь. Когда Рэн сделал объявление, Дэн рассыпался в поздравлениях, и его искренние добрые пожелания немного помогли Гэдиману справиться с нервной дрожью. Хотя бы частично.

Визор неконтролируемо сфокусировался, и Гэдиман коснулся управления. Прибор позволит ему автоматически пользоваться любым вариантом обзора, какой только потребуется – от бинокулярного зрения на дистанции до микроскопии, при которой он сможет рассматривать ткани вплоть до клеточного уровня. Глубоко вдохнув, он попытался успокоить нервы. И едва не подпрыгнул, когда Спраг промокнул ему лоб стерильной тканью.

– Полегче, приятель, – поддразнил Дэн. – Ты потеешь, как собака.

Гэдиман кивнул, отвлеченно подумав: «Собаки не потеют». Моргнув, он сосредоточился. Если бы только Рэн не стоял так близко. Даже без визора Рэн заметит самую крошечную оплошность, малейшую ошибку. Впрочем, как и Спраг.

«Охолони, Гэдиман, – сказал он сам себе. – Это же не первая твоя операция! И это простая процедура. Ты похожие уже миллион раз проделывал».

Да, но только не здесь. Не на этом образце.

«Не на Рипли».

«Образец» – это было словечко Рэна, но сам Гэдиман перестал так о ней думать, еще когда она была всего лишь микроскопическим комком из восьми идеально сформированных клеток.

Он повернул голову и позволил себе посмотреть на нее – по-настоящему посмотреть. За толстыми и прозрачными стенками закрытой хирургической капсулы, что отделяли Рипли от медперсонала, ее дыхание было нормальным, хотя и замедленным, и под воздействием анестезии она спала. Лежа на столе, она выглядела расслабленно, – веки опущены, волевая челюсть не напряжена, губы слегка раскрыты. Не считая разнообразных катетеров и сенсоров, украшавших ее тело под тончайшими хирургическими пленками, она выглядела так же привлекательно, как Спящая Красавица, ждущая поцелуя своего принца. Гэдиман облизнул губы.

«Она выглядит нормально. Высокая, привлекательная молодая женщина. Даже амниотический гель и голубоватый оттенок кожи этого не меняют».

Он был так горд за нее.

Она прошла через столь многое, и уже многого достигла. А теперь настал ее величайший миг – если только он, Гэдиман, не облажается.

Доктор подошел к панели инструментов, просунул до плеч руки в перчатках в хирургические раструбы. Рэн и Спраг встали по бокам, наблюдая. А вокруг отгороженной операционной, за защитными прозрачными стенками, столпились остальные. Каждый из них инвестировал в этот проект.

Пальцы Гэдимана скользнули в чувствительные перчатки хирурга, и он ощутил, как оборудование подстраивается под его параметры, охватывая кисти и предплечья. Он слегка пошевелил руками, чтобы убедиться, что все работает правильно. Затем осторожно поиграл с управлением, наблюдая, как в ответ оживают разнообразные манипуляторы в операционной.

– Я готов, – объявил он собравшимся, и проверил показания. Все выглядело хорошо: мозговая активность, дыхание, частота сердечных сокращений.

Он передвинул лазерную пилу в нужную позицию над грудиной.

– Помни, – тихо сказал Рэн ему практически на ухо, – делай все медленно. По этапу за раз. И я – рядом.

Он планировал этим подбодрить Гэдимана, но эффект слова оказали прямо противоположный.

Гэдиман активировал лазер и повел яркую прямую линию так, чтобы разрез прошел от средней части грудины к пупку. Он глянул на показания датчиков Рипли. Анестезия не была глубокой, и он хотел быть уверен, что она ничего не чувствует.