Лев Безыменский - Операция Миф, или Сколько раз хоронили Гитлера

• Название: Операция Миф, или Сколько раз хоронили Гитлера
• Автор: Лев Безыменский
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- На турок мы можем полагаться. Демонстрация наших танковых дивизий под Харьковым произвела на них большое впечатление.

Во Франции турок принял главнокомандующий армейской группировкой "Запад" генерал-фельдмаршал фон Рундштедт. Из ставки ему было дано указание не ослаблять впечатления турок от маневров танковых дивизий на Восточном фронте и показать им только сильно укрепленные пункты Атлантического вала. Турки были допущены к осмотру тяжелой батареи "Фриц Тодт", которая была расположена у мыса Гри-Нэ. Береговую артиллерию, состоявшую из старых трофейных орудий, туркам, конечно, не показали.

Наступление в районе Белгород - Курск - Орел началось 5 июля 1943 года. Уже в первой половине дня Гитлер заставлял адъютантов беспрерывно справляться у Цейцлера, каковы успехи. Около половины первого к Гитлеру явился сам Цейцлер. Гитлер бросился к нему и, волнуясь, спросил:

- Цейцлер, как дела у Курска?

Цейцлер замялся и дал уклончивый ответ. Он говорил, что с фронта поступают скудные сведения, что русские оказывают упорное сопротивление, и осторожно добавил:

- Видимо, тактика внезапности не удалась.

Гитлер сразу вышел из себя:

- "Фердинанды"! "Фердинанды" немедленно бросить вперед! Мы должны прорвать фронт во что бы то ни стало!

6 июля Цейцлер докладывал, что пехоте и саперам не по силам прорвать русские оборонительные укрепления и что они несут большие потери. Поэтому пришлось пустить в бой основные силы танковых частей. Гитлер вскипел. Он приказал держать танки в резерве и невзирая на жертвы добиваться прорыва русских позиций силами пехотных и саперных частей. Он приказал бросить в бой новые резервы. Гитлер, кроме того, снова повторил свой приказ вести концентрированные атаки. В эти дни Гитлер был как в лихорадке. Каждый час он приказывал справляться у Цейцлера, не прорваны ли еще русские позиции и на какое расстояние продвинулся его лейбштандарт СС "Адольф Гитлер".

Спустя несколько дней Цейцлеру пришлось докладывать Гитлеру, что наступление захлебнулось, что немецкие дивизии вынуждены занять оборону, что русские в некоторых пунктах ведут стремительные контратаки и что "фердинанды" и "тигры" под огнем русских противотанковых орудий и врытых в землю "Т-34" один за другим выходят из строя.

Гитлер не хотел верить этому. Он неистовствовал, стучал кулаком по столу и кричал:

- Это происходит потому, что мои приказы не выполняются!

Гюнше получил от Гитлера приказ немедленно вылететь в лейбштандарт, сориентироваться на месте в обстановке и лично доложить ему. Гюнше вылетел в район севернее Белгорода, где находился командный пункт командира лейбштандарта Зеппа Дитриха. Перед самой посадкой самолета Гюнше видел внизу глубоко эшелонированные русские позиции. Всюду стояли остатки сгоревших немецких тяжелых танков и самоходных орудий.

Зепп Дитрих объяснил Гюнше:

- Вот 10 километров русских позиций, которые я смог взять. Но какой ценой! Из 150 с лишком танков, с которыми я выступил, пригодных осталось едва 20. Пехота понесла очень большие потери. В соседних дивизиях не лучше. Кто знает, как глубоко идут позиции русских? Легко говорить, находясь в Восточной Пруссии. Здесь все выглядит иначе. Здесь пробиться невозможно.

Вечером следующего дня Гюнше снова был у Гитлера. Когда он начал докладывать о своих впечатлениях, Гитлер прервал его усталым беспомощным жестом и сказал:

- Оставьте. Я знаю... Дитрих тоже отброшен назад. Наступлением на Курск я хотел повернуть судьбу. Я никогда не думал, что русские так сильны...

Контрнаступательные операции русских под Курском переросли в широкое наступление. В сводках германского командования все время сообщалось о "планомерном" отходе немецких войск в целях "выравнивания" фронта. По поводу этих формулировок в штабе Гитлера стали с горечью острить, так как было известно, что эти "планомерные отступления" стоили десятков тысяч убитых и раненых немецких солдат.

Но в конце каждого совещания об обстановке на Восточном фронте Гитлер упорно повторял:

- Все кончится победой немцев.

А немецкие войска на Восточном фронте под натиском русских с каждым днем отступали все дальше.

Пшеница, уголь, руда Украины и мечты о кавказской нефти канули в вечность.

В ставке Гитлера стали появляться промышленники и подолгу беседовать с ним. В штабе Гитлера говорили, что хозяева Германии заволновались. Первым приехал в ставку руководитель имперского объединения "Железо" д-р Рехлинг.

Вслед за ним в собственном поезде приехал пушечный король Крупп. В эти же дни в ставке появился Геринг, который беззаботно проводил время на охоте в Роминтене.

Страдания и ужасные потери немецкой армии на Восточном фронте его мало беспокоили. Он привез с собой охотничью добычу и крепкое пиво, которое специально варилось для него.

За обедом с Гитлером Геринг зачитал ему письмо, полученное от Шахта. Шахт писал, что в кругу промышленников положение на Восточном фронте считают опасной угрозой для Германии и что в данной обстановке необходимо искать мира с западными державами. Шахт намекал, что, по данным частных источников, такие переговоры могли бы привести к успешным результатам. Письмо Шахта вывело Гитлера из себя.

Потеряв всякое самообладание, он осыпал Шахта ругательствами. Гитлер кричал, что Шахт хочет его обойти и проводить политику за его спиной. Всякие переговоры с англо-американцами без его ведома он будет рассматривать как государственную измену. Гитлер грозил отправить Шахта в концлагерь.

В то время как Гитлер неистовствовал, Геринг продолжал спокойно сидеть рядом. Он старался отвлечь Гитлера и в конце концов развеселил его своим рассказом о том, что старый Шахт развелся с женой и женился на своей молоденькой секретарше.

Гитлер и генералы

После того как немецкие войска были отброшены за Днепр, Гитлер созвал в ставку командующих армейскими группировками и армиями на Восточном фронте. Они были собраны в зале казино, расположенного в 500 метрах от блиндажа Гитлера. Гитлер в сопровождении Бормана, Шауба, Шмундта и Линге подъехал к казино в автомобиле. При входе Гитлера в зал собравшиеся фельдмаршалы и генералы встретили его, стоя с поднятой по-фашистски рукой. На этом собрании Гитлер выступил с речью, в которой он требовал во что бы то ни стало удержать фронт.

Он указывал при этом на благоприятную обстановку для дальнейшего ведения войны на Востоке в связи с тем, что открытие второго фронта во Франции все более явно оттягивается. Гитлер зачитал присутствующим две сводки немецкого информационного бюро, указывавшие на разногласия, возникшие на этой почве между англо-американцами и русскими.

В конце речи Гитлер патетически заявил:

- Господа! Если в будущем для Германии наступит грозный час, я надеюсь, что вы, мои генералы, будете стоять на баррикадах вместе со мной! И вы, мои фельдмаршалы, бок о бок со мной, с обнаженными мечами!

При этих словах фельдмаршал Манштейн, командовавший в то время армейской группировкой "Юг", вскочил со своего места и воскликнул:

- Ведите нас, фюрер!

Гитлер замолчал и недоуменно покосился на Манштейна. Он не поверил в искренность его слов. Манштейн, типичный генерал вильгельмовской школы, был известен как закостенелый монархист, приспособившийся к нацизму. В тот момент, когда Гитлер в недоумении повернул голову в сторону Манштейна, Кейтель воскликнул:

- Нашему высокочтимому фюреру троекратное "Хайль, хайль, хайль!".

Фельдмаршалы и генералы встали с мест и подняли руки. Кейтель трижды крикнул: "Зиг-хайль! Зиг-хайль! Зиг-хайль!". Все хором повторяли за ним. Он запел национальный гимн "Германия, Германия превыше всего!", а затем "Хорст Вессель". Присутствующие пели вместе с Кейтелем. Национальный гимн был пропет довольно дружно, но "Хорст Вессель" - вразнобой, так как фельдмаршалы и генералы плохо знали текст и мелодию этого гимна национал-социалистов. Между тем Гитлер покинул зал.

На обратном пути к блиндажу в автомобиле Гитлера царило гробовое молчание. Борман выдавил сквозь зубы: "Неслыханно!".

Вернувшись в блиндаж, Гитлер сразу пошел в зал для совещаний. Шмундт, Шауб и Линге направились в адъютантскую. Шауб состроил кислую мину и втянул голову в плечи, что у него означало: "Быть грозе!". В этот момент в комнату вошел Борман и сказал Шмундту:

- Пусть Манштейн немедленно явится к фюреру!

Шмундт пошел за Манштейном и проводил его к Гитлеру. Оттуда сразу донесся громкий крик Гитлера. Он кричал на Манштейна, что тот не смел прерывать его, что это недисциплинированность. Гитлер пробирал Манштейна в течение 10 минут. Манштейн вышел от Гитлера с видом провинившегося и наказанного школьника.

Жизнь в "Бергхофе"

Во второй половине февраля 1944 года Гитлер приказал приступить в ставке "Вольфшанце" к работам по перекрытию железобетоном толщиной в 7 метров своего блиндажа, так называемого "блиндажа для гостей", в котором размещались приезжавшие в ставку для доклада Гитлеру партийные руководители и министры, блиндажей, где помещались коммутатор, телеграф и радиоузел, и других блиндажей. Ранее блиндажи ставки были покрыты бетоном толщиной в 2 метра; это теперь казалось Гитлеру уже недостаточным, так как он стал бояться налетов русской авиации. Работы по перестройке блиндажей были рассчитаны на несколько месяцев. На это время Гитлер решил переселиться со ставкой на Оберзальцберг. В Восточной Пруссии, под Летценом, остался только начальник генерального штаба сухопутных войск Цейцлер со своими сотрудниками. 23 февраля Гитлер выехал из "Вольфшанце" в своем поезде на Оберзальцберг через Мюнхен, где он остановился на короткое время. Из Мюнхена вместе с Гитлером на Оберзальцберг поехала Ева Браун со своей сестрой Гретель и подругой фрау Шнейдер. Свою подругу фрау Шенеман Ева Браун на этот раз не пригласила в "Бергхоф", так как приревновала ее к Гитлеру, потому что он, находясь в замке в 1943 году, уделял ей слишком много внимания. Туда же через несколько дней приехала мать Евы Браун. Ева Браун, используя свое все возраставшее влияние на Гитлера, получила его разрешение поселить свою мать в замке "Бергхоф". Из женщин, окружавших Еву Браун, в это время в замке находились также жены лейб-медика Мореля, хирурга Брандта, адъютанта Белова и секретарши Гитлера.