Мария Стрелова - Метро 2033: Призраки прошлого

• Название: Метро 2033: Призраки прошлого
• Автор: Мария Стрелова
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-115416-5

«Метро 2033» – Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают Вселенную «Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности на Земле, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Преступник, загубивший сотни жизней, правая рука жестокого учёного, беспринципный юноша без понятий добра и зла. Заслуживает ли он прощения? Что должен пройти, какие испытания и муки, чтобы искупить страшную вину? Он единственный выжил при взрыве, и волей судьбы ему, как никому другому, были известны все тайны военных и Марины Алексеевой, женщины-мутанта из Раменок, погубившей процветавший город Мытищи. Дмитрий Холодов, некогда всесильный помощник Доктора Менгеле, ныне – повсюду предатель, нигде не находящий сострадания и поддержки. Она – Алевтина, странная девушка с правильными манерами в нищем и погибающем убежище в Подмосковье. Судьба сводит молодых людей вместе, чтобы они прошли страшные испытания. Но юная особа – далеко не та, за кого себя выдаёт. Куда занесёт судьба опального учёного и его подругу? Кто останется другом, а кто врагом? Какие ещё тайны оставила после смерти Марина Алексеева? И что же скрывается в душе Алевтины, в чёрных омутах бесстрастных и пугающих глаз?

---

– Мужики, отвяньте, без вас тошно! – резко оборвал их Дима, кажется, совсем не боясь потерять новых товарищей. – Я вам такого рассказать могу, что снег этот так, ерунда. А в лесу – тени видели? Ну так вот, в лес больше не суйтесь, дорога закрыта.

– Ядовитые, что ли, какие? Так мы ж в защите!

– Не поможет вам защита. Сказано – в лес не ходить. Все, табу, закрыто, – раздраженно проворчал юноша, недовольный непонятливостью спутников.

– Ну, если так – спасибо, – недоверчиво протянул Ефремыч. – Задницей чуял – что-то не то, башкой верчу – вроде чисто, а тут вот оно что. Тебя как звать-то, найденыш?

– Димой зовите.

– Я – Михал Ефремыч, а это начальство наше, Борис Борисыч.

– Можно просто Бугай. Ты это, историю до дома прибереги, не дело тут посреди дороги болтать. Идем дальше.

* * *

До Нагорного добрались без проблем. Небольшой поселок с частными домами утопал в сугробах по самые крыши.

Мужчины уверенно свернули в сторону коттеджей, от времени растерявших былой лоск, с обвалившимися декоративными панелями и пустыми окнами.

– Ну, пришли, – с облегчением выдохнул Бугай, заходя в полуразвалившееся здание, бывшее, видимо, когда-то развлекательным заведением.

Вниз, в подвал, вела выщербленная лестница. Мужчина дал знак ожидать и быстро спустился по ступеням, однако ружья не опустил.

Внизу послышалась возня, Бугай матерился сквозь зубы, поминая каких-то «гребаных уховерток, чтоб у них хвост отсох», потом раздался выстрел, хруст сминаемого тяжелым сапогом хитина, и снова стало тихо.

Дима поежился, на всякий случай сделал шаг назад.

– А, нормально, насекомых развелось. Тепло чуют, вот и прут в наш подвал, чтоб не околеть совсем. Ща караульным по шапке настучим, сказали же – к ночи вернемся, ждите, нет же, все самим, все самим.

Через пару минут Бугай высунулся наверх.

– Тьху, мать! Чисто, спускайтесь. Нашим стукнул, открывают.

Ефремыч достал из кармана фонарик и подсветил ступени. Дима держался за стену, осторожно наступая на битый камень. Только сейчас он начал осознавать, какой на самом деле слабак, и как не приспособлен к жизни вне стен уютного бункера, где всего всегда хватало. И от этого ощущения становилось страшно, привычный ему социум, пусть даже вычеркнувший его имя из своей истории, пусть ополчившийся, но знакомый и родной, исчез и остался воспоминанием, приятным сном, а перед ним был враждебный мир, в котором нужно было выживать.

У гермодвери убежища лежало убитое насекомое размером с кошку. Сзади у него торчал грозного вида острый шип, не уступающий хорошему кинжалу по длине. Видимо, его и застрелил Бугай.

Дима вошел в темный коридор и едва не потерял сознание. Воздух убежища, спертый, замкнутый, пах нечистотами, грязью и потом, к этому примешивался тонкий запах какой-то еды, которую вряд ли можно было считать съедобной после довоенной тушенки. Юноше казалось, что он мгновенно пропитался этим духом насквозь, так, что хотелось щеткой соскрести с себя кожу.

– Ну, чего морду кривишь? Топай давай, кормить тебя будем, лечить. Чувствуй себя как дома, чем богаты, – гостеприимно распахнул внутреннюю дверь Бугай.

Химзащиту скинули тут же, в коридоре, на криво вбитые гвозди. После коридора убегала вниз узкая лестница. Повсюду было темно, но то, что бункер был жилой, ощущалось сразу. Внизу смеялись, гомонили, несмотря на то, что на поверхности была глубокая ночь.

Ступени шатались и трещали на все лады. В темноте Дима оступился и едва не полетел вниз, но Бугай поймал его под локоть.

– Держись за руку. У нас даже малышня спускаться умеет, а ты, лоб здоровый, чуть не улетел, – беззлобно уколол его мужчина. – Ну, добро пожаловать.

Перед глазами юноши открылся большой зал с низким потолком, стены были завешены многочисленными коврами, грязными и засаленными настолько, что рисунок слился в серо-коричневое пятно. По центру стоял колченогий стол, за ним компания мужчин самого разного возраста играла в карты.

Двое доигрывали кон, остальные с интересом следили за исходом поединка.

– Все, в дураках ты, Васятка, – гоготнул полноватый, налысо бритый мужчина в заляпанной футболке и протертых на коленях спортивных штанах. – Подставляй лоб.

Васятка, молодой парнишка с торчащими красными ушами, покорно наклонился и получил звонкий щелбан. Компания одобряюще захохотала, единственная женщина раздавала карты.

– Под дурака ходят, – заявила она неожиданно молодым голосом, хотя на вид Дима дал бы ей не меньше сорока.

В дальних углах скапливалась темнота, там на матрасах спали дети, чумазые и тощие. Глазастый паренек не старше трех лет внимательно наблюдал за старшими, но не лез.

Зал освещали лучинки из тонких щепок, зажатые в разрезанные крышки консервных банок. Электричества в бункере не было.

– Э, народ, начальство вернулось! – рявкнул Бугай, выходя в освещенный круг.

– А это что за заморыш? – бестактно поинтересовался один из картежников.

– Заморыша зовут Дима. Будет с нами жить. Пожрать сообразите, что ли, голодные с дороги. И растолкайте кто-нибудь Ленку, пусть глянет, что с этим дохликом делать, может, намазать чем. Сеня, ведро вскипяти, надо товарища помыть, весь закопченный. А ты, друже, не стесняйся, проходи, садись. Сейчас еды принесем, Леночка придет, осмотрит тебя, она у нас медик, чуть-чуть до диплома не доучилась в медицинском, но все лучше, чем ничего.

Диме было худо. От удушающей вони, стоящей в воздухе, начинала кружиться голова, а желудок сжимался спазмами. Болело все тело, казалось, не было ни одного сантиметра кожи, к которому можно прикоснуться.

– Что у вас из лекарств есть? Я с медициной знаком не понаслышке.

– Лекарств? – задумчиво протянул Бугай. – Да откуда бы, все уже лет десять, как покончалось. Ты это, Ленку лучше спроси. Короче. Народ, это Дима. Диму не обижать, вопросами не доставать, дайте человеку очухаться. А я пошел, скоро буду.

Леночка оказалась сердитой теткой неопределенного возраста, почти беззубой, как и многие здесь, с красными грубыми руками.

– Кому тут не спится?! – грозно рявкнула доктор, обводя взглядом присутствующих.

– Елена, это из-за меня вас потревожили, – вежливо подал голос Дмитрий.

Женщина осеклась от неожиданности, удивленно вскинула брови.

– Интеллигент, что ли? Ты кто такой-то? – уже спокойнее спросила она.

– Зовите Димой. Елена, у меня ожоги второй степени, очень больно. Поможете? – голос юноши, помимо его воли, прозвучал совсем жалобно и измученно.

– Еле-е-ена, – протянула доктор. – Меня так уже лет двадцать никто не называл. Поди ж ты, царевич-королевич. Только вот, как бы ни хотела я тебе помочь, ничего не выйдет. Лекарств у нас нет. Ни аспирина, ни вазелина, как говорится. Так что, дружок, по старинке, баночку выдам, в баночку пописаешь, этим и намажешься. Уринотерапия. Лучше, чем ничего.

Дима с отвращением скривился.

– Неужели ничего нет вообще? – тихо спросил он. – Как же вы тут живете?

– В дерьме живем! – внезапно злобно ответила Лена. – Ты на нашу голову свалился – жрать дадим, спать положим, а ему тут царских почестей подавай! Не нравится – сиди так!

Юноша, не ожидавший такого напора, отшатнулся.

– Я понял, Елена, не кричите. Как скажете, так и сделаю.

Доктор склонила голову набок и поджала губы, внимательно разглядывая незваного гостя.

– Ишь ты, поди ж ты. Я его – матом, а он мне «Елена», да «как скажете», – задумчиво выговорила женщина. – Извини, что ли, не обижайся. Чем богаты. Садись к столу, вон, Галка похлебку несет. Поешь, поспишь, авось само пройдет. Не знаю я, чем тебе помочь. Хоть режь меня, не знаю.

Леночка устроилась на табуретке, внезапно погрустнела, погрузившись в свои мысли.

Перед Димой стояла дымящаяся паром миска, но он никак не мог заставить себя съесть хотя бы ложку, хотя желудок сводило от голода. Варево не только выглядело отвратительно, но и пахло. Считалось, что хуже, чем в карцере полковника, кормить не могут. По сравнению с тем, что принесли ему хлебосольные жители Нагорного, похлебка для заключенных была деликатесом. Дима с тоской вспомнил жестяную кружку, наполненную супом из грибов и моркови, которую принес солдат на ужин три дня назад.

Трое суток без пищи давали о себе знать. Дима зачерпнул ложку и проглотил, стараясь не дышать. На вкус это было еще хуже, чем на запах. Но в животе моментально потеплело, поэтому юноша ел.

«Я не хочу знать, из чего это. Не хочу!»

– Ну, как? – участливо спросил один из ребят, сидевших на противоположном конце стола. – Ты ж не местный, такого нигде не попробуешь. Жаркое из уховертки по фирменному рецепту от Галочки!

Юношу едва не вывернуло наизнанку. С огромным трудом он сдержал рвотный рефлекс, но заставить себя хотя бы посмотреть в миску больше не мог.

– Не нравится? – расстроенно спросила Галочка, опершись подбородком на скрещенные пальцы.