Адриана Трижиани - Поцелуй, Карло!

• Название: Поцелуй, Карло!
• Автор: Адриана Трижиани
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-86471-806-3

1949 год, в Филадельфии послевоенный бум. Компания Доминика Палаццини и его трех сыновей процветает. Их жизнь идеальна – дела идут в гору, жены их любят, в семье мир и покой. Но покой ли?.. Давняя ссора Доминика и его брата Майка разделила семью на два враждующих клана, и вражда эта вовсе не затухла с годами. Доминик и Майкл за двенадцать лет не перемолвились и словом. Ники уже тридцать, он правая рука своего дяди Доминика, но мечтает он о совсем иной жизни – жизни на сцене, а пока тайком подрабатывает в местной театральной шекспировской труппе. И однажды ему придется сделать выбор: солидная, но обычная жизнь, какой ожидает от него семья, или совершенно новый путь, на котором он может лишиться всего. Действие романа перемещается из романтической деревушки в Северной Италии на оживленные улицы Филадельфии, из сплоченной итальянской диаспоры – в космополитические завихрения Нью-Йорка. Новый роман Адрианы Трижиани – семейная романтическая сага, полная тепла, юмора и надежды. Как и в пьесах Шекспира, которые стали фоном романа, тут раскрываются давние секреты, срываются маски, разбиваются и воссоединяются сердца, ошибки исправляются, а любовь торжествует.

---

Пичи не давила на него, не требовала немедленно назначить дату свадьбы, но Ники знал, что она переживает. Когда бы они ни приехали поужинать и потанцевать в Эхо-Лейк, стоило ей высосать через трубочку пару коктейлей «Май-Тай» из скорлупы кокосового ореха, она начинала забавляться с пластмассовой обезьянкой, украшавшей коктейль, и мечтать о собственном доме с фигурной алюминиевой буквой «К» на дверях. Ей страсть как хотелось собирать крохотные зонтики и цирковых зверюшек, украшавших напитки, приносить их домой своим деткам, возвращаясь после вечеринки, проведенной с их отцом, чтобы показать им, что она никогда не забывает о любимых крошках.

Ники знал о ее мечтах. Но еще он знал, что, прежде чем дать Пичи то, чего она хочет больше всего на свете, он должен был бы признаться ей как на духу, где проводит время, когда не крутит баранку такси семейства Палаццини. Ему пришлось бы сделать это. Ники почитал честность наиважнейшей добродетелью, и вовсе не потому, что собирался стать праведником, но потому что честность облегчает жизнь. Он видел, что сделала непреодоленная ложь с его дядями, и поклялся, что подобное никогда не случится в семье, которую он однажды создаст со своей собственной женой.

Внизу Доминик III легонько посигналил три раза, въезжая в гараж, и машина № 1 вплыла на свое место. Ники встал и выглянул в окошко диспетчерской. Он смотрел, как его кузен открывает дверцу для своей жены, как она появляется из машины с букетом.

– Эльза раздобыла-таки свои розы, – сообщил Ники. – Вчера вечером оказалось, что их не хватает для праздника, и она даже расплакалась.

Гортензия пожала плечами:

– Может, она снова ждет ребенка.

– А может, она плакала, потому что старикашка Сабетти не все шипы удалил со стеблей и у нее на руках остались стигматы. – Ники наблюдал, как Доминик берет Эльзу за руку. – Доминик и Эльза до сих пор влюблены.

– До чего эти двое подходят друг другу.

Доминик помахал Ники.

– Ма готовит завтрак, – крикнул он. – Тебе всмятку или вкрутую?

– Да не надо. – Ники улыбнулся, помахал им в ответ, после чего снова уселся за стол и откусил маленький кусочек огурца и чуть-чуть сэндвича.

Гортензия скорчила гримасу:

– Нет бы перейти через дорогу, чтобы миссис Палаццини накормила тебя как следует. Какой смысл есть ланч на завтрак?

Она распрямила спину, сидя на стуле. Стол ее был усыпан разрозненными листками бумаги, там же находились стопка бухгалтерских книг в черных кожаных обложках, счетная машинка, а посредине – телефонная система, состоящая из темно-вишневой трубки, коммутатора с четырьмя мигающими кнопками, кнопки удержания и кнопки отбоя. В диспетчерской Гортензия была единственным объектом, который не светился и мог передвигаться.

– Странная у тебя манера питаться. Все остальные мальчики Палаццини едят трижды в день, как положено. А ты почему не берешь с них пример?

Ники пожал плечами:

– Наверное, потому что я – Кастоне.

– И на все-то у тебя есть ответ. Ты скажи мне вот что. – Она скормила бумагу ролику телеграфной машины. – Если ты съедаешь обед на завтрак, то что ты ешь на обед?

– Ничего.

– Ничего не ешь с шести утра до шести вечера?

Ники кивнул.

– Это вредно.

– Кто сказал?

– Да все – от доктора до командования армии США. И как ты только выиграл войну, с таким-то ужасным режимом?

– Смелостью.

– Скорее, везением. Трехразовое питание – вот что требуется здоровому организму.

– Только не моему.

– Это для тебя плохо кончится, помяни мое слово.

– Не волнуйтесь за меня, миссис Муни. Телу гораздо сложнее соблюдать навязанный ему распорядок, чем вообще отказаться от одного приема пищи.

– Ты ешь, как четырехлетка. Пора бы уже питаться по-мужски.

– Наверное, мне нужна жена. Будет заботиться обо мне.

– Что-то тебе точно нужно. Это все, что я знаю.

– С тех пор как женился Нино, дом набит, как голубец фаршем. И все пухнет. Мэйбл на сносях. У Эльзы маленький Дом, который вот-вот пойдет, да и Лина может в любую минуту объявить, что ждет прибавления. Мои кузены пополняют народонаселение Земли. Им нужно пространство.

– И куда ты подашься?

– На Уортон-стрит сейчас строится новый район, целый квартал домов на две семьи. И действительно славные дома. Два этажа. Линолеум на кухне, деревянный паркет в гостиной. Эркерное окно на фасаде. И крыльцо свое, и задний дворик, и подвал. А на улице перед входной дверью – место для стоянки.

– У тебя же нет машины.

– Пока нет. Но будет.

– А где же ты найдешь средства, чтобы купить все это?

– Я экономил. И тетя Джо откладывала мою плату за жилье с тех пор, как я вернулся с войны. У меня уже хватит на первый взнос, а на остальное возьму ссуду в банке. В Первом национальном – для ветеранов скидки на проценты.

– Надо же.

– Хорошая сделка, правда?

– Твоя тетя Джо просто умница. Копила для тебя деньги. Не каждая тетка станет оплачивать первый взнос за дом для племянника.

– Она копила их не для того, чтобы я съехал. Она надеялась, что я приведу Пичи к нам. Но Пичи ни за что не станет жить с Палаццини. Она ведь единственный ребенок и не представляет себе, как это – жить в подвале. Пичи мечтает о собственном доме.

– Так, значит, все уже решено.

– Как только мы объявим день свадьбы.

– Ты так долго женихаешься, что твое предложение уже почти развеялось, как дым из трубки. Знаешь, я даже сомневалась, что свадьба вообще когда-нибудь состоится.

– И все же она состоится. Пичи Де Пино станет моей женой.

– Меня это не касается.

– Мне важно ваше мнение, миссис Муни.

– Тогда вот тебе мой совет: работа отдельно, а удовольствие отдельно. Ты когда-нибудь встречался с мистером Муни?

– Один раз только.

– И то случайно.

– Потому что у вас работа отдельно, а удовольствие отдельно. – Ники приподнял банку в шутливом тосте за здоровье Гортензии Муни и глотнул яблочного сидра.

– Уже учишься. Но ты бы мужа моего никогда и в глаза не увидел, если бы я тогда не упала в обморок и ему не пришлось забрать меня домой. Я, наверное, так и валялась бы на грязном полу, если бы не ты.

– Кто-то обязательно вас хватился бы, – сказал Ники.

– Может быть, – сказала Гортензия, уверенная в обратном. – В конце концов кто-то заметил бы, что телефон не отвечает, телеграммы не приходят и не отсылаются и все такое, и только тогда они, наверное, и бросились бы искать мое бренное тело.

– Мистер Муни был очень любезен.

– Это он умеет, – сказала Гортензия, хотя давно уже прошли те времена, когда она испытывала к мужу теплые чувства. Тогда он был неплохим и даже хорошим, но со временем стал брюзгливым, а порой даже злым. Гортензия научилась не замечать его, как звук радиоприемника в диспетчерской, если парни в гараже меняли ее любимую блюзовую станцию на поп-волну.

– Мистер Муни изменился?

– Любой муж поначалу милый и добрый, если ты об этом. Все прекрасно и замечательно, пока ты не возразишь ему или не начнешь задавать неудобные вопросы, которых у тебя раньше и в помине не было. Так что если у вас все гладко, пока вы планируете свадьбу и медовый месяц, то это не достижение, просто человек ведет себя так, чтобы получить от тебя желаемое. Истинное его лицо проявляется со временем.

– Но мы с Пичи начали встречаться еще до войны, – сказал Ники, переставляя карандаши в стакане на свободном столе. – Мы уже семь лет верны друг другу.

– Это не значит, что ты должен жениться на ней.

– Не должен – а хочу!

Он вытащил бумажник из заднего кармана, раскрыл его на фотографии невесты. Гортензия нащупала очки для чтения, висевшие у нее на шее на серебряной цепочке, поднесла их к глазам и критически оглядела этот «лакомый кусочек», стройняшку Пичи – чересчур костлявую, на взгляд Гортензии, – позирующую на пляже Уайлдвуд-Креста. Пичи была такой худой в этом своем цельном купальнике, висевшем на тощих бедрах, что ноги ее напоминали две соломинки, торчащие из ванильного молочного коктейля.

– Вот она, моя Пичи, – сказал Ники с гордостью.

– Помню ее. Как-то заходила сюда, несколько лет назад, с родителями. Брали у нас седан.

– Да, точно. Они навещали родню в Нью-Хейвене. Хотели произвести впечатление.

Гортензия кивнула.

– Своеволия ей не занимать. Всем указала, куда садиться в машине.

Ники спрятал бумажник в карман.

– А я люблю напористость.

– До поры.

– Это как?

– Когда устаешь от всего, что любишь в ней.

Ники привык к сентенциям миссис Муни. Однако на этот раз он не собирался позволить ей испортить ему настроение.

– Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились поближе. Когда-нибудь мы с Пичи придем к вам в гости.

– Не хватало еще, чтобы парочка итальянцев переполошила мне всю улицу! Народ сбежится, будто конец света настал, обступит вас и станет глазеть.

– А вы приготовьте нам ужин.

– Ни за что, мистер Кастоне.