Аллен Эскенс - Жизнь, которую мы потеряли

• Название: Жизнь, которую мы потеряли
• Автор: Аллен Эскенс
• Жанр: Детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-16785-8

Джо Талберт, студент колледжа, получает задание взять интервью у пожилого человека и написать его автобиографию. В доме для престарелых Джо предлагают побеседовать с Карлом Айверсоном, умирающим от рака. В свое время тот был осужден за изнасилование и убийство юной девушки и тридцать лет провел в тюрьме. Джо решает встретиться с Карлом, который обещает рассказать правду о том, что на самом деле случилось много лет назад. И чем больше Джо узнает о жизни Карла, тем труднее ему поверить, что такой человек мог совершить жестокое преступление. По мере того как Джо со своей подругой Лайлой знакомятся с материалами судебного процесса и с дневником убитой, ставки становятся все выше, опасность подстерегает их на каждом шагу. Удастся ли Джо узнать, кто на самом деле совершил преступление? Впервые на русском языке!

---

Лайла сложила на груди руки, пожала плечами, после чего произнесла:

– Слова «спасибо» вполне достаточно.

Ее доброжелательность увяла, точно детская игрушка, скукожившаяся из-за севшей батарейки; взгляд стал тяжелым, ямочки на щеках исчезли. Как будто мои слова набросили на нее темный покров.

– Ты не можешь уйти. – (Лайла решительно направилась к двери.) – То есть я хочу сказать, что ты не должна уходить. Долг чести обязывает меня отплатить тебе за доброту. – Я встал возле двери, наполовину преградив Лайле дорогу. – По крайней мере, ты должна остаться на ланч.

– Мне нужно на занятия. – Она протиснулась мимо меня, слегка задев мою руку плечом.

На пороге она слегка замешкалась, или, по крайней мере, мне показалось, что она замешкалась. Возможно, она все же решила обдумать мое предложение. Возможно, она меня дразнила. А возможно – и это скорее всего, – мое воображение сыграло со мной злую шутку, и она вовсе не замешкалась. Но я уже пошел по неверной дорожке безрассудства, а потому продолжал наседать:

– Позволь хотя бы проводить тебя домой.

– До моей квартиры восемь футов.

– Нет, думаю, десять. – Я вышел за ней в холл и закрыл дверь. Мои жалкие уловки явно не помогли, и тогда я сменил тактику, пустив в ход искренность: – Я действительно очень благодарен тебе за то, что ты помогла Джереми. Иногда он бывает… Ну, я не знаю… большим ребенком. Видишь ли, он…

– Аутист? – уточнила Лайла. – Да, знаю. У меня двоюродный брат страдает аутизмом. И он очень похож на Джереми. – Она положила ладонь на дверную ручку.

– Почему бы тебе не пообедать сегодня вместе с нами? – спросил я, отбросив в сторону свои жалкие ухищрения. – Это просто мой способ сказать «спасибо». Я приготовлю спагетти.

Она переступила порог своей квартиры, затем повернулась, посмотрела мне в глаза, и лицо ее вдруг стало очень серьезным.

– Послушай, Джо. Ты вроде бы милый парень и все такое, но мне не нужны приглашения на обед. По крайней мере, не сейчас. Мне сейчас вообще никто не нужен. Я просто хочу…

– Нет-нет, я понимаю, – перебил я Лайлу. – Я думал, когда просил. Это не для меня. Это для Джереми. Ему очень тяжело вдали от дома, а ты ему, похоже, понравилась.

– Неужели? – улыбнулась Лайла. – Значит, ты прикрываешься своим братом, чтобы затащить меня на обед?

– Чисто по-соседски, – улыбнулся я.

Лайла уже начала закрывать дверь, но остановилась, пару раз прокрутив в голове мое предложение.

– Хорошо, – сказала она. – Один обед. И только… ради Джереми.

Глава 6

Когда я открыл входную дверь «Хиллвью манор», Джанет, администратор заведения, на сей раз приветствовала меня милой улыбкой. Конечно, в мою пользу говорил тот факт, что я предварительно позвонил, чтобы узнать часы приема пищи и отдыха мистера Айверсона. Джанет велела мне приехать в районе двух часов дня, что я послушно и сделал, заранее предвидя, что прямо с порога придется преодолеть вонючий барьер «Ментолатума». Старуха в кособоком парике по-прежнему несла стражу у дверей, но на меня даже не обратила внимания. Перед уходом из дому я усадил Джереми на диван, включил его фильм и в очередной раз показал, на какую кнопку нажимать для перемотки, а какую лучше не трогать. Если все пойдет хорошо и Айверсон согласится стать объектом моего исследования, тогда у меня еще останется время на сбор исходных данных для проекта.

– Привет, Джо. – Джанет встала со стула и вышла из-за стойки администратора.

– Я удачно рассчитал время? – поинтересовался я.

– Удачно, насколько это возможно при таких обстоятельствах. У мистера Айверсона выдалась тяжелая ночь. Рак поджелудочной железы – жуткая штука.

– А он в состоянии…

– Сейчас он в порядке. Ну, может, немного устал. У него периодически вспыхивает боль в животе, и тогда мы даем ему седативные препараты, чтобы он мог пару часов отдохнуть.

– А разве он не проходит курс облучения, или химиотерапии, или типа того?

– Думаю, на данной стадии это ему уже не поможет. Вся эта химия лишь дает временную отсрочку неизбежного. А он говорит, что не хочет. И кто ж его за это осудит?! – Джанет провела меня в зону отдыха и показала на какого-то мужчину, одиноко сидящего в кресле-каталке перед одним из больших окон, прорезанных в задней части фасада. – Он каждый день сидит перед этим окном и на что-то смотрит – Бог его знает на что, так как глядеть здесь абсолютно не на что. Просто сидит и смотрит. Миссис Лорнгрен говорит, его завораживает вид из окна без металлических решеток на нем.

Где-то в глубине души я ожидал увидеть перед собой монстра, пристегнутого кожаными ремнями к креслу-каталке для безопасности других обитателей; я ожидал увидеть холодный пронизывающий взгляд психопата, способного на жуткие злодеяния; возможно, я ожидал увидеть бесславного ублюдка, но ничего подобного не увидел. Карлу Айверсону, вероятно, было лет шестьдесят пять, если я, конечно, ничего не перепутал. И когда я посмотрел на этого человека, то решил, что Джанет, наверное, ошиблась и показала мне не того мужчину. С его макушки свисали тонкие пряди длинных седых волос, на впалых щеках выделялись костлявые скулы; шея, обтянутая тонкой желтушной кожей, казалась настолько тощей, что я вполне мог обхватить ее одной рукой. Сонную артерию пересекал жуткий шрам, а синюшные предплечья с выступающими сухожилиями были напрочь лишены мышц и подкожного жира. И я вдруг подумал: если поднять его руку вверх, подобно тому как ребенок подносит к свету кленовый лист, то можно будет увидеть абсолютно все вены и капилляры. Если бы я не знал его возраста, то дал бы ему лет восемьдесят, не меньше.

– Четвертая стадия, – сказала Джанет. – Хуже не бывает. Мы, конечно, пытаемся облегчить его страдания. Но тут уж ничего не поделаешь. Он может получать морфий, но от морфия он отказывается. Говорит, лучше потерпеть и сохранить ясный ум.

– Сколько ему осталось?

– Если он протянет до Рождества, значит я проспорила. Иногда мне становится его жалко, но потом я вспоминаю, кто он такой и что совершил. Я думаю о девочке, которую он убил, обо всем том, чего он ее лишил: парней, любви, замужества и собственной семьи. Если бы не он, у нее уже были бы дети твоего возраста. Я вспоминаю обо всех этих вещах всякий раз, как начинаю его жалеть.

Но тут зазвонил телефон, и Джанет вернулась к стойке администратора. Я подождал минуту-другую в надежде, что она вернется и меня представит. Но когда этого не случилось, я осторожно подошел к жалкой развалине, в которую превратился убийца Карл Айверсон.

– Мистер Айверсон? – окликнул его я.

– Да? – Он отвлекся от созерцания поползня, сидящего на стволе засохшей сосны Банкса за окном.

– Я Джо Талберт. Полагаю, миссис Лорнгрен сообщила вам о моем приезде.

– А-а… Мой посетитель… прибыл. – Карл произнес это полушепотом, разделив свистящим вдохом предложение на две части, кивнул на стоявшее рядом кресло, и я сел. – Значит, ты ученый.

– Не-а. Не ученый. Просто студент.

– Лорнгрен говорит… – Он закрыл глаза, чтобы переждать приступ боли. – Она говорит… ты хочешь написать историю моей жизни.

– Мне нужно написать чью-нибудь биографию для занятий по английскому.

– Итак… – Он приподнял бровь, наклонившись ко мне, его лицо было на редкость серьезным. – И тут у меня, естественно, возникает вопрос: почему именно я? С чего это вдруг… я удостоился такой чести?

– Меня покорила ваша история, – брякнул я первое, что пришло в голову; неискренность этих слов повисла в воздухе между нами.

– Покорила? Интересно чем?

– Ведь не каждый день встречаешь… – Я осекся, пытаясь придумать, как бы поделикатнее закончить фразу. Не мог же я сказать: убийцу и педофила! – Человека, сидевшего в тюрьме.

– Джо, нечего ходить вокруг да около, – произнес Карл, медленно и аккуратно выговаривая слова, чтобы хватило дыхания.

– Простите?

– Я тебя заинтересовал вовсе не потому, что сидел в тюрьме. А из-за убийства той самой Хаген. Именно поэтому мы сейчас и беседуем. Не стесняйся, выкладывай. Ведь это поможет тебе получить зачет, да?

– У меня действительно была такая мысль, – согласился я. – Такая вещь… как убийство, я хочу сказать, ведь каждый день с этим точно не сталкиваешься…

– Возможно, гораздо чаще, чем ты думаешь, – ответил он. – Возможно, в каждом доме найдется десять-пятнадцать процентов людей, которые убивали.

– Вы хотите сказать, что в этом здании, кроме вас, найдется еще десять убийц?

– Ты имеешь в виду просто убийство или предумышленное убийство?

– А что, есть какая-то разница?

Мистер Айверсон посмотрел в окно, явно взвешивая в уме мой вопрос, но не для того, чтобы найти ответ, а скорее чтобы решить, стоит ли мне его говорить.

– Да, – проронил он. – Разница есть. Я делал и то и другое. Я убивал и совершал предумышленные убийства.

– Так в чем же разница?

– А разница в том, что ты или надеешься, что солнце взойдет, или надеешься, что оно никогда не взойдет.