Ольга Мясникова - Энциклопедия долголетия Ольги Мясниковой

• Название: Энциклопедия долголетия Ольги Мясниковой
• Автор: Ольга Мясникова
• Жанр: Медицина
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-103439-9

В своей книге автор собрала самые полезные сведения о том, как сохранить здоровье в пожилом возрасте: распорядок дня, правила питания, разумная и безопасная физическая активность, психологическое здоровье. Советы мудрого и талантливого врача, которая в свои 92 моет пол руками, готовит на всю семью и занимается садоводством, наверняка помогут вам обрести уверенность в своих силах, изменить жизнь в сторону здоровья и обрести долголетие.

---

Женщина надолго остается привлекательной, если таковой себя ощущает.

В нашем возрасте привлекательность сохраняется прежде всего умом.

С 1962 года я была научным сотрудником Института геронтологии: изучали особенности пожилого и старческого возраста. Я взяла тему докторской диссертации «Этиология и патогенез гипертонических состояний у людей старческого возраста». Напечатала пять научных работ, рецензенты писали, что это уникальный материал. Еще бы! Брать у столетних людей кровь на анализы, делать эти анализы и лечить, выхаживать их одному человеку не так просто! Но дело до конца, до защиты, не довела по семейным обстоятельствам и по здоровью: усугубилась гипертоническая болезнь, присоединились ишемическая болезнь, бессонница и т. д. Так и осталась только кандидатом медицинских наук.

Научная классификация возрастов была отлична от обывательских:

► молодой возраст – до 45 лет,

► средний возраст – с 46 до 60 лет,

► пожилой возраст – с 60 до 74 лет,

► старческий возраст – 75–89 лет,

► долгожители – с 90 лет.

Пишу об этом, потому что у меня понятие «пожилой» сдвинулось, то есть я людей до 60–70 лет считала относительно молодыми, а пожилыми – только после 70 лет.

Эти мои понятия укрепились еще больше, когда поступила работать в больницу старых большевиков: 15 последних лет (до пенсии) работала заведующей разными терапевтическими отделениями.

Я убедилась, что пожилые и старые люди очень интересны: многое видели, многое знают, уважают женщину и доброе к ним отношение.

Мне с молодыми уже было неинтересно.

Я была хорошим врачом, любила больных, и они мне отвечали тем же. Говорили: «Когда вы входите в палату, то как будто солнышко входит!»

Поэтому у меня было много поклонников среди этих людей и их родственников. Могла выбирать. Но судьба мне дала человека, о котором я и не помышляла.

В 1977 году я вышла замуж за писателя, который был старше меня на 21 год. Иван Васильевич Дорба, писатель, публицист, переводчик.

Удивила всех, даже маму, которая мне сказала: «Как можно выйти замуж за человека в возрасте твоего отца?»

Но это особый случай. Он привез к нам в отделение жену с инфарктом миокарда. Это была очень эффектная, умная, волевая женщина старше его на 10 лет, работала заведующей редакцией «Литература народов СССР» в Гослитиздате. Имела там огромный авторитет, ибо была старым большевиком и секретарем партбюро издательства. А в молодости была комиссаром дивизии у своего мужа-революционера, мичмана Павлова. Именно ему воздвигнут памятник во весь рост в Сибири, где воевала 5-я Армия. Их единственный сын Рюрик был летчиком и погиб в первые дни Великой Отечественной войны.

Александра Петровна была очень тяжелой больной, хоть диагноз инфаркта не подтвердился. У нее был редкий синдром Эдемс – Стокса: нарушения в проводящей системе сердца, приводящие к урежению пульса вплоть до остановки сердца; при этом имелись гиперкалиемия (перенасыщение мышцы сердца калием), высокое систолическое давление (выше 200) и низкое диастолическое (ниже 40–30). Лечение состоит во введении больших доз мочегонных внутривенно и внутрь через рот (для выведения калия), запрещаются обычные средства сердечные – строфантин, коргликон, гипотензивные, так как они могут привести к обескровливанию органов и контрактуре сердечной мышцы). Многим врачам, а тем более обычным людям этот синдром незнаком из-за редкости, и его лечат по трафарету, так было и с А. П. Ей назначали мочегонные средства вместе с калием (трафарет мышления), сердечные гликозиды, гипотензивные препараты – вот и довели ее до «инфаркта»! Мы с ней подружились, я ей объяснила причину ее заболевания и методы лечения. До конца она у нас не долечилась, говоря: «У меня молодой муж, и его очень любят дамы, я не могу его надолго оставлять». Муж приехал за ней такой скромный, красивый, благородный, поцеловал мне руку (!), поблагодарил за жену. А. П. упросила меня лечить ее дома: «Верю только вам!»

Я редко лечила больных дома, но тут я не могла отказать, боясь, что другие врачи могут ей навредить по незнанию. Когда я приехала к ним, ей уже назначили мочегонные с калием. Я не выдержала: «Какой болван вам это назначил?» А болван оказался тут же – это был доцент из Института курортологии, их старый друг.

С тех пор я регулярно приходила к ним, они же «за визиты» давали мне кипу книг, от которых я не могла отказаться!

Деньги я с больных никогда не брала, но цветы, духи, конфеты, книги принимала, считая некрасивым жеманничать в ответ на порыв души пациентов при расставании.

Мои посещения со временем превратились в дружбу, мне было очень интересно слушать их, проникаться их мудростью. Там я познакомилась с интересными людьми из литературного мира, раньше мне мало знакомого изнутри.

А. П. с мужем ежегодно в феврале – марте уезжали на юг в Дом творчества писателей в Ялту. И на этот раз она стала меня уговаривать разрешить ей эту поездку, говоря: «Милая Ольга Халиловна, я знаю, что могу умереть в любую минуту: тут меня поместят в камеру с серыми стенками, в сером пасмурном климате, а там я буду среди чудесной весенней природы, пахучих цветов, чистого воздуха, буду любоваться на мои любимые горы, кипарисы, море! Не отнимайте у меня это в мои последние дни! Прошу вас, дорогая Олечка!»

Как я могла ей отказать! Хотя понимала все безумие такой затеи, но взяла ответственность на себя: написала подробно, какие лекарства принимать, какого режима придерживаться, как питаться, а врачам – отдельную инструкцию. Все три недели они хорошо отдыхали, наслаждались солнцем, воздухом, цветами. А. П. даже ходила в город делать маникюр и педикюр.

Заказали обратные билеты, Иван Васильевич мне уже позвонил, что скоро приезжают и вдруг… у нее начались прежние приступы: временами они затихали, почти не дышала. Сердце почти замирало. Иван Васильевич караулил ее все ночи. Чтоб не заснуть, пил кофе и коньяк. Делал ей массаж сердца, как я его учила, а она просыпалась, ничего не помня.

Забрали ее в больницу в Ливадии. И. В. мне позвонил, и я разговаривала с заведующим реанимацией: перечислила все противопоказанные ей лекарства Он слушал, слушал и проговорил равнодушно: «Ну что вы, доктор, какие лекарства? Ей ведь 80 лет!»

Я, конечно, возмутилась: «Как вы можете? А если бы это была ваша мать?» Но, увы, у многих врачей такое отношение к старикам – пожили, мол.

Она умерла там 13 мая 1977 года. Похоронили на кладбище в Ялте, где она сама выбрала при жизни, там лежат ее друзья. Очень красивое место – на горке, среди роскошных деревьев. Провожали ее торжественно в помещении театра: речи произносили местная власть и представители московской писательской организации.

Иван Васильевич вернулся совсем больной: кожа висела, с язвами (бессонные ночи, коньяк, кофе!), худой, бледный, его под руки вели.

Мне было его жаль до слез: я сидела на поминках рядом с ним и слезы не могла удержать. Я стала его лечить. Через месяц вылечила, он повеселел, поправился, язвы зажили, стал ходить сам. Но за это время мы очень привязались друг к другу. Я увидела, какая красивая у него душа! Как он образован, начитан, мог часами наизусть декламировать стихи, рассказывал мне про свои встречи с интереснейшими и известными людьми. А я его покорила добротой, вниманием, сочувствием и интересом к его жизни.

Так родилась ЛЮБОВЬ.

Я не видела его старости, он для меня был молодой, красивый!

И когда он приехал ко мне домой с ультиматумом «или вы переезжаете ко мне, или я уезжаю куда глаза глядят и пропадаю», мне ничего не оставалось, как согласиться, но я попросила время, чтобы проводить гостившую у меня подругу с сестрой. Но И. В. не дал мне и этого времени и перевез нас троих к себе! Вот это натиск! А 12 августа 1977 года мы расписались!

Наша семейная жизнь потекла чудесно: полное взаимопонимание, уважение, любовь, встречи с интересными людьми, поездки в дома творчества в Ялту, Пицунду, иногда по два раза в год. Я получила то, чего была лишена с детства: литературного образования, кругозора, высокой культуры.

Мы вместе читали все новинки, исторические книги, и муж мне многое объяснял, ведь он видел и царя, и царевича, читал запрещенную у нас литературу, общался с Врангелем, Игнатьевым, Казем-Беком, Рощиным, не говоря о Пастернаке, Лунберге, Лацисе, Гамсахурдиями, С. С. Смирновым, семьей Тициана Табидзе, украинцами – Скляренко, Яновским, книги которых он переводил, и дружил с ними.

И самое неожиданное – необыкновенно красивая сексуальная жизнь. Сколько ласки, нежности и страсти было в этом человеке! Я ходила как в тумане любовном: все ночи он меня любил, запивали испанским вином «Кампо Вего» с фруктами… Такие чувства я испытывала впервые! В 50 лет я познала истинную страсть и удовлетворение!

Быт тоже не отягощал: для любимого все готова была делать играючи! Я убедилась, что воспоминания Жорж Санд мне близки:

«Старый человек любит сильнее, чем молодой, и невозможно не любить того, кто любит вас так преданно. Он был красив, элегантен, изящен, весел, приятен, привлекателен и неизменно в ровном расположении духа. В молодости он был слишком очарователен и не мог бы вести тихую семейную жизнь… Быть может, я не была бы столь счастливой, живя с ним, у меня было бы слишком много соперниц. Я убеждена, что мне достался лучший период его жизни и что никакой молодой человек не сумел бы дать столько счастья, сколько он давал мне. Я никогда около него не испытывала чувства скуки».