Михаэль Тсокос - Отрезанный

• Название: Отрезанный
• Автор: Михаэль Тсокос
• Жанр: Триллер
• ISBN: 978-5-227-08654-9, 978-5-227-08671-6

Ведущий судмедэксперт Федерального ведомства уголовной полиции Германии Пауль Херцфельд нашел в голове чудовищно изуродованного женского трупа записку с номером телефона своей дочери Ханны. Оказывается, девочка похищена, и злоумышленник с извращенным сознанием вовлекает Пауля в смертельно опасную игру, оставляя призрачную надежду спасти дочь. Очередное указание о дальнейших действиях спрятано еще в одном трупе, который находится на северном острове Гельголанд. Однако Херцфельд не имеет шансов получить информацию. Мощный циклон отрезал остров от материка, население уже эвакуировали. Среди немногих, кто остался, художница комиксов Линда. Она и обнаружила на пляже мертвеца. Отчаявшийся отец пытается уговорить ее провести вскрытие по его телефонным инструкциям. Но Линда никогда не касалась скальпеля. Не говоря уже о том, чтобы рассекать человеческое тело…

---

– В чем дело? – глубоко вздохнув, спросил профессор.

Сердце у него бешено забилось, а ворот рубашки неожиданно стал давить на шею. Херцфельд почувствовал, как адреналин стал распространяться по его жилам, но не настолько, чтобы мобилизовать все внутренние силы, как накануне. На этот раз он не смог бы противостоять даже одному из этих силачей, а о том, чтобы отбиваться от всех четверых сразу, вообще не могло быть и речи.

– У Рокко сильные боли, – вместо приветствия произнес самый низкорослый из рабочих, в руках у которого была кувалда.

Это был жилистый человек с рябым лицом и начисто обритой головой.

– И что?

– А то, что ему совсем хреново.

– Ничего, это пройдет, – бросил Херцфельд и хотел было протиснуться через шеренгу рабочих.

Однако бритоголовый грубо ткнул его в грудь рукой и произнес:

– Не так быстро, профессор.

При этом он посмотрел на своих ухмылявшихся коллег, явно ища их одобрения.

«Профессор? Проклятье! Они знают, кто я!» – вихрем закружились мысли в голове у Херцфельда.

Но тут один из здоровяков, который явно был у них за главного, под одобрительные кивки и ухмылки остальных работяг заявил:

– Мы только хотим кое-что вручить вам.

Херцфельд приподнял плечи, напряг мышцы живота и внутренне приготовился к первому удару. Однако, к его величайшему изумлению, верзила сунул ему в руку кувалду. Только тогда профессор увидел, что к рукоятке грозного инструмента был прикреплен синий подарочный бант.

– В следующий раз, когда вознамеритесь проломить засранцу череп, возьмите кувалду с собой. Договорились?

Рабочие громко рассмеялись, затем расступились, пропуская профессора, и, сняв свои рабочие рукавицы, принялись хлопать в ладоши. Проходя мимо них с несколько растерянной улыбкой на лице, Херцфельд ощущал, как бешено бьется у него сердце. А вслед ему раздавались выкрики:

– Браво!

– Отличная работа!

– Наконец-то кто-то смог проучить этого Рокко!

От такого неожиданного поворота дела Херцфельд забыл поблагодарить рабочих за подарок и вспомнил об этом только тогда, когда вошел в прозекторскую – помещение, где вскрывали трупы.

Ему предстояло разобраться с самым сложным и страшным случаем в своей практике.

Глава 5

– Убита женщина европейской внешности, – привычно наговаривал Херцфельд на диктофон. – Судя по состоянию внутренних органов, ее возраст можно определить между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Основываясь на температуре в прямой кишке, которая примерно соответствует температуре окружающей среды места обнаружения трупа, а также на проявлениях трупной окоченелости и трупных пятен, можно утверждать, что смерть наступила не более сорока восьми и не менее тридцати шести часов назад.

Нижняя челюсть трупа была удалена из суставов все той же грубой пилой, при помощи которой преступник отделил и верхнюю. Произошло ли это до или уже после смерти, профессор мог определить, только исследовав трахею и легкие убитой.

В обычной жизни Пауль разговаривал басом и обладал столь громким голосом, что мог легко разбудить уснувшего в аудитории уставшего студента. Однако при работе в прозекторской он развил привычку говорить тихо. Им двигало чувство уважения к мертвым, а также желание облегчить работу секретарш, которые позже составляли протоколы вскрытия. Ведь чем громче звучал голос в его подвальном помещении, тем сильнее было эхо, отражавшееся от отделанных кафелем стен. А это заметно затрудняло расшифровку аудиозаписей.

– Обе ветви, включая угол нижней челюсти, были очищены от эпителиальной и жировой подкожной ткани… – В этом месте профессор на короткое время умолк и вновь наклонился над трупом, лежащим на секционном столе.

Затем он выпрямился и продолжил диктовать отчет для прокуратуры:

– Голосовые связки хорошо просматриваются. Кожа над подбородком и дном полости рта дряблая и покрыта морщинами. Внутренних кровоизлияний в жировой подкожной ткани и на обнаженных мышцах полости рта не наблюдается. Кровоподтеков в мягких тканях в области угла нижней челюсти также не отмечено.

Жестоко обезображенный женский труп был обнаружен одним бездомным в большой картонной коробке на заброшенной территории зоны отдыха парка Шпревальда[4], когда этот бедолага собирался устроиться там на ночлег.

– Ей кто-то решил выпустить весь воздух из головы, – сказал полицейским бродяга.

И такая его оценка оказалась на удивление точной. Лицо убитой напоминало Херцфельду сморщенную маску – из-за отсутствия челюсти оно стало походить на сдувшийся воздушный шар.

– Здесь коробка, в которой ее нашли? – спросил он своих коллег.

– Нет, она еще в научно-экспертном отделе. Там продолжают снимать с нее отпечатки пальцев.

Херцфельд открыл ротовую полость трупа, чтобы обследовать, нет ли там каких-либо посторонних предметов. Это легкое движение заставило его вздрогнуть от боли в пальцах. Однако она оказалась не столь сильной, чтобы помешать его работе, чего он уже начал опасаться.

«Пальцы двигаются, а боль можно и перетерпеть», – подумал профессор.

– Фу-у… Мать честная! – Херцфельд наморщил нос под медицинской маской.

Убитую достали из холодильной камеры всего несколько минут назад, но воздух в подвальном помещении уже успел наполниться сладковатым запахом начавшегося трупного разложения. А иного при температуре двадцать четыре градуса в прозекторской ожидать не приходилось. Воздух в подвале опять оказался перегретым – эксплуатационное управление никак не хотело понять, насколько сильно отличается работа в обычных офисах на верхних этажах от специфики труда здесь, в подвале Трептоверса – колоритного комплекса высотных зданий в Трептове, раскинувшемся прямо на берегу реки Шпрее. Как только температура на улице начинала падать, во всем здании Федерального ведомства уголовной полиции начинали громыхать нагревательные агрегаты, работавшие на полную мощность. А это неизбежно сказывалось на функционировании кондиционера в зале по вскрытию трупов и приводило к прекращению его работы.

– Обе руки в области перехода нижнего края локтевой и лучевой костей в кости запястья отделены. Края раны острые, – продолжил диктовать Херцфельд.

– Необычно профессионально, – прокомментировал доктор Шерц результаты внешнего осмотра трупа.

Сам того не замечая, этот врач-ассистент, стоявший сейчас рядом с профессором, высказал то, о чем постоянно думал и сам Херцфельд: «Тот, кто убил эту женщину, не был глупцом и точно знал, что делает».

Многие преступники, насмотревшись детективных и голливудских фильмов, почему-то считают, что достаточно вырвать у жертвы все зубы, чтобы полностью исключить идентификацию трупа. Да иначе и быть не может, ведь по всем телевизионным каналам с утра до вечера крутят бесконечные сериалы о маньяках и убийцах, легко уходящих от полицейского преследования.

И только немногие знают, что подобные действия лишь затрудняют зубоврачебную идентификацию, но никак не делают ее невозможной. А вот полное удаление верхней и нижней челюстей, а также кистей обеих рук выдавало почерк настоящего профессионала.

– Да, пока не забыл, – неожиданно проговорил Шерц, растянув в хитроватой улыбке толстые губы. – Мне следует тебя предупредить, что новенькая сотрудница является твоей страстной поклонницей.

В ответ Херцфельд лишь зло прищурился – ему уже давно надоели постоянные шутки коллег по поводу его внешности. Дело заключалось в том, что он, к своему великому сожалению, как две капли воды походил на известного актера. У него было такое же немного угловатое, но в то же время четко очерченное лицо, большие темные глаза под высоким лбом, изборожденным морщинами от многих раздумий, слегка вьющиеся волосы, которые некогда были черными, как смола, а теперь все больше прорезались седыми прядями, придавая его облику особый колорит. В общем, схожесть с актером была настолько поразительной, что Пауль сам как-то раз едва не потерял дар речи, случайно увидев фото телезвезды в иллюстрированном журнале.

У него была такая же стройная фигура, такие же слегка опущенные плечи, такая же широкая улыбка и даже рост, указанный в Википедии, составлявший метр восемьдесят при таких же семидесяти девяти килограммах веса. Когда Херцфельд узнал все это, он перестал удивляться, почему совершенно незнакомые люди постоянно просили его об автографе.

Как-то раз, чтобы отделаться от назойливой фанатки, он даже начертал требуемую надпись в поэтическом альбоме этой дамы. Надо сказать, что Пауль тогда едва сдержался, чтобы не расхохотаться, глядя, как та с благоговением взирала на предмет своего поклонения.

Однако когда в эфир вышел телесериал про врачей с его двойником в главной роли, это был уже явный перебор. Надо же было такому случиться, что актер играл именно чудаковатого патологоанатома доктора Штарка, который при проведении вскрытия трупа включал на полную громкость рок-музыку, постоянно сыпал непристойными шутками, а также отправлял посыльного за пиццей, стоя за секционным столом. И хотя в этом сериале все было высосано из пальца, он пользовался невероятной популярностью. А если так, то и Херцфельд решил для себя, что в будущем ему стоит чаще давать фальшивые автографы. Теперь такая возможность ему предоставлялась.