Кэтлин Миллер - Цветок пустыни

• Название: Цветок пустыни
• Автор: Кэтлин Миллер
• Жанр: Биографии
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-100075-2

Варис Дирие всемирно известная фотомодель, писательница и посол ООН. История ее жизни шокирует и восхищает одновременно. В возрасте 5 лет она подверглась процедуре обрезания – варварскому обычаю, существующему во многих африканских странах. А в 13 ее должны были выдать замуж за старика. Но Варис пошла наперекор воле отца и сбежала… Попав в Лондон, она прошла путь от уборщицы и нелегалки до модели высшего уровня и борца за права женщин. Это не просто биография успешной женщины. Это борьба с нелепыми и жестокими традициями за свою свободу и счастье.

---

Еще одним источником дохода для нас был сбор ладана, того самого, о котором говорится в Библии. Запах ладана и сейчас не потерял своей ценности. Его добывают из дерева босвеллия, которое растет в горах на северо-востоке Сомали. Это дерево очень красивое и невысокое, всего лишь около полутора метров. Чтобы получить ладан, нужно легонько ударить топором по стволу и немного рассечь кору. В этом месте из дерева выделялся сок, который за день твердел и становился словно резина. Вот эту резину мы собирали и отдавали отцу на продажу. Мы иногда жгли его по вечерам на костре, и каждый раз запах ладана возвращает меня в то волшебное время.

У нас была большая семья, что тоже очень типично для Сомали. В среднем женщина рожала за свою жизнь семь детей. Дети – это что-то вроде пенсии для родителей, потому что должны обязательно заботиться о них, когда те состарятся. В Сомали очень уважают старшее поколение и всегда почтительно относятся к их авторитету. Вообще, нам положено уважать любого человека, старше нас по возрасту, даже братьев и сестер.

Позднее я поняла, что итальянский язык – это лишь одна из частей огромного мира, который находится за пределами нашей убогой хижины.

В Сомали заводят столько детей вовсе не по глупости, наоборот – это своего рода стратегический шаг. Так заботы будут распределяться между большим количеством людей, а значит, всем будет намного легче. Вот, например, вода. В пустыне, как известно, ее очень сложно найти. Эта задача всегда была на папе – он грузил верблюдов огромными плетеными бурдюками и отправлялся на поиски. Ожидая отца, мы старались оставаться на том же месте, но иногда это было очень сложно, потому что поиски воды для скота могли завести нас очень далеко. Но куда бы мы ни ушли, он всегда с легкостью находил нас – без дорог, карт или указателей. Когда отец отправлялся за продуктами в деревню, задача по поиску воды перекладывалась на одного из детей – мама уйти не могла, потому что она следила за хозяйством.

Пару раз на поиски воды отправляли меня. Бывало, что в один конец я шла не день и не два – без воды возвращаться домой было бы бессмысленной тратой времени. Нас всегда учили тому, что домой нельзя возвращаться с пустыми руками. Ты должен был идти до тех пор, пока не нашел бы то, что нужно. И никакие оправдания тут не работали. На Западе первое время меня очень удивляли фразы типа: «У меня голова болит, не могу работать». Мне так и хотелось сказать: «Серьезно?!»

Один из способов увеличить количество рабочих рук в Африке – иметь в семье как можно больше детей. Вот почему у нас так распространено многоженство.

Один из способов увеличить количество рабочих рук в Африке – иметь в семье как можно больше детей. Вот почему у нас так распространено многоженство. Мои родители очень отличались от остальных, потому что много лет жили только вдвоем. Но, родив двенадцатого ребенка, мама попросила отца:

– Я состарилась. Дай мне передышку, я больше не могу. Возьми себе другую жену, а мне дай отдохнуть пока.

Не знаю, всерьез она говорила или нет, но, наверное, она все-таки не ожидала, что отец так быстро исполнит ее просьбу.

Как-то мама осталась с нами одна. Мы сначала решили, что отец, как всегда, ушел за продуктами. Его не было около двух месяцев, и мы решили, что он погиб. Но он вдруг неожиданно вернулся.

– Где мама? – спросил он нас. Мама тогда ушла выгуливать стадо и еще не вернулась домой.

– Ну-ка, я хочу познакомить вас кое с кем. Это моя жена.

Он немного подтолкнул вперед юную девушку, лет семнадцати. Мы помалкивали и внимательно разглядывали ее – говорить нам было не положено.

Страшнее всего было ждать маминого возвращения – мы понятия не имели, как она отреагирует. Было уже темно, и мама не сразу разглядела новую женщину в нашей хижине.

– О, вернулся!

Отец отвел взгляд и произнес:

– Да. И познакомься, это моя новая жена.

И на этих словах он обнял девушку.

Никогда не забуду, как исказилось мамино лицо и сверкнули глаза. Проклятие! Она очень сильно ревновала, но старалась не показывать этого.

Отец ничего не рассказывал нам о новой жене. Но это не мешало ей командовать нами, а потом даже и мамой – сделай то, принеси другое. Нам такое поведение категорически не нравилось, и над ней начали сгущаться тучи. Последней каплей стало то, что она ударила по лицу Старика, моего брата.

Был обычный день, и мы, как всегда, развлекались, лазая по дереву, словно обезьяны (мы искали его у каждой нашей стоянки, оно было для нас чем-то вроде детской). И тут я услышала, что Старик плачет. Я тут же слезла с дерева и попыталась его успокоить:

– Что случилось? Что такое?

– Она меня ударила! Очень сильно ударила.

Что это за «она», было яснее некуда. В нашей семье никто и никогда не обижал Старика, даже отец, который всех периодически поколачивал. Да Старика и не нужно было бить – он был самый умный из нас и всегда поступал только правильно. И тут эта дура его обидела! Просто забыть об этом было невозможно.

– Ты зачем ударила Старика? – воинственно спросила я.

– Он мое молоко выпил, – ответила она в привычном нарочито спокойном и высокомерном тоне.

– Какое еще твое молоко? Это я принесла это молоко, и мой брат может пить его сколько и когда угодно, если ему хочется. И уж тем более ты не можешь его бить за такие вещи!

– А ну прочь отсюда! – она истерически закричала и начала выпроваживать меня.

Я внимательно посмотрела на нее – это была ее роковая ошибка.

Я вернулась под дерево, у которого кучкой столпились братья и сестры, стараясь услышать хоть отрывок из нашего с ней разговора. В их глазах читался молчаливый вопрос. «Завтра!» – ответила на него я.

Удача улыбнулась нам – следующим утром отец уехал на два дня. Днем, вернувшись домой со стадом, я разыскала сестру и двух братьев.

– Эта папина новая жена слишком много о себе думает. Мы должны ее проучить хорошенько, чтобы знала.

– Это очевидно.

– А делать-то что будем? – спросил Али.

– Пойдем, поможешь!

Я взяла толстую веревку, которой мы обычно привязываем вещи к спинам верблюдов. Затем мы увели перепуганную жену подальше от хижины, заставили догола раздеться и подвесили ее за лодыжки вверх тормашками на дереве. Голова ее моталась достаточно высоко, чтобы ее не смогли достать дикие звери. Она ругалась, плакала, молила остановиться, но нам было все равно. Крепко закрепив ее на дереве, мы ушли, оставив ее одну.

Следующим вечером вернулся отец и первым делом спросил, как поживает его женушка и где она вообще бродит. Мы лишь пожали плечами. Отец нам не поверил и начал допрашивать: «А когда вы последний раз ее видели?», «А где?».

Мы ответили, что она не ночевала дома – и ведь это была абсолютная правда.

Отец сильно разволновался и бросился повсюду ее искать. Обнаружил он ее только на утро – вид у нее был так себе, ведь она провисела так почти двое суток. Домой отец вернулся очень злым:

– Кто это придумал? Признавайтесь!

Вскоре мама поняла, что ей нечего бояться соперничества с этой малявкой – хоть она и была моложе мамы на двадцать лет, силы, чтобы выдержать жизнь кочевника, у нее не было.

Мы притихли и сидели, украдкой переглядываясь. Она, конечно, рассказала ему, что зачинщицей была я. Отец выждал, а потом начал неистово лупить меня, но тут мне на помощь выбежали все малыши. Драться с отцом – это ни в какие ворота, но и терпеть такое поведение мы тоже не могли.

С той истории папина женушка сильно изменилась. Думаю, что ей было полезно повисеть так два дня, мозги явно стали лучше соображать. Она стала очень ласковой, а перед нашей мамой практически преклонялась и постоянно предлагала свою помощь.

Я смотрела на это и думала, что этой малявке стоило так вести себя с самого начала. Вскоре мама поняла, что ей нечего бояться соперничества с этой малявкой – хоть она и была моложе мамы на двадцать лет, силы, чтобы выдержать жизнь кочевника, у нее не было.

Жизнь кочевника полна не только испытаний, но и радости. Мы живем в тесной связи с природой и всегда очень тонко чувствуем ее. Я названа в честь одного из чудес природы – цветка пустыни. В суровых условиях пустыни растениям сложно выжить, а дождя у нас иногда не бывает по году и больше. Но когда вода наконец обрушивается на изголодавшуюся землю, повсюду начинают распускаться цветы, сверкая своими желтыми лепестками. Желтый, кстати, мой любимый цвет.

Перед свадьбой девушки женщины из ее племени отправляются в пустыню на поиски этих цветов. Они высушивают лепестки, добавляют немного воду и превращают это в пасту, которую потом наносят на лицо невесты. Ступни и ладони ей разрисовывают хной, а веки красят особой темной краской, приготовленной, конечно, из растений. После невесту наряжают в яркие накидки, чем больше, тем лучше. Чаще всего их не так много, потому что семьи в Сомали живут бедно. Но какой бы нищей ни была семья, для невесты всегда отдадут самое лучшее, чтобы она смогла встретить жениха во всей красе. Мужчины этого явно не заслуживают.