Глен Кук - Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

• Название: Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма
• Автор: Глен Кук
• Жанр: Зарубежное фэнтези
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-16855-8

У могущественных колдунов юга Черный Отряд отвоевал укрепленный город Дежагор – и сразу же оказался в глухой осаде. Противник бросает на штурм все новые войска, не считаясь с потерями. Гарнизон крепости разделился на враждующие лагеря, население готово взбунтоваться, а обезумевший командир ведет торг с Хозяевами Теней. Паломники из древнего племени нюень бао, оказавшиеся в западне вместе с братьями Черного Отряда, утверждают, что пробудились древние божества, а убийцы из секты обманников пророчат скорый приход Года Черепов. И только Мурген, знаменосец и летописец Отряда, оказавшийся во власти таинственных чар, начинает постигать ход зловещей игры – той, в которой и люди, и боги не более чем пешки.

---

Зодчие работали день и ночь, не зная ни выходных, ни праздников. Длиннотень был полон решимости достроить крепость прежде, чем враги возьмут над ним верх. Он был уверен, что, выиграв в этой гонке, станет властелином мира. Никакие силы небесные, земные либо адские не доберутся до него в стенах достроенной Вершины. Ни даже сама Тьма, еженощно осеняющая его ужасом.

Внешние стены Вершины вздымались по меньшей мере на сотню футов. Не знаете, где бы такую лесенку взять?

Бронзовые, серебряные, золотые письмена сверкали на стальных плитах, укрывавших грубый камень стен. Сонмы тружеников день и ночь ухаживали за письменами, следили, чтобы они не тускнели.

Прочесть их я не мог, но знал, что они содержат защитные заклинания великой силы. Длиннотень слой за слоем покрыл своими чарами эту часть Вершины. Имей он достаточно времени, вся внешняя поверхность крепости скрылась бы под непроницаемой колдовской броней.

На закате Вершина полыхала ярче любого лесного пожара. Сверкающие хрустальные купола, венчавшие каждую башню, превращали крепость в густой лес маяков. Они были сооружены везде, где Длиннотень мог бы обозревать окрестности, недосягаемый для своих страхов. Мощнейшее сияние не оставляло ни единого уголка, способного послужить укрытием Тени.

Того, над чем Длиннотень властвовал, он боялся больше всего на свете. Даже Черный Отряд был для него всего лишь назойливо жужжащим комаром.

Вершина, даже недостроенная, ошеломила меня. Да мы просто ослепленные гордыней безумцы, если наметили маршрут, пролегающий через эту твердыню!

Однако не всех врагов Длиннотени можно так же легко запугать, как меня. Кое для кого и земные крепости, и само время не очень-то много значат. Рано или поздно его оборона падет, и в тот же самый миг он будет пожран.

Он решился играть по высшим ставкам, а в этой игре проигрыш столь же ужасен, сколь велик возможный выигрыш. И бросать ее поздно. Теперь либо венец победителя, либо венец же, но мученический.

Жил Длиннотень в хрустальной палате, венчавшей центральную, самую высокую башню Вершины. Спал мало – слишком силен был страх перед ночью. Долгие часы проводил в неподвижности, взирая на плато блистающих камней.

Над мрачным городом разнесся пронзительный визг. Жители Тенелова не обратили на него внимания. Если они вообще думали о загадочном союзнике своего государя, то наверняка надеялись, что судьба однажды вырвет из рук Длиннотени столь мощное орудие. Кьяулун был населен людьми сломленными, изверившимися и отчаявшимися; так низко не опустились даже джайкури в худшие дни осады Дежагора.

Почти все жители были слишком молоды, чтобы помнить времена, когда не было никаких Хозяев Теней, куда более властных над их судьбами, чем забытые боги.

Но и Длиннотени было не под силу положить слухам конец. Даже в самой глубине его империи кое-кому приходилось путешествовать, а путешествующие непременно приносят новости. И среди этих новостей даже попадаются правдивые.

Народ Тенелова знал, что с севера приближается рок.

Черный Отряд – вот что порождало все эти слухи. И они никого не радовали. Длиннотень дьявол во плоти, однако многие боялись, что его падение станет лишь предвестием куда более суровых времен.

Мужчины, женщины, дети – все население Тенелова было посвящено в одну из истин бытия: за Тенью, которую ты видишь перед собой, прячется Тень неизмеримо более грозная.

Длиннотень сеял страх и боль окрест лишь потому, что сам был жертвой тысячи ужасов.

Словом, там было жутко. До того жутко, что мне отчаянно захотелось вернуться туда, где меня успокоят и ободрят, объяснив, что тьма не всегда несет в себе ужас. Мне захотелось к Сари, к этому ласковому огоньку в ночи, что властвует над миром.

– Отнеси меня домой, Копченый.

36

Капитан меня предупреждал. «Будь точен», говорил. И не раз.

Я был схвачен и унесен туда, где кровь и пламя и где медленно скручиваются, обугливаясь, бумаги. Я лежал в луже крови, смешавшейся с моей блевотиной. Отдаваясь в ушах, топот бегущих казался мерной, оглушающей поступью гигантов.

Слышал я и крики, и не было им конца.

Костоправ предупреждал. А я забылся. Он ведь не говорил – а может, и не предполагал, – что понятие «дома» чье-нибудь сознание может определить как страшную эмоциональную боль… Я был разорван. В клочья. Копченый отнес меня в Таглиос, да, но я очутился в моменте, что казался концом самого времени. Потрясенный до глубины души, я рванул назад, и отвращение мое было столь сильным, что вместе с ненавистными обрывками прошлого и сбитым с толку Копченым я преодолел всю дорогу до преисподней.

У него не было ни личности, ни воли, поэтому он не мог смеяться над тем, как я тонул в океане страданий.

У преисподней есть имя, и это имя Дежагор. И все же Дежагор лишь меньшая из преисподних.

Из самого большого ада мне удалось бежать. Еще раз.

Ни воли, ни личности…

Вихри метут по плато блистающих камней, но ничто не колыхнется на его поверхности. Опускается ночь, и стихает ветер. Равнина сбрасывает накопленное за день тепло, и пробуждаются Тени. На безмолвном камне селится лунный свет.

Плато простирается на восток и запад, на север и юг, и, стоя на нем, не увидишь его границ; зато легко обнаружить его издали. Потому что в центре высится грандиозное сооружение из той же горной породы, что и само плато, и расставленные на нем колонны.

Ничто не шелохнется на этих бескрайних просторах, лишь дрогнет порой дымка в лучах света, пробивающихся сквозь врата сна. Тогда Тени отсиживаются в укромных уголках. И так в едва уловимых биениях сердца Тьмы протекает их жизнь – если это можно назвать жизнью.

37

Нет воли. Нет личности. И нет Копченого.

Только боль. Такая сильная, что даже Копченый растаял в ней. Теперь я всего лишь раб воспоминаний.

Теперь я дома. В обители боли.

38

Ага, ты уже здесь!

Вот мы и снова встретились. Опять ты где-то пропадала…

Хоть ты и безликая тварь, а все равно кажется, будто улыбаешься, довольная собой…

Ночка выдалась богатая на события, верно? И они еще не закончились. Вон, гляди, Черный Отряд с союзными войсками взялся за тенеземцев, им сейчас небо с овчинку покажется. А то совсем осмелели, прут на рожон, словно решили навеки поселиться в стенах Дежагора.

Гляди, вон двойники и иллюзорные солдаты. Это чтобы обманувшиеся южане выдавали направления своих ударов и попадали в смертельные ловушки.

Ладно, хватит, возвращаемся на стену. Кажется, мелочь, а ведь о таком саги слагают.

Весь бой переместился в восточную половину города. Вряд ли здесь осталось много солдат. Несколько наблюдателей на стенах да еще горстка тенеземских вояк там, в темноте, только остыл их пыл, невелика им теперь цена. Иначе не проглядели бы коротышку, что с паучьей ловкостью спускается со стены по веревке.

И с чего бы это двухсотлетнему волшебнику четвертого сорта спускаться по веревке, да еще туда, где недружелюбные смуглые карлики будут страшно рады возможности поплясать на его брюхе?

Жеребец загадочной колдовской породы перестал ржать. Наконец-то издох. Но зеленоватый пар все еще поднимается из раны, все еще мерцают ее края.

Где? Вон там? Ну да. Жутко выглядят эти двое, окутанные своим розовым туманом. Сущие дьяволы. Хотя вроде не за тем сюда идут, чтобы пожрать весь город, как думаешь?

Что такое? Внизу заметались тенеземцы – ни дать ни взять куры, к которым в птичник пролезла лиса. В воплях слышен неподдельный ужас: что-то темное мечется среди наших недругов. Гляди, поймало кого-то, тащит прочь.

Света теперь так мало, что сместился центр битвы. Наш старичок черен, словно сердце самой ночи. Да разве найдется среди смертных такой зоркий, что разглядит, как этот шибздик крадется среди мертвецов? Кстати, куда он направляется? Неужто к дохлому коню Тенекрута?

Кто мог от него такого ожидать?.. Да он с ума сошел!

И это пятно мглы тоже ползет туда. Нет, ты видел, а? Видел, как вспыхнули красным глаза в зареве городских пожаров?.. Ну что за болван! Ему бы прочь бежать, а он… Дорого может обойтись такое упорство.

Вот черный человечек пропал из виду. Это потому, что замер. Услыхал, значит… И снова припустил к мертвому жеребцу. Копье хочет вернуть! А что, может, это не такое уж и безумство. Он немало потрудился над своим копьем.

Вот снова стал и глаза небось выпучил, принюхавшись и уловив почти забытый запах. А убийственная мгла в тот же миг почуяла.

Ликующий рев пантеры заставил замереть все сердца на равнине. И пятно мглы помчалось – все быстрее, быстрее…

Черный человечек схватил копье и побежал к стене. Успеет ли? Унесут ли короткие старые ноги от стремительной хищницы?

Тварь огромна. Похоже, она уже торжествует победу.

Вот человечек ухватился за веревку. Однако до безопасного места ему еще восемьдесят футов… А он, как ни крути, дряхлый старик. Вот закрутило колдуна, но координация у него отличная. Копье развернулось одновременно с прыжком чудовища. Тварь выгнулась в воздухе, пытаясь избежать смертоносного острия, да не тут-то было: наконечник, пронзив ее морду, вышел за левым ухом. Чудовище взревело, зеленый пар повалил из раны. Пантера утратила всякий интерес к старику, и тот начал свой долгий подъем, закинув за спину копье, испещренное прихотливой резьбой.