Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999

• Название: Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999
• Автор: Ниал Фергюсон
• Жанр: Зарубежная публицистика
• ISBN: 978-5-227-08653-2

Полуторавековая история самого влиятельного и успешного банкирского клана Ротшильдов предстает перед читателем в обширном историческом труде оксфордского ученого Н. Фергюсона. Этот труд отличает безупречная эрудиция автора, который создал увлекательнейшую биографию династии на основе огромного фактического, ранее неизвестного архивного материала и развенчал при этом напластования бесчисленных легенд, анекдотов и мифов, связанных со знаменитым и по-своему исключительным семейством.

---

Таблица 3а

Прибыль банка «Н. М. Ротшильд и сыновья», 1830–1909 (средние показатели за десятилетия)

Источник: RAL, RfamFD/13F.

Таблица 3б

Среднегодовая прибыль домов Ротшильдов в целом, 1815–1905, тыс. ф. ст.

Источник: Приложение 2, таблица г.

Судя по всему, цифры для Лондонского дома больше поддерживают версию о том, что войны того периода пагубно сказывались на Ротшильдах. На иллюстрации 3.2 сравнивается годовая прибыль Нью-Корта с годовой прибылью двух главных конкурентов Ротшильдов в Сити, Бэрингов и Шрёдеров. В каждом случае прибыль исчисляется в процентном отношении к капиталу к концу предыдущего отчетного года. Такое сравнение наглядно показывает, что 1863–1867 гг., годы войны за объединение Германии, действительно были неудачными для Лондонского дома; его самыми прибыльными годами были годы мира: 1858, 1862 и 1873 гг. Похоже, что в середине 1860-х гг., охваченных войной, процветали Бэринги (и в меньшей степени Шрёдеры), хотя для Бэрингов высокие прибыли, возможно, имели больше отношения к возвращению мира в Америку, чем к войне в Европе. Тем не менее было бы нелепо предполагать, что не существовало связи между общей рентабельностью того периода в целом для Ротшильдов и возобновлением военных конфликтов. Как будет показано в дальнейшем, главным образом финансируя военные приготовления европейских государств и международные операции, которые вытекали из войн того периода, Ротшильды сумели резко повысить свои прибыли в годы мира. Войны середины XIX в. не повредили их положению ведущего многонационального банка в мире, а, наоборот, создали для Ротшильдов беспрецедентную сферу деятельности, совсем как за полвека до того война подтолкнула их к богатству и дурной славе.

3.1. Прибыль Неаполитанского дома, 1849–1862 (в дукатах)

3.2. Прибыль в процентном отношении к капиталу банков «Н. М. Ротшильд и сыновья», «Братья Бэринг» и банка Шрёдеров, 1850—1880

Войны 1850—1860-х гг. велись государствами, не имевшими огромных средств; это больше чем что-либо другое объясняет важность роли, которую в тот период играли банки, – и значительные прибыли, которые они могли извлечь. Базы налогообложения оставались ограниченными. Более того, в тот период они были особенно ограниченными, поскольку все больше государств следовало примеру Великобритании в области либерализации торговли. В 1853 г. Австрия урезала тарифы и подписала торговое соглашение с возглавляемым Пруссией Германским таможенным союзом, в 1860 г. Франция подписала договор о свободной торговле с Великобританией – и в краткосрочной перспективе следствием сокращения тарифов стало сокращение прибыли до тех пор, пока брешь не заполнилась благодаря росту товарооборота. Труднее всего совершенствовать тарифы было Австрийской империи с ее неравноправными территориями. Несмотря на героические усилия, предпринятые Бруком в 1850-е гг., в тот период бюджет ни разу не был сбалансирован. В Пруссии же, наоборот, существовала относительно действенная система роста доходов, когда казну пополняли рентабельные государственные предприятия; но политический конфликт между парламентом, где главенствующее положение занимали либералы, и все более консервативным монархом делал финансы почти такими же проблематичными. Вопрос о том, кто должен определять военный бюджет – ландтаг или король, – был одним из двух основных вопросов, которые был призван решить Бисмарк. Когда он обратился ко второму вопросу – кто должен управлять Германией, – ему пришлось значительно увеличить военный бюджет. Финансовые уловки, на которые он пошел, чтобы обойти прусский парламент, играли такую же важную роль для объединения Германии, как и битвы при Садове и Седане.

Еще больше, чем в предыдущее десятилетие, к услугам политиков, стремившихся добыть деньги другими средствами, кроме налогообложения, были преимущества стремительно растущей и меняющейся международной банковской системы. Если 1850-е гг. можно назвать десятилетием «Креди мобилье» и сходных с ним инвестиционных банков, то в 1860-е гг. наблюдалось разрастание более солидных учреждений, акционерных депозитных банков. В Великобритании это имело сравнительно ограниченное значение для Ротшильдов, потому что большинство депозитных банков почти исключительно концентрировались на таких внутренних финансовых операциях, которых лондонские Ротшильды всегда избегали. Тем не менее в результате либерализации английского корпоративного права в 1856 и 1862 гг. предпринимался ряд попыток учредить акционерные банки с иностранным участием, из которых Англо-австрийский банк, основанный в январе 1864 г. Джорджем Гренфеллом Глином, представлял, пожалуй, самую серьезную опасность для интересов Ротшильдов. Эти новички, выражаясь словами старшего сына Лайонела Натти, «совершали огромное количество рискованных операций, настолько, что дядя Маффи [Майер] готов был вести с ними очень мало дел, если вообще иметь с ними дело».

Во Франции Джеймсу пришлось довольствоваться четырьмя крупными новыми конкурентами, появившимися в тот период: «Индустриальный и коммерческий кредит» (Crédit industriel et commercial), основанный в 1859 г., «Общество депозитов и счетов» (Société de dépôts et comptes courants) (1863), «Сосьете женераль» (1864) и «Лионский кредит» (Crédit Lyonnais), который открыл парижский филиал в 1865 г. Более того, не всех их можно считать конкурентами в строгом смысле слова. Так, «Сосьете женераль» был основан группой, в которую входили Талабо, Бартолони и Делахант, уже связанные с Ротшильдами в различных железнодорожных компаниях, и новый банк часто действовал совместно с Ротшильдами. Отношения с «Лионским кредитом» также носили теплый характер. Более того, новые банки представляли более серьезную угрозу для «Креди мобилье», который и сам все больше действовал как депозитный банк после ограниченного успеха своих честолюбивых инвестиционных проектов 1850-х гг.[50] Тем не менее само их существование способствовало расширению оснований французских финансов, что могло лишь относительно уменьшить влияние Ротшильда в Париже. Джеймс предпочел не участвовать напрямую в «Сосьете женераль», хотя его недвусмысленно приглашали «встать во главе» этого учреждения; очевидно, после «Реюньон финансьер» он передумал учреждать собственный акционерный банк в Париже. И в Австрии возникали новые акционерные предприятия, составившие конкуренцию «Кредитанштальту» Ротшильдов. В 1863 г., когда Джеймсу и Ансельму предложили учредить в Вене австрийский вариант «Креди фонсье», они отказались. Их отказ открыл путь бельгийскому финансисту Ланграну-Дюмонсо, желавшему создать международную сеть ипотечных банков и других учреждений. Будучи католиком, он открыто противопоставлял себя иудеям Ротшильдам.

Все это предоставляло воюющим сторонам более широкий выбор, чем в прошлом: если Ротшильды отказывались предоставить им требуемые средства, они обращались к другим. Поэтому Ротшильды больше не могли рассчитывать на возможность применить вето к воинственным политикам (если такая возможность вообще когда-либо существовала). И хотя отдельные страны проигрывали войны из-за недостатка средств, но это не мешало их правительствам развязывать войны. Если и есть экономическое объяснение поражениям Австрии, Конфедерации и Франции, одно из них заключается в том, что они были меньше способны эксплуатировать новые источники финансирования, чем Пьемонт, Северные штаты и Пруссия; точнее, финансовые рынки испытывали меньше желания предоставлять им займы. В ту эпоху растущая интеграция международной денежной системы наделила банкиров в целом беспрецедентной властью, хотя ни один отдельно взятый банк и не мог похвастать таким же влиянием, каким пользовались Ротшильды до 1848 г. Сочетание свободной торговли и развития биметаллизма как международной денежной системы сокращало свободу маневра для политиков; небольшие просчеты – как дипломатические, так и финансовые – могли привести к быстрому наказанию со стороны инвесторов. Очевиднее всего такое наказание выражалось, конечно, в падении цен на государственные облигации или падении спроса на ту или иную валюту. Конвертируемость валют подвергалась своеобразному экзамену. Таблица 3 в иллюстрирует серьезность кризиса 1858–1859 гг. для австрийских облигаций по сравнению с облигациями Великобритании и Франции. То, что облигации одной из великих держав способны были в результате военных поражений потерять более половины своей цены, говорит само за себя.

Таблица 3в

Финансовые последствия объединения Италии

Примечание. Цифры для Великобритании и Франции приводятся по еженедельным ценам закрытия на Лондонской бирже; цифры для Австрии и Пруссии приводятся по заключительным ценам конца года на Франкфуртской бирже.