Эдвард Радзинский - Бабье царство. Русский парадокс

• Название: Бабье царство. Русский парадокс
• Автор: Эдвард Радзинский
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-082267-6

Это был воистину русский парадокс. В стране «Домостроя», где многочисленные народные пословицы довольно искренне описывали положение женщины: «Курица не птица, баба не человек», «Кому воду носить? Бабе! Кому битой быть? Бабе! За что? За то, что баба», – весь XVIII век русским государством самодержавно правили женщины – четыре Императрицы и две Правительницы. Начинается воистину галантный русский век – первый и последний век, когда Любовь правила политикой… И фавориты порой выпрыгивали из августейших постелей прямиком во власть. И за всеми нашими императрицами стояла гвардия, детище Петра, весь век галантно сажавшая наших дам на трон – иногда не без крови.

---

Но воркованье мужа сопровождается очень частыми просьбами – прислать «крепиша», то есть водки, или «армитажа» (вино). «Ивашко Хмельницкий» (выпивка) – обычная тема этих семейных писем. «Крепиш» шлет она «ради недужности» (болезни) любезного батюшки-мужа. Но просит «пить по малости». «И то правда, – отвечал Петр, – всего более пяти рюмок в день не пью, а крепиша по одной или по две, только не всегда… Оканчиваю, что зело скучно, что… не видимся». «Курорт Спа, 1717 год. Дай Боже [увидеться. – Э. Р.] скорее! При окончании [письма. – Э. Р.] пьем по одной про ваше здоровье…» «И мы, – отвечает Екатерина, – «Ивашку Хмельницкаго не оставим», то есть «выпьем про ваше здравие».

Так постепенно, чтобы не отстать от него, она будет превращаться в алкоголичку. Но пока она молода – здоровье позволяет.

Иногда они шутят в письмах по поводу его любовных приключений. Да, после брака Петр, как и прежде, не сдерживает свой темперамент, и «чернобровая жена» это приняла.

«Метресишки для домашних забав»

Зная страстность супруга и главное – свою власть над ним, она спокойно смотрела на его «метресишек (любовниц) для домашних забав». Граф Бассевич (премьер-министр герцога Голштинского, жениха Анны, дочери Петра) пишет в своих «Записках», что Царь сам рассказывал супруге подробности своих свиданий с дамами. «…Екатерина, уверенная в сердце своего супруга, только смеялась над его любовными приключениями, как Ливия над интрижками Августа, но зато и он, рассказывая ей об них, всегда оканчивал словами: «Но ничто не может сравниться с тобою».

Все эти «метресишки», появлявшиеся и столь же быстро исчезавшие, не задевавли Екатерину. Петр говорил правду: она для него была лучше всех. И потому она давала ему полную свободу. Он, например, мог отправить к ней больную постыдной болезнью любовницу. Так, во время лечения Петра на водах Екатерина узнала об очередной «метресишке». Шутливо написала ему: «Хотя и есть, чаю, у вас новыя портомои [прачки. – Э. Р.], однако ж и старая вас не забывает…» Он также предпочел отшутиться: «Сама знаешь, что я не таковской, да и стар… А понеже во время пития [лечебных. – Э. Р.] вод «домашней забавы» [то бишь секса. – Э. Р.] доктора употреблять запрещают. Того ради я метрессу свою отпустил к вам, ибо не мог бы удержаться, ежели бы она при мне была».

Но оказалось, отпустил он к жене любовницу совсем по другой причине. И уже вскоре Екатерина ему ответила: «…изволите писать, что вы метресишку свою отпустили сюда для своего воздержания, что при водах невозможно с нею веселиться, и тому верю; однако ж больше верю, что вы оную изволили отпустить за ее болезнью, в которой она и ныне пребывает, и для лечения изволила поехать в Гагу…»

Так что, узнав от «метресишки», зачем ее прислал Петр, заботливая Екатерина дала ей деньги для поездки и лечения в Гааге. И лишь смиренно попросила Петра впредь быть осторожней с любовницами: «…не желала бы я… чтоб и галан [любовник. – Э. Р.] той метресишки такой же здоровый приехал, какова она приехала…»

Пожалуй, только однажды Екатерине пришлось поволноваться. Это случилось, когда у Петра начался роман с Марией Кантемир, дочерью молдавского господаря, юной, блестяще образованной красавицей. Мария забеременела. Впервые Екатерина жила в большом беспокойстве. .

По одной из версий, помог Петр Толстой, глава Тайной канцелярии. Он умело поговорил с домашним врачом Кантемиров, и… вскоре у красавицы случился выкидыш. На этом опасный роман закончился.

Любовь к Катеринушке все больше овладевала великой и страшной душой Петра. На фоне этой страстной любви и будет разворачиваться одна из главных трагедий царствования.

Царевич Алексей

Царевич Алексей был наследником престола. Его родила нелюбимая жена Евдокия. Мальчика назвали Алексеем в честь покойного отца Петра – царя Алексея Михайловича. Ему было всего восемь лет, когда его мать насильно постригли в монастырь.

Мальчика начали передавать из рук в руки: сначала его воспитывала бабка, царица Наталия Кирилловна, после ее смерти – сестра Петра царевна Наталия. Учителем Алексея сделали царского дьяка Никифора Вяземского, который должен был учить его сначала азбуке, а потом всем наукам и заодно главным иностранным языкам – немецкому и французскому. Нетрудно представить, как убогий дьяк его учил…

На пороге XVIII века отец вспомнил об Алексее. Один за другим стали меняться учителя у Царевича. Иностранцы (немцы) занимались с несчастным, медленно схватывавшим науки мальчиком. Его воспитанием по поручению Петра руководил Меншиков – он был назначен главой его двора. Но Алексашка хорошо знал Петра и потому не боялся ссориться с Царевичем.

«Ты не забывай, кто я!» – грозил ему Меншиков. «Конечно, не забываю. Ты был ничем и только по милости моего отца стал тем, кто ты сейчас», – отвечал Алексей.

Впоследствии, сбежав из России, он так описывал свою тогдашнюю жизнь в письме к австрийскому Императору: «…если имею немного ума, то это происходит от Бога и от Меншикова, который дал мне дурное воспитание, всегда меня утеснял, не заставлял учиться и от юности окружил дурными людьми и дураками». Ласку и уважение Алексей получал только от священников. От них он впервые услышал о своем предназначении – вернуть Святую Русь, когда сядет на трон. Они рассказали ему и о добродетельной матери, сосланной отцом в монастырь…

Он часто думал о матери. В 1707 году Алексей сумел тайно повидать ее в монастыре. И получил взбучку от отца…

В это время у Петра уже появились «Матка» Катерина и дети от нее – любимые от любимой. Сына от нелюбимой Петр не любил. Как впоследствии будет не любить Екатерина II своего сына от нелюбимого Петра III.

Но нелюбовь Петра I была куда опаснее. Чем ближе становилась для него любовница-кухарка, тем злее он относился к сыну. До встречи с Екатериной Царь брал сына с собой на войну. Но как только она заняла его сердце, Алексея уже нет ни в Полтавской битве, ни в Прутском походе. И если Петр берет его в поход в Финляндию, то только для того, чтобы постоянными обличениями и руганью доказывать его никчемность в присутствии сподвижников.

Подумывая жениться на Екатерине, Петр должен был женить сына. Ведь Алексей, формальный наследник престола, уже стал совершеннолетним.

Русские царевны вторгаются в Европу

В это время Петр наряду с военным вторжением начинает своеобразное матримониальное вторжение в Европу. Желая породниться с европейскими королевскими домами, он выдает русских Царевен за иностранных герцогов. Дочерей брата Ивана Петр выдал за Курляндского и Мекленбургского герцогов, свою дочь Анну выдает за Гольштейн-Готторпского герцога.

Брак Алексея должен был продолжить эту новую традицию.

Первая жена Петра – последняя официальная русская супруга в истории династии (брак Александра Второго и княжны Долгорукой был морганатическим). Именно со времен Петра Германия превращается в этакую конюшню для Романовских жеребцов. Здесь подбирали принцесс, как подбирают для случки породистых кобыл. Сергей Михайлович Соловьев наглядно показал, чем всё закончилось. Он взял два стакана. В одном было красное вино – аналог русской крови Петра. И за каждый немецкий брак Царей Романовых он доливал в красный стакан соответствующий процент обычной воды (немецкую кровь). В конце концов жидкость в стакане стала совершенно белой – обыкновенной водой. В жилах последних Романовых осталось меньше одного процента русской крови.

Несчастный брак несчастного наследника

Женой сына Алексея стала немецкая принцесса Шарлотта Христина София. Высокая, безгрудая, худая – то есть дурнушка по московским меркам женской красоты. К тому же со следами оспы на тонком лице. Ее сначала предназначали в жены Карлу Двенадцатому. Но после победы над ним Петра отдали замуж за русского наследника. Победитель Петр получил и сноху. Брак сына совпал с браком отца. Теперь у Алексея появились две сестры, обе незаконнорожденные, привенчанные – Анна и Елизавета. Петр занимался только ими, был весь в заботах о новой семье.

И все чаще открыто выказывал пренебрежение сыну…

Алексей был несчастен. Он жил в атмосфере нелюбви. Его не любил отец, сам Алексей не любил жену, которая, в свою очередь, не любила его. Нелюбимая мужем, оставшаяся лютеранкой, чужая в православной России, Шарлотта замкнулась в себе и тоже была очень несчастна. Жила она отчужденно, не имея друзей среди русской знати. Жизнь за окном была ей непонятна и противна.

Но дома было еще противнее. Петр поселил нелюбимого сына в крохотном «дворце» – домишке на берегу Невы. Протекавшая в дождливую погоду крыша, ужасный климат Петербурга уничтожил слабые легкие Шарлотты (впоследствии это будет происходить со многими немецкими принцессами, вышедшими замуж за Романовых).

Алексей быстро сделал жену беременной и с тех пор редко посещал ее кровать. Жалкий, худой, узкоплечий Алексей пытался походить на отца. Как отец не любил его мать, Алексей не любил жену. Как и отец, он много пил. Но в отличие от могучего отца пить не умел. Быстро напивался, спьяну болтал «лишнее», что моментально передавали Царю.