Наталия Антонова - Золотая удавка

• Название: Золотая удавка
• Автор: Наталия Антонова
• Жанр: Детектив
• ISBN: 978-5-04-103042-1

Синеглазая красавица Евгения – дочь миллионера, и этим все сказано. Она может позволить себе любой каприз. Но яркая и беззаботная жизнь девушки жестоко прервана – ее нашли задушенной в собственной комнате. Все знали Евгению как легкомысленную, но все-таки хорошую девочку. Однако не привлекла ли она своей открытостью и смелостью слишком опасных людей? Убитый горем отец намерен найти убийцу, поэтому приглашает к себе в дом лучших из лучших – детектива Мирославу Волгину с ее верным секретарем Морисом. Им предстоит выяснить, не скрывается ли за красивым жизнерадостным фасадом мрачная, жестокая и порочная правда…

---

– Хоть кто-то был в курсе?

– Двоюродный брат Валентина. Но на Филиппа Яковлевича можно было положиться. Он часто выручал нас, или, как теперь говорят, покрывал, – усмехнулась она, отводя темно-карие глаза и пытаясь таким образом скрыть от посторонних глаз плещущуюся в них горечь.

– Вы кого-то подозреваете? – спросила Мирослава.

Шумская покачала головой.

– У Валентина Гавриловича Бельтюкова есть враги?

– Убили не его, а Женю…

– Метить могли в него.

– Возможно, – проговорила с сомнением в голосе Карина Викторовна, – но я не знаю никого, кто желал бы ему или его дочери смерти.

– Конкуренты?

– Сейчас не 90‐е годы прошлого века, вопросы в бизнесе решаются иначе.

– Не скажите, – не согласилась Мирослава.

Шумская пожала плечами, давая понять, что остается при своем мнении.

– От него могли захотеть избавиться родственники…

– Зачем?

– Из-за наследства.

– Там почти все было завещано Евгении.

– А если бы она скончалась раньше, чем вступит в права наследства?

– Думаю, что в таком случае Валентин просто переписал бы завещание…

Но чуткое ухо детектива расслышало в голосе Шумской едва уловимые нотки неуверенности.

– Карина Викторовна, а вы знакомы с завещанием Бельтюкова?

– Валентин пересказал мне его, но я не видела документ собственными глазами, если вы это имеете в виду, – голос клиентки прозвучал слегка раздраженно.

– Карина Викторовна, я задаю все свои вопросы не из любопытства.

– Я понимаю. Извините. Просто я…

– Да, конечно. Но тем не менее.

– Спрашивайте.

– А у самой Евгении были враги?

– Вряд ли, – с сомнением проговорила клиентка, – хотя недоброжелатели, конечно, имелись, и в избытке.

– Почему?

– Женя была девушкой балованной, все делала по-своему, редко считалась с мнением других.

– Вы знаете, кто мог быть особенно недовольным Евгенией?

– Возможно, ее жених…

– У нее есть жених?

– Бывший, – уточнила Шумская.

– Почему они расстались?

– Этого я не знаю. Могу только предполагать…

– И каковы ваши предположения?

– На браке с Марком Репьевым настаивал Валентин, а Жене парень явно был не по вкусу.

– У нее был другой?

– Был, но Валентин выступал против их отношений и сделал все, чтобы разлучить дочь с возлюбленным.

– Надо думать, что незадачливый поклонник был беден? – усмехнулась Мирослава.

– Вы правы.

– Кто он?

– Я…

– Карина Викторовна, ради бога! Вы хотите, чтобы я нашла убийцу?

– Да. Это Адам Сергеевич Верещак.

– Кто он?

– Циркач, – презрительно фыркнула клиентка.

– В смысле? – переспросила Мирослава.

– В прямом смысле, он работает в цирке, – недовольно проговорила клиентка.

– Кем?

– Какая разница?! – пожала плечами Шумская.

– Большая разница! – отрезала Мирослава.

– Кажется, акробатом…

– Теперь я хотела бы знать, кто, кроме отца и дочери, живет в доме Бельтюкова.

– О! – усмехнулась Карина Викторовна. – Валентин умудрился приютить под крышей своего дома целую кучу родственников.

– Назовите их.

– Это двоюродный брат Вали, о котором я уже упоминала, Филипп Яковлевич Бельтюков. Его племянник – сын родной сестры Валентина – Мирон Ильич Порошенков. Кроме них, отчим Мирона Василий Афанасьевич Артамонов со своей второй женой Верой Максимовной.

– Все?

– Еще обслуга. Но из них я знаю только домоправительницу Серафиму Оскаровну Нерадько и шофера Глеба Земского.

– А остальные?

– Остальным не имела чести быть представленной, – усмехнулась Шумская.

– Хорошо.

– Да, Валентин как-то похвастался, что повара он привез из самой Италии. Зовут его Роберто. И еще знаю, что у Нерадько есть дочь. Валентин принимал участие в ее судьбе.

– По какой причине?

– По той, что Серафима Оскаровна воспитывала ее одна.

– Ну и что?

Шумская пожала плечами:

– У порядочных людей принято помогать своим служащим, тем более что Нерадько работает в доме Валентина более двадцати пяти лет и никаких нареканий не имеет.

– Хорошо, – сказала Мирослава, – пока это все, что я хотела у вас спросить. Если появятся дополнительные вопросы, надеюсь, вы на них ответите?

– Да, вот моя визитка.

– Карина Викторовна, договор заполнит и даст вам на подпись мой секретарь Морис Миндаугас.

– Красивый парень, – проговорила Шумская.

Мирослава проигнорировала эту реплику, добавив:

– Аванс тоже вручите ему.

– С удовольствием, – усмехнулась клиентка и, не удержавшись, добавила: – Не боитесь, что уведут?

– Кого?

– Секретаря.

– Он не бычок на веревочке.

Шумская пристально вгляделась в бесстрастное лицо детектива и проговорила:

– Либо вы высокого мнения о достоинствах мужчин, либо непоколебимо уверены в себе.

– И то, и другое, – обронила Мирослава.

Клиентка кивнула, попрощалась и вышла в приемную, где ее уже поджидал Морис.

Вечером приехал Шура, он сидел на кухне и покорно пил врученный ему Морисом напиток Имхотепа.

Пару раз шмыгнув носом, спросил с надеждой:

– Думаешь, поможет?

– Конечно, – заверил его Миндаугас.

– Скверная погода, – пожаловался Наполеонов, – холод, дождь, сквозняки.

– Осень…

– Знаю, что осень. Но меня это не утешает. Лучше скажи, ужинать скоро будем?

– Скоро, сейчас достану из духовки филе индейки, тушеные овощи уже готовы.

– А пирожные?

– Сегодня рулет с маком.

– Ладно, пусть будет рулет с маком. Может, хоть засну нормально сегодня.

После ужина они расположились в гостиной возле камина. Морис прикатил столик с чаем и нарезанным рулетом.

Дон встал на задние лапы и дотронулся лапой до колена Мориса.

Миндаугас отломил небольшой кусочек рулета, стряхнул с него мак и положил перед котом.

Тот обнюхал угощение и стал неторопливо жевать.

– Что за кот такой, – пробубнил Наполеонов с набитым ртом, – рулет ест.

Никто не прокомментировал его реплику, и Шура, поглядев на Мирославу и Мориса, продолжил:

– Вот у нас опер Боря носил своего кота к ветеринару, и тот посоветовал кормить его специальными кормами.

– Пусть он сам их ест, – лениво отозвалась Мирослава.

– Боря?

– Нет, ветеринар.

– Может, он и ест, – задумчиво проговорил Наполеонов. – Боря рассказывал, что мужик сам сильно на кота похож – рыжий, с усами, руки какие-то когтистые. Боря признался, что он поймал себя на желании стащить с него брюки.

– Это еще зачем? – искренне удивился Морис.

– Чтобы проверить наличие хвоста! – расхохотался Шура.

Морис бросил на него неодобрительный взгляд.

А Мирослава вздохнула:

– Ну и шуточки у тебя, Шурочка.

– А что вы хотите, – вздохнул Наполеонов горестно, – работа у меня грубая, и сам я – неотесанный мент.

– Не прибедняйся, – пнула его острым носом домашней тапочки Мирослава, – ты у нас начитанный, образованный мальчик.

– И не мент, а полицейский, – проговорил Морис.

– Все одно – легавый, – сокрушенно вздохнул Шура, глядя на опустевшее блюдо, где еще недавно лежал рулет.

– Можешь не вздыхать, – сказала Мирослава, – все равно сегодня ничего больше не получишь.

– Жестокая ты, – проговорил Наполеонов, допил чай и, поставив на столик опустевшую чашку, поудобнее устроился в кресле.

– Как хорошо у вас, ребята. – Шура потянулся всем телом и покосился на растянувшегося на ковре вблизи камина кота.

Отсветы огня неровными всполохами падали на черную шерсть и растекались на ней всеми оттенками шоколадного цвета.

– Оставайся ночевать, – сказала Мирослава.

– Останусь, – не заставил себя упрашивать Наполеонов.

Его ночевки в доме Волгиной были в порядке вещей. У него здесь и комната своя имелась. Называлась она Шуриной или наполеоновской.

А в комнате висела его гитара…

– Шура, спой что-нибудь, – попросила Мирослава.

Морис, не дожидаясь его согласия, отправился за гитарой.

– Ладно, – сказал Наполеонов, – спою вам шуточную песню про плохие привычки. Согласны?

– Согласны, – ответили они одновременно.

Шура взял из рук Мориса гитару, небрежно пробежался пальцами по струнам и, настроившись, запел:

* * *

Быть таким, как все, привык…
Ну, мужик я как мужик.

Прихожу искать работу,
И тут спрашивает кто-то:
– У тебя какой ай кью?
– Низкий, я курю и пью.
– Дверь закрой с той стороны, —
Отвечают мне они.

Жалоб нету на здоровье.
Пью, курю, я так привык,
Мачо же я, просто бык!
Секса, барышни? Извольте!
Но подвел меня «дружок»,
Раз за разом все не ок.
Стал растерян я, несмел.
Неудачник, не у дел…
Без работы, без любви,
Деньги кончились мои.
Разбежались все друзья.
Выбирал не тех ли я?
И какой же я мужик?
Я курить и пить привык.
Делай вывод, пацаны,
Я – позор своей страны.

Настоящий же мужик
С малых лет к труду привык,
Сердце, руки, голова
Служат верно. И слова
Не расходятся с делами.
Вот такими мужиками
Русь горда. Во всех веках
Держится на их плечах.

Когда затих последний аккорд, Мирослава приобняла Шуру и чмокнула его в макушку.