Пенелопа Уорд - Вот это сноб!

• Название: Вот это сноб!
• Автор: Пенелопа Уорд
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101933-4

«Красивый, высокомерный и раздраженный». «Бросьте в реку телефон этого козла и забудьте, что вы его когда-нибудь видели». Вот что Сорайя услышала о хозяине забытого айфона, позвонив по первому попавшемуся номеру в списке его контактов. Но это ожидаемо. Сорайя вообще удивлена, что такой мужчина спустился в метро. Эффектный, властный сноб. Услада для глаз. Правда, он так отчитывал по телефону подчиненного, что Со-райе захотелось залепить ему пощечину. Что ж, она вернет ему мобильник. Но для начала проучит. Всего лишь потому, что ей никогда не нравились (точно нет!) самодовольные мужики в костюмах.

---

«Что?»

– Гм… Нет.

– Тогда вы ошибаетесь. У вас не может быть ничего такого, что бы я искал, что могло бы заставить меня открыть эту дверь и иметь с вами дело. А теперь прошу вас покинуть этот этаж, иначе мне придется попросить охрану вывести вас.

«К черту это». Я больше не собиралась возиться с этим дерьмом. С этой минуты я больше не хотела иметь с этим человеком никакого дела, поэтому я решила оставить его дурацкий айфон. Когда я схватила мой собственный телефон, меня осенило. Прощальный подарок. Я сделала три своих селфи. На первом снимке мое декольте и средний палец по центру, на втором мои ноги и на третьем – моя задница. Затем я вбила в его айфон мой номер телефона, обозначив контакт как «Пожалуйста, мудак». Я специально не стала снимать свое лицо, так как мне не хотелось, чтобы он узнал меня в вагоне метро.

Я отправила ему все три селфи, а за ними улетело и сообщение:

Твоей матери было бы за тебя стыдно.

Я протянула айфон девушке из приемной и сказала:

– Проследите за тем, чтобы он его получил.

Я направилась к выходу, чувствуя себя немного проигравшей и очень разозленной.

К тому времени, как я добралась до работы, мое настроение только ухудшилось. Единственной хорошей новостью оказалось отсутствие Иды, отправившейся на неожиданную встречу вне офиса. Я была избавлена от необходимости общаться с ней. В конце концов, я воспользовалась ситуацией и ушла из офиса на час раньше.

После работы я решила навестить Тига и его жену Делию и только потом отправиться домой. Мы с Тигом дружили с самого детства, так как росли по соседству. Тигу и Дел принадлежал салон на Восьмой авеню, где делали тату и пирсинг.

Я слышала жужжание иглы Тига в углу. Он был занят с клиентом. Тиг делал татуировки, Делия занималась пирсингом. Всякий раз, когда у меня было неустойчивое настроение, я становилась очень импульсивной. Я уже решила, что вечером дома выкрашу кончики волос в красный цвет, но этого казалось мало, чтобы удовлетворить меня.

– Дел, я хочу пирсинг в языке.

– Убирайся отсюда. – Она отмахнулась от меня. Ей были хорошо знакомы смены моего настроения.

– Я серьезно.

– Ты говорила, что никогда не станешь делать пирсинг. Я не хочу, чтобы ты вернулась и обвинила меня, когда твое настроение изменится.

– А я передумала. Я хочу пирсинг.

Тиг услышал наш разговор и на мгновение отвлекся от своего клиента.

– Я тебя знаю. Должно быть, сегодня в твоей жизни произошло какое-то дерьмо, поэтому тебе вдруг захотелось проколоть язык.

Глубоко вздохнув, я призналась:

– Все верно, какое-то дерьмо.

Я рассказала им всю историю, начиная с того момента, когда я нашла айфон Грэма, и заканчивая его грубостью по отношению ко мне по интеркому сегодня.

Тиг ответил, перекрывая звук иглы:

– Забей. Тебе больше незачем иметь дело с этим придурком. Ты просто приняла это близко к сердцу. Выкинь его из головы, и всё.

Я знала, что Тиг прав. Я просто никак не могла понять, почему поведение Грэма так меня задело. Я не собиралась снова и снова анализировать это вечером или связывать мою реакцию с тем, что меня когда-то отверг отец. Возможно, я просто ждала, что буду приятно удивлена, а не в высшей степени разочарована. Что-то не давало мне просто отпустить ситуацию. Я надеялась многое узнать о Грэме, но теперь шансов на это у меня не осталось. Я не понимала, почему это так много для меня значит. Пока я этого не пойму, я буду винить в этом себя.

– Я все-таки хочу, чтобы ты сделала мне пирсинг языка.

Делия округлила глаза.

– Сорайя…

– Давай, Дел, просто сделай это!

У меня щипало язык, когда я возвращалась на поезде домой. Читая список того, что следует делать после пирсинга, я не могла удержаться от того, чтобы не хмыкать про себя.

Не целуйтесь и воздержитесь от прочей оральной активности, пока ранка полностью не заживет.

Ага… Вот с этим проблем не будет, учитывая тот факт, что мне абсолютно не с кем разделить упомянутую выше активность. Все рекомендации казались достаточно легкими, пока я не добралась до последнего пункта.

Не пейте кислые или алкогольные напитки, пока рана заживает.

Вот дерьмо! Я выстрелила себе в ногу, решив сделать пирсинг языка в тот самый вечер, когда я действительно нуждалась в том, чтобы утопить мои печали в чем-нибудь крепком.

Вернувшись в мою квартиру, я разделась и принялась красить кончики волос в красный цвет. Это означало, что я нахожусь в самом скверном расположении духа. В тот момент, когда я подумала, что точно знаю, как пройдет этот вечер, произошло то, чего я совершенно не ожидала.

Глава 4 Грэм

Мой день прошел под знаком сисек без лица и татуировки в виде перышка. Хуже того, они оказались говорящими.

Из всех проклятых вещей, которые она могла мне отправить вместе с этими снимками тела, она выбрала именно эти слова. Ей удалось отправить мне то самое сообщение, которое полностью разрушило и испоганило остаток моего дня. А возможно, и остаток недели.

Твоей матери было бы за тебя стыдно.

«Да пошла ты, Сорайя Венедетта. Да пошла ты, потому что ты права».

Эта странная женщина зацепила меня.

Она назвала свое имя всего один раз по внутренней связи, но оно врезалось мне в память. Обычно имена входят у меня в одно ухо и выходят в другое.

Сорайя Венедетта.

Хотя, технически, ее полное имя звучало так: Сорайя Пожалуйста, Мудак Венедетта.

«Откуда у нее мой телефон?»

Сообщение все не давало мне покоя, пока я снова и снова перечитывал его.

Твоей матери было бы за тебя стыдно.

С каждым разом оно злило меня все сильнее, потому что в глубине души я знал, что правдивее слов не существовало. Моей матери действительно было бы за меня стыдно, она бы стыдилась того, как я ежедневно общаюсь с людьми. Каждый человек справляется с трагедией по-своему. После смерти матери я предпочел отгородиться от людей, сосредоточив всю энергию на образовании и карьере. Мне больше не хотелось ничего чувствовать, не хотелось ни с кем общаться. Самым простым способом добиться этого было отпугнуть людей. Если бы поведение мерзавца было формой искусства, я бы ее точно освоил. Чем успешнее я становился, тем легче мне это давалось.

Просто удивительно, сколько могло сойти с рук человеку моего положения и с моей внешностью. Практически никто не попытался вытащить меня из этого дерьма или расспросить меня. Люди просто приняли это. Все эти годы никто в моем офисе не говорил со мной так, как сделала это сегодня Сорайя Венедетта. Ни один человек.

Хотя ее напористая манера разговора по интеркому произвела на меня впечатление, я почти забыл о ней, пока Ава, секретарь из приемной, не принесла мне мой айфон.

И вот теперь, много часов спустя, я все еще оставался под впечатлением от того, как глубоко задели меня слова Сорайи. И совершенно завороженный сиськами, вываливающимися из платья цвета адского пламени.

Вот оно.

Сорайя Венедетта – это маленький дьявол.

Она лишила меня способности сосредоточиться на работе, поэтому я отменил единственную встречу, назначенную на вторую половину дня, и ушел из офиса.

Вернувшись домой, я уселся на диван и потягивал коньяк, продолжая размышлять. Чувствуя, что со мной что-то не так, мой вест-хайленд-уайт-терьер Блэки просто сидел у моих ног, даже не пытаясь вовлечь меня в игру с ним.

Из моей квартиры в кондоминиуме в Верхнем Вест-Сайде открывался вид на Манхэттен. Уже стемнело, и городские огни освещали вечернее небо. Чем больше я пил, тем ярче казались огни и тем быстрее исчезали установленные мной для себя запреты. Где-то в большом городе Сорайя чувствовала удовлетворение от своего поступка, не подозревая о том, что она сломала меня в процессе.

Когда я в очередной раз смотрел на перышко-татуировку на ее ступне, мне вдруг пришло в голову, что она не показала свое лицо, так как она, вероятно, страшна как смертный грех. При этой мысли мой собственный смех эхом разнесся по холодной, пустой гостиной. Хотелось бы мне знать, как она выглядит. Зря я не открыл дверь кабинета, я бы мог заткнуть ее.

Мой палец задержался на ее имени Пожалуйста, мудак. Мне захотелось, чтобы ей стало так же дерьмово, как и мне. Я мог это сделать. И я ответил на ее сообщение.

На самом деле моя мать умерла. Но да, полагаю, ей было бы стыдно.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем мой айфон подал голос.

Сорайя: Я сожалею.

Грэм: Так и должно быть.

Мне следовало бы остановиться на этом. Она бы почувствовала себя как дерьмо, и на этом бы дело закончилось. Но я был пьян. Да еще и возбудился. Я целый день смотрел на ее сиськи, ноги и задницу, и это здорово на меня подействовало.

Грэм: Что на тебе надето, Сорайя?