Кен Лю - Бумажный зверинец (сборник)

• Название: Бумажный зверинец (сборник)
• Автор: Кен Лю
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-095768-2

Кен Лю, популярный китайско-американский писатель, троекратный обладатель премии «Хьюго», а также других премий и наград, представляет сборник рассказов «Бумажный зверинец и другие истории». В этом сборнике прошлое смыкается с будущим, мифология Древнего Китая прорастает в реалии современного мира, боги сходят со страниц ветхих манускриптов, чтобы помочь простым людям, попавшим в беду, а героем способен стать любой человек, осознающий свою ответственность перед современниками и не лишенный чувства порядочности. Опасные космические странствия и мудрые советы Царя Обезьян, вера, способная свернуть горы, и умолчание, приводящее к геноциду сотен тысяч жизней, – творческий диапазон Кена Лю поражает воображение!

---

Затем его лицо стало серьезным.

– В 1931 году Япония вторглась в Маньчжурию, и мой друг уехал из Америки защищать свой дом. Я слышал, что он стал партизаном-коммунистом, сражался с японцами, и те убили его годом позже.

Мистер Кан сделал глоток. Его руки дрожали.

– Я был трусом. У меня была работа и комфортная жизнь в Америке. Я пребывал в безопасности, и мне не хотелось идти на войну. Я придумывал какие-то оправдания, говорил себе, что как юрист могу оказаться гораздо полезнее после войны.

Однако Япония не удовлетворилась Маньчжурией. Через несколько лет она завоевала остальной Китай, и однажды я проснулся и узнал, что мой родной город захвачен, – и я перестал получать письма от своей семьи. Я все ждал и ждал, пытаясь уверить себя, что они убежали на юг и все в порядке. Однако в конце концов я получил письмо от моей маленькой сестренки, в котором она рассказывала, что японская армия после взятия города убила всех моих родственников, включая родителей. Моя сестра выжила, притворившись мертвой. Из-за моего страха погибли мои родители.

Я уехал в Китай. Я пошел добровольцем в армию, как только сошел на землю с корабля. Офицера националистов совершенно не интересовало, что я учился в Америке. Китаю требовались люди, которые могли стрелять, а не те, что умели читать и писать, или знавшие закон зазнайки. Мне дали ружье и десять патронов и сказали, что если мне понадобится еще, то нужно снимать патронташи с мертвых тел.

Мистер Кан нарисовал на бумаге другой иероглиф.

– Вот еще один иероглиф, который можно вывести из иероглифа «баран». Он выглядит почти как мэй. Я лишь слегка изменил внизу иероглиф «великий». Узнаешь его?

Лилли вспомнила вчерашние рисунки:

– Это иероглиф огня!

Мистер Кан кивнул:

– Ты очень умная девочка.

– Что, это иероглиф поджаривания баранины над костром?

– Да. Но если «огонь» расположен под другим иероглифом, то, как правило, мы немного меняем его форму, чтобы показать готовку на низком огне. Вот так:

– Изначально запеченная ягнятина была подношением богам, и этот иероглиф као стал означать ягнятину в целом.

– Как жертвенный ягненок?

Мистер Кан кивнул:

– Наверное, так. Нас никто не учил и никто не поддерживал, поэтому у нас было больше поражений, чем побед. Позади шли офицеры с пулеметами, готовые пристрелить тебя, если побежишь с поля боя. Впереди – японцы, идущие в штыковую атаку. Когда я потратил все свои патроны, то пытался взять оставшиеся у моих мертвых товарищей. Я жаждал мести за мою убитую семью, но как можно было отомстить? Я даже не знал, какой из японских солдат их убил.

Именно тогда я и начал осознавать другую сторону магии. Люди говорили о славе Японии и слабости Китая, что Япония хочет лучшего для всей Азии, а Китай должен принять, что предлагает Япония, и сдаться. Но что значили все эти слова? Как может Япония чего-то хотеть? «Япония» и «Китай» – их в реальности не существует. Это всего лишь слова, воображение. Отдельный японец может хотеть славы, отдельный китаец может хотеть чего-то другого, но как можно говорить, что «Япония» или «Китай» хотят, верят или принимают что-либо? Это все пустые слова, мифы. Но эти мифы дают основу сильной магии и требуют жертв. Они требуют бойни людей будто стада баранов.

Когда Америка вступила в войну, я был очень счастлив. Я понял, что Китай спасен. Видишь, насколько сильна эта магия: я могу говорить о несуществующих вещах, словно они вполне реальны. Но это уже не имеет значения… Как только война с Японией была окончена, мне сказали, что теперь националистам нужно сражаться с коммунистами, которые были их братьями по оружию во время войны с Японией. Коммунисты были злом, и их нужно было остановить.

Мистер Кан нарисовал другой иероглиф.

– Это иероглиф и, который раньше значил «праведность», а теперь также значит «-изм», как в словах «коммунизм», «национализм», «империализм», «капитализм», «либерализм». Он состоит из иероглифа «баран», который ты уже знаешь, вот он, вверху, и иероглифа «я» внизу. Человек держит овцу для жертвоприношения и считает, что у него правда, справедливость и магия, которые и спасут мир. Смешно, не правда ли?

Но вот в чем загадка, несмотря на то, что снаряжение у коммунистов значительно уступало нашему, а обучение было недостаточным, они продолжали побеждать. Я ничего не мог понять, пока однажды мое подразделение не было разбито коммунистами, и я сдался, чтобы потом вступить в их ряды. Видишь ли, коммунисты действительно были бандитами. Они отбирали землю у землевладельцев и раздавали ее безземельным крестьянам, и в этом была причина их популярности. Их не заботила фикция законов и права собственности. А зачем все это нужно? Богатые и образованные привели страну к пропасти, так почему бы бедным и необразованным не попробовать себя в управлении? Никто до коммунистов не думал о простых крестьянах, но когда у тебя ничего нет, даже обуви на ногах, то умирать совершенно не страшно. В мире гораздо больше людей бедных, а значит, бесстрашных, чем людей богатых и запуганных. Я видел логику в том, что говорили коммунисты.

Однако я очень устал. Я сражался десять лет и был совершенно один. Моя семья была богатой, и коммунисты также убили бы ее, как это сделали японцы. Я не хотел воевать на их стороне, хотя и мог их понять. Мне хотелось остановиться. Мы с несколькими приятелями сбежали среди ночи, выкрав лодку. Мы решили добраться до Гонконга и забыть про эту бойню навсегда.

Однако мы не владели искусством навигации, и волны вынесли нас в открытое море. Вскоре у нас закончились вода и еда, поэтому мы просто ждали смерти. Но уже через неделю увидели землю на горизонте. Мы гребли из последних сил, пока не добрались до берега. Так мы оказались на Тайване.

Мы поклялись друг другу хранить в тайне наше пребывание у коммунистов и наше дезертирство. Каждый из нас занялся своим делом, в твердой решимости больше никогда не воевать. Так как я легко управлялся со счетами, меня наняла тайваньская пара, владевшая небольшим универмагом, и я вел учет и управлял этим заведением.

Большая часть Тайваня была заселена иммигрантами из провинции Фуцзянь несколькими веками ранее, а после того, как японцы отбили Тайвань у Китая в 1885 году, они попытались японизировать остров, как сделали это ранее с Окинавой, и превратить пеншеньчжень в верноподданных императора. Многие мужчины сражались в японской армии во время войны. После того как Япония проиграла, Тайвань был передан назад Китайской республике. Националисты пришли на Тайвань, приведя с собой новую волну иммигрантов: вайшеньчжень. Пеншеньчжень ненавидели националистических вайшеньчжень, которые отняли у них лучшие должности, а националистические вайшеньчжень ненавидели пеньшеньчжень, которые предали свой народ во время войны.

Однажды я занимался делами в магазине, когда на улицах стала собираться толпа. Они кричали на фуцзяньском, поэтому я знал, что это были пеньшеньчжени. Они останавливали всех, кого встречали на своем пути, и если этот человек говорил на мандарине, они считали его вайшеньчженем и нападали. В них не было ни толики рассудительности, ни доли сомнений. Они жаждали крови. Я был очень напуган и пытался спрятаться под прилавком.

Иероглиф «толпа» происходит из иероглифа «благородство» с одной стороны и иероглифа «баран» с другой. Этим и является толпа: стадо овец, которое превращается в стаю волков, так как считает, что служит благородной цели.

Моя пара пеньшеньчженей пыталась защитить меня, утверждая, что я был хорошим человеком. Кто-то из толпы прокричал, что они предатели, поэтому они напали на нас троих и сожгли магазин дотла. Я с трудом выбрался из огня, а пожилая пара погибла.

– Это были мои дядя и тетя, – сказал Тедди. Мистер Кан кивнул и положил руку на его плечо.

– Восстание пеньшеньчженей началось 28 февраля 1947 года и продолжалось несколько месяцев. Так как некоторыми мятежниками руководили коммунисты, националисты проявляли особую жестокость. У них ушло много времени, чтобы наконец положить конец мятежу, и тысячи людей были убиты.

В этих убийствах зародилась новая форма магии. Сейчас всем запрещено говорить о Бойне 228. Число 228 стало табу.

Я взял Тедди к себе после того, как его родителей казнили за попытку отметить годовщину того дня. Я приехал сюда, чтобы жить вдали от города, иметь собственный домик и мирно пить чай. Деревенские жители уважают тех, кто читал книги, поэтому они приходят ко мне и спрашивают совета по выбору имен для своих детей, чтобы те прожили свою жизнь в достатке. Даже после того, как столько людей умерло из-за нескольких магических слов, мы продолжаем верить в благополучие, которое может принести нам сила слов.