Элхонон Голдберг - Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир

• Название: Креативный мозг. Как рождаются идеи, меняющие мир
• Автор: Элхонон Голдберг
• Жанр: Биология
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-105057-3

Книга нейробиолога и нейропсихолога Элхонона Голдберга – это масштабное и увлекательное исследование самой загадочной стороны человеческого разума: способности к творчеству, созиданию, креативности. Обобщая результаты научных открытий, а также исторические и культурологические факты, Голдберг рассказывает об удивительных возможностях мозга, его перспективах в эпоху виртуальной реальности и искусственного интеллекта и о том, как стремление к инновациям формирует наше будущее уже сейчас. Какова природа творчества? Какая работа разума скрывается за его мистикой? Каковы эволюционные корни креативности? В книге нейробиолога и нейропсихолога Элхонона Голдберга эти и другие вопросы рассматриваются как с научной, так с исторической и культурологической точек зрения, превращаясь в масштабное и увлекательное исследование. Опираясь на результаты последних открытий и исследований мозга, а также на собственные идеи и гипотезы, Голдберг приходит к оригинальному, убедительному и даже провокационному пониманию природы творчества и креативности. Читатель совершит удивительное путешествие сквозь эпохи и страны: от античности до далекого будущего, от Западной Европы до Юго-Восточной Азии. Автор делает смелые прогнозы о перспективных направлениях творчества и инноваций, объясняя их биологические и культурные истоки, рассказывает о том, как они сформируют общество будущего и изменят способы развития человеческого мозга.

---

И еще существует апраксия, расстройство планирования и выполнения выученных до автоматизма движений. Апраксия может принимать различные формы, известные под разными названиями. При идеаторной апраксии пациент неспособен выполнять движения, соответствующие почти автоматическим моторным навыкам (например, держит ручку как зубную щетку, и наоборот). При идеомоторной апраксии пациент может выполнять автоматические движения, но не может показать эти движения, если соответствующий объект отсутствует (например, не может показать, как причесываться, без расчески, или чистить зубы, если в руках нет зубной щетки). При кинетической апраксии нарушен плавный переход между компонентами сложного выученного движения, например при завязывании шнурков.

Любое из этих странных расстройств может наблюдаться при двустороннем повреждении мозга, но, если повреждение одностороннее, оно, скорее всего, локализуется в левом полушарии4. Это подтверждает тот факт, что образы, позволяющие нам распознавать новые экземпляры и манипулировать ими так, как будто они нам знакомы, и избавляющие нас от кошмара изучения функций каждого объекта заново, имеют «резиденцию» в основном в левом полушарии.

Вопрос конструкции мозга

Как же такие образы отображаются в левом полушарии? Представьте себя конструктором (мы не можем сказать «творцом», это вызовет слишком много невольных ассоциаций) искусственного мозга. Вы пытаетесь решить, как отобразить внешний мир. Вы можете рассмотреть два очень разных конструкторских принципа. В соответствии с первым все свойства объекта – его размер, форма, цвет, испускаемые им звуки и запахи – «завязаны в узел» в одной ограниченной области мозга. Согласно второму принципу, представление рассеяно, различные свойства объекта населяют разные части мозга. Поскольку настоящий мозг является результатом эволюции и не вдохновлен «интеллектуальным проектированием», а «мудрость эволюции» – довольно неопределенное понятие, мы не будем обсуждать сильные и слабые стороны этих альтернативных проектов.

Нейроанатомия ассоциативных агнозий позволяет понять, как физический мир отображается в здоровом мозге, и кажется, что второй принцип преобладает. Почему? Потому что ни при каком виде агнозии не стирается и не исчезает совокупность информации об объекте, но утрачивается только часть ее – та часть, которая связана с определенным чувством: со зрением, осязанием или слухом. Области, связанные с различными видами ассоциативных агнозий, рассеяны в коре левого полушария. Следовательно, можно сделать вывод, что нормальные процессы, нарушение которых ведет к агнозии, также сильно распределены в мозге (см. рис. 3.1).

Рис. 3.1. Участки коры головного мозга, связанные с ассоциативными агнозиями, апраксиями и аномиями.

(А) Агнозия зрительного объекта; (В) Чистая астереогнозия;

(С) Апраксия; (D) Ассоциативная слуховая агнозия.

(а) Аномия для названия и цвета объекта; (b) Аномия для родственных терминов; (с) Аномия для слов-действий

Большинство вещей обладает многими свойствами – зрительными, слуховыми, тактильными, – и эти свойства закодированы в разных частях левого полушария, что приводит к сильно распределенным репрезентациям представлений.

Таким образом, на основании изучения последствий повреждения мозга мы можем сказать, что левое полушарие в основном служит хранилищем нашего ранее собранного опыта восприятия мира. Левое полушарие захватывает этот опыт в обобщенном виде, в виде образов или закономерностей, посредством которых мы интерпретируем поступающую новую информацию.

Агнозия и правое полушарие

Результаты повреждения мозга также позволяют получить некоторое представление о функциях правого полушария, и возникает совершенно иная картина. Повреждение правого полушария может привести к апперцептивной агнозии, при которой пациент утрачивает способность распознавать вещь или живой объект как самостоятельный в постоянно меняющемся окружении4. Просто подумайте об этом. Вы видите некую вещь – столовую посуду или предмет одежды – в различных ситуациях, и у вас не возникает никаких сомнений в том, что это тот же самый объект. И это несмотря на тот факт, что сенсорный входной сигнал никогда не бывает одним и тем же: вы никогда не смотрите на один и тот же предмет с одного и того же расстояния, под тем же самым углом и при одинаковом освещении. И вы не прикасаетесь к предметам всегда с одной и той же силой и не берете в руки одним и тем же способом (не говоря уже о весьма неприятном факте, что в некоторых случаях у вас могут вспотеть руки, но хочется надеяться, что это происходит не всегда). Кроме того, сенсорный входной сигнал, лицо или голос одного и того же человека никогда не будут одинаковыми по ряду причин. Каким-то образом мозг обладает способностью отсекать сенсорный «шум» и распознавать вещи сами по себе, несмотря на то что их сенсорное восприятие вашим мозгом никогда не бывает одним и тем же. Эта способность, которая называется константностью восприятия, представляется особенно тесно связанной с правым полушарием, поскольку повреждение правого полушария чаще всего нарушает ее.

Апперцептивная агнозия может принимать различные формы. Для такого социального вида, как наш, способность распознавать уникальный объект в постоянно меняющихся сенсорных условиях особенно важна, когда дело доходит до восприятия человеческих лиц: мы понимаем, что Анна – это Анна, а не Мэри, и не просто лицо женщины кавказской национальности. Когда утрачивается способность к распознаванию лиц, наступает особенно характерная форма апперцептивной агнозии, называемая прозопагнозией (примерный перевод с греческого означает «неузнавание лиц»). Это состояние обычно наступает в результате повреждения веретеновидной извилины коры головного мозга в правой затылочно-височной области. Пациенту показывают фотографии нескольких человек, сделанные в разной проекции, и он не видит, на каких фотографиях один и тот же человек, на каких – разные люди. В более тяжелых случаях нарушается способность распознавать лица людей в жизни. Представьте, что вы входите в кабинет или в класс и обнаруживаете, что вас окружают знакомые люди, но вы не можете распознать их и не понимаете, кто есть кто. Мягко говоря, неудобно! Покойный невропатолог и писатель Оливер Сакс, который сам у себя диагностировал это расстройство в легкой форме, описал его в своей знаменитой книге «Человек, который принял жену за шляпу»5.

«Ты не ты!»

Своеобразное, но родственное расстройство известно под названием синдрома Капгра (по имени описавшего его французского психиатра Джозефа Капгра), или «синдрома раздвоения»6. Пациент с синдромом Капгра узнает знакомое лицо, но не может воспринять его, так сказать, значение. Он посмотрит на знакомого человека и скажет: «Да, ты определенно выглядишь как мой сосед Джон, но ты на самом деле не Джон, а его двойник». Синдром Капгра часто объясняют нарушением связи между восприятием человека и аффективным впечатлением, связанным с его лицом. Такое объяснение может быть достаточно точным, но проще объяснить синдром Капгра нарушением константности восприятия. Если быть точным, то, с точки зрения наблюдателя, ни один человек никогда не выглядит одинаково, и если нарушены механизмы константности восприятия, то усиливается впечатление, что кто-то «не выглядит тем же самым». В зависимости от вашей точки зрения, вы можете подумать, что синдром Капгра является формой прозопагнозии, или дефицита распознавания лиц; или, наоборот, происходит усиление распознавания малейшей разницы между лицами. В любом случае распознавание лиц, очевидно, нарушено, и опять-таки, чтобы возникло такое расстройство, должно быть повреждено правое полушарие мозга.

Все вместе эти клинические признаки указывают на поразительное разделение труда между двумя полушариями. Левое полушарие по большей части отвечает за идентификацию предметов как членов уже знакомой многочисленной категории (или распознавание объектов). Напротив, правое полушарие в основном отвечает за идентификацию уникальных особенностей предметов (таких, как человеческие лица). Оба когнитивных навыка являются чрезвычайно важными для ориентирования в сложном и постоянно меняющемся мире, который нас окружает, и нарушение любого из них погружает этот мир в хаос, но совершенно разными способами.

Как язык находит свой дом

Слова и образы

Если вы читаете внимательно, а вы, безусловно, читаете именно так, то вас удивит, как мало в этой главе, в отличие от других книг и статей, упоминается о «доминанте» левого полушария. Где языковые навыки? Каковы отношения между распознаванием закономерностей и распознаванием и воспроизведением речи в левом полушарии? Какая связь между этими двумя функциями? Не волнуйтесь, язык остается в фокусе внимания, и вполне возможно, что речь обязана своей принадлежностью к левому полушарию, даже самим своим существованием, распознаванию закономерностей, описанному ранее в этой главе. Но каким образом?