Мэтью Хьюз - Книга магии

• Название: Книга магии
• Автор: Мэтью Хьюз
• Жанр: Книги про волшебников
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-17-114969-7

Волшебники, чародеи, сверхлюди, обладающие воинственным, а порой и склочным характером и ведущие весьма странный образ жизни… Последний сборник Гарднера Дозуа (1947–2018), одного из величайших редакторов и энтузиастов фантастики, расскажет читателю: – о Джеке-попрыгунчике, неуловимом грабителе, попавшем в неожиданную ловушку, – о последних днях Умирающей земли, – о противостоянии Севера и Юга США, в котором ярчайшую роль играют магические модификаторы своих тел, поедающие кости волшебных созданий, – о том, как опасна может быть ничем не ограниченная власть – и в первую очередь для обладающего этой властью, – о спонтанных превращениях и хитроумных магических уловках, – о том, почему нельзя связываться с высшими силами, и о многом, многом другом. 17 любовно отобранных историй об интригах и приключениях в мире волшебства и магии!

---

Он подарил Хью кинжал в ножнах. В эфесе слоновой кости поблескивал небольшой изумруд необычного оттенка. Сэр Генри рассказал мальчику, что камень – с захваченного испанского корабля из Перу, что на другом конце света. Хью, не участвовавший в переговорах, сидел среди женщин, вертел кинжал в руках, размышляя, что такое «другой конец света».

Поняв, что ему предстоит поездка в Англию с сэром Генри, он застеснялся и притих, не отваживаясь даже спросить, каково живется в тех землях. Он пытался представить себе Англию. Воображение рисовало бесконечные ряды каменных строений – все огромные, наподобие собора в Арме, куда даже не заглядывает солнце.

Однажды вечером за ужином сэр Генри заметил, что Хью слоняется у залы, заглядывая в дверь. Англичанин поднял кубок и позвал мальчика:

– Заходите, юный лорд.

Ирландцы заулыбались и засмеялись, услышав титул, хотя Хью, сомневаясь в своем английском, подозревал, что над ним подшучивают. Его подзывали жестами. Не дожидаясь, пока его подтолкнут, он выпрямился во весь рост и, держа руку на эфесе кинжала, висящего на перевязи, сам шагнул к великану.

– Милорд, вы согласны ехать со мной в Англию? – спросил сэр Генри.

– Если мои дяди разрешат.

– Они не против. Вы встретитесь с королевой.

Хью ничего не ответил. Как выглядит королева, он себе представить не мог.

Сэр Генри опустил тяжелую, как камень, ручищу на плечо мальчика.

– У меня сынок такого же возраста. Может, чуть помоложе. Его зовут Филипп.

– Фелим?

– Английское имя – Филипп. Слушайте, поедемте завтра, а?

Сэр Генри взглянул на присутствующих смеющимися глазами. Он подшучивал над мальчиком, завтрашний отъезд уже был делом решенным.

– Не рановато ли завтра? – сказал Хью, подражая зычному голосу Терлоха и чувствуя, как сердце ушло в пятки.

Грянул хохот, и мальчик оглянулся на зубоскалов. Стыд взял верх над страхом.

– Если милорду угодно, мы отправимся завтра. В Англию.

Раздались одобрительные возгласы, а сэр Генри медленно закивал огромной, как у быка, головой. Хью поклонился и зашагал к двери, сдерживаясь, чтобы не пуститься наутек.

Выскочив из замка, он промчался по грязной улочке между надворными постройками, мимо бездельничающей стражи в поля, которые с приближением сумерек заволакивало густым туманом. Он без остановки летел хоженым путем по влажной, шелестящей траве к расколотому дубу, который стоял там с незапамятных времен, словно скрюченная черная рука с узловатыми пальцами.

Подле того дуба в траве едва проступали цепочки древних замшелых камней, служивших когда-то фундаментом монашеской обители; на месте обвалившегося погреба земля просела неровными впадинами. Как раз здесь Хью практически случайно добыл своего первого кролика.

В тот день он не собирался охотиться. Он сидел на камне, подставив лицо солнцу, ни о чем не думая, с копьем на коленях.

Когда он открыл глаза, то ничего не видел, кроме коричневого кроличьего силуэта, до которого можно было легко дотянуться. С тех пор он считал это место счастливым, хотя ни за что не пошел бы сюда ночью. Сейчас ноги сами привели его, прежде чем он о нем вспомнил, до того как из головы улетучились мысли о голосах и лицах в зале. Он почти подошел к дубу, когда заметил, что на старых камнях кто‐то сидит.

– Кто здесь? – спросил человек, не поворачивая головы. – Это ты, Хью О’Нил?

– Я, – ответил Хью, удивляясь, как слепой поэт почти всегда узнавал, кто к нему идет.

Слепой похлопал по камню рядом с собой и позвал:

– Иди сюда, – так и не обернувшись, ибо ему это было ни к чему, но Хью всё равно стало не по себе. – Сядь. При тебе есть железо, братец?

– У меня есть кинжал.

– Достань его. И положи подальше.

Хью повиновался, воткнув кинжал в ствол сломанного дерева, росшего вдали от дуба. Поэт говорил так мягко, что не хотелось ни возражать, ни противиться.

– Завтра, – сказал О’Махон, когда Хью снова сел рядом с ним, – ты едешь в Англию.

– Да.

Хью было стыдно в этом признаться, хотя от него ничего не зависело, но ему даже слышать это название было неприятно.

– Очень хорошо, что ты пришел сюда. Потому что… кое‐кто хотел бы пожелать тебе доброго пути. И дать тебе наказ. И обещание.

Поэт не улыбался. Его лицо под реденькой жидкой бородой было спокойным и сдержанным. Глаза с бельмами, будто налитые разбавленным молоком, казались не столько слепыми, сколько бессмысленными, как у младенца.

– У тебя за спиной – продолжал поэт, и Хью быстро оглянулся, – находится бывший старинный погреб, в котором живет тот, который сейчас появится. Но разговаривать с ним не нужно.

Впадина была темной. Любые бугры, которые, казалось, едва передвигаются в темноте, могли обернуться этим существом.

– Из-под того бугра, – О’Махон уверенно показал, хотя и не видел широкого древнего кургана, словно кит, мрачно плывущего над белой массой тумана, – сейчас явится некий принц, и с ним тоже разговаривать не нужно.

Сердечко Хью съежилось в тугой комок и бешено забилось. Он хотел произнести «сидхе», но не мог сказать ни слова.

Он водил глазами с ложбины на курган и обратно, и вдруг во впадине у какой‐то кочки, темнее остальных, выросли руки, кисти, и она медленно, терпеливо вырывалась из земли. Потом впереди Хью раздался звук, будто топало огромное животное, и, повернувшись, он увидел, как из темноты к нему направляется бесформенное бугристое нечто, похожее на огромный развевающийся плащ, или быстрое гребное судно с черным парусом, или несущуюся в панике лошадь в попоне.

По спине Хью поползли мурашки. Он вновь обернулся на звук сзади и увидел сурового черного карлика, полностью вылезшего из земли. Тот пристально посмотрел на Хью блестящими глазами и заковылял к нему, пошатываясь под тяжестью черного сундука в жилистых, кряжистых руках.

Вблизи ухнул филин. Хью повернул голову и увидел совершенно белую птицу, скользящую в небе перед быстро приближавшимся принцем. Хью не удавалось разглядеть ни всадника, ни коня, казалось лишь, что они огромны и как бы составляют единое целое. Постепенно он рассмотрел серые руки с поводьями и золотой венец на голове, на уровне бровей.

Белый филин пролетел над мальчиком и, тихо забив крыльями, сел на ветку расколотого дуба.

Сзади раздался грохот, похожий на раскаты грома. Черный карлик опустил свою ношу на землю. Теперь он свирепо смотрел на принца и медленно качал головой. Его огромная черная шляпа была похожа на кочку, покрытую травой, но на ней трепетало изящное снежно-белое перо.

О’Махон неподвижно сидел рядом с Хью, сложив руки на коленях, но поднял голову, когда принц вынул меч.

Казалось, невидимая рука умело играла полоской лунного света без рукояти, без острия, но это, несомненно, был меч. Принц был в ярости – это тоже было ясно. Он властно ткнул мечом в сторону карлика, который пронзительно взвизгнул, словно от налетевшей бури заскрипели ветви деревьев. Человечек затопал ногами, но, всячески сопротивляясь, все же открыл крышку сундука.

Внутри, кроме беспросветной тьмы, ничего не было видно. Человек запустил в сундук руку и что‐то достал. Потом, неохотно приблизившись, протянул это Хью. Мальчик принял обжигающе холодный дар.

Сзади щелкнул тяжелый плащ, Хью обернулся на звук, но принц уже растворился в темноте. С его исчезновением пропала эта неистовая громада. Филин степенно улетел за ним, обронив белое перо, которое покружилось зигзагами и опустилось перед Хью. За спиной мальчика в темноте блеснул сердитыми глазами черный бугор и исчез. Впереди над полями в серебристой траве низко пролетела коричневая сова в поисках мышей.

Хью держал грубо отесанный камень-кремень, согревающийся в руке, и перо белого филина.

– Камень – это наказ, – сказал О’Махон, словно ничего необычного не произошло. – Перо – обещание.

– Что за наказ?

– Не знаю.

Они посидели молча. Янтарная луна, цвета выдержанного виски, появилась между белой бахромой облаков и серыми вершинами восточных гор.

– Я еще вернусь? – с трудом выговорил Хью, к горлу подкатил предательский ком.

– Да.

Хью весь дрожал. Узнай сэр Генри, что он так поздно ночью сидел под деревом, наверняка бы встревожился. Ночной воздух, особенно в Ирландии, пагубен для здоровья.

– Ну, прощайте, кузен, – сказал Хью.

– Прощай, Хью О’Нил, – улыбнулся О’Махон. – Если тебе в Англии подарят бархатную шляпу, белое перо на ней будет очень кстати.

Сэр Генри Сидни, хотя и не стал откровенничать с ирландцами, ясно пояснил в своих депешах Совету, почему он решил опекать Хью О’Нила. Не только из‐за политики англичан помогать более слабому в конфликтах между ирландскими династиями и, таким образом, не допускать укрепления других.

Сэру Генри казалось, что если забрать в раннем возрасте, как неоперившегося соколенка, юного ирландского лорда, то позднее он охотнее подчинится власти англичан. Другими словами, он привез Хью в Англию, как звереныша в хорошо обустроенный зверинец, чтобы укротить его и приручить. Поэтому, невзирая на сомнения жены, он хотел сделать из Хью товарища своему сыну Филиппу и по той же причине просил своего зятя, графа Лестерского, опекать Хью при дворе. «У мальчика нет ни средств, – писал он Лестеру, – ни связей».