Феликс Гилман - Восхождение Рэнсом-сити

• Название: Восхождение Рэнсом-сити
• Автор: Феликс Гилман
• Жанр: Боевая фантастика
• ISBN: 978-5-386-10580-8

Перед вами второй роман дилогии «Полумир» английского писателя Феликса Гилмана. Увлекательный и неповторимый роман с оригинальным сюжетом, яркими персонажами, поразительно огромным, продуманным миром. Невероятный сплав стимпанка, фэнтези, научной фантастики, вестерна и альтернативной истории.

---

– Я знаю о корпорации «Северный свет», – сказал я. – И знаю, что они делают. Продажнее их не найти в целом свете. Они высосут из вас всю кровь и разорят. Сколько они с вас взяли? Они говорят, что работают в Тригороде, но имейте в виду, это ложь – они лишь прикрытие для Линии, со всеми вытекающими последствиями. То, что предлагаю я, сэр, не имеет с этим ничего общего. Во-первых…

Мужчина окинул взглядом город и пожал плечами:

– Я не слишком разбираюсь в политике, профессор. Но я вижу, когда что-то работает.

И он ушел, оставив меня в одиночестве. Внизу, на улице, я увидел мистера Карвера, который скручивал сигарету, облокотившись на фонарный столб. Наши глаза встретились, и мы оба пожали плечами.

То же самое случилось в Тэтчере и Форде. В Тэтчере мои обвинения в адрес корпорации «Северный свет» были подслушаны, и со мной на улицу вышли несколько мужчин. Вечер еще не наступил, но, когда мы приехали в Тэтчер, год подходил к концу, и, когда дуговая лампа над салуном неожиданно мигнула и погасла, мы оказались в темноте. Один из мужчин выхватил у меня из рук шляпу, а другой толкнул меня, сжал руку и сказал, что если я буду и дальше сеять слухи, то пожалею об этом. Возможно, я ответил менее вежливо, чем следовало бы, и завязалась потасовка. Мне разбили нос и поставили меня на колени, и, по правде сказать, я уже начинал жалеть о своей инициативе.

Мои обидчики испарились, стоило зажечься свету. Несколько минут спустя по пути в салун мимо прошел старик Харпер и увидел, как я чищу шляпу от грязи.

– У меня больше врагов, чем я того заслуживаю, – вздохнул я. – Я сражаюсь с миром один на один и часто проигрываю. На кону грядущий век. Времени почти не осталось, а мой оптимизм терпит серьезные потери.

– Да? – Старик хмыкнул. – Я тоже когда-то был молод. – И оттолкнув меня, он вошел в салун.

III. Политика и религия

Я стараюсь ни с кем не говорить о политике и религии. Это золотое правило человека, который путешествует в чужой стране, ведет дела с незнакомцами или едет в гости к родственникам. Литтл-Уотер был городом Линии, Мансель – Стволов, а Слейт – поделен поровну, и один лишь завтрак в том или ином заведении влек за собой последствия, которые я был не в силах постичь. Лагеря противников располагались по всей длине Золотой реки и в тени Опаловых гор, а над головой, словно ястребы, пролетали их винтолеты. В Стоун-Хилле поднимались палатки для собраний улыбчивых, в Далтоне – для верующих в Серебряный Град, в Хонноте – для тех, кто почитал Мирового Змея. К югу от Далтона мы, должно быть, слишком приблизились к поселению Племени или как-то еще нарушили их законы. Кто-то обстреливал нас камнями с одного из скалистых холмов до тех пор, пока мы не убрались оттуда так быстро, как только позволяли лошади.

В Мэттистауне мы обедали в гостинице, владельцы которой оказались суровыми стариками, бывшими солдатами Республики Красной Долины – это можно было понять по реликвиям этого злосчастного движения, которыми были увешаны стены: рваным флагам, потертым медалям и по всему прочему в том же духе. Я не знал, куда смотреть и как выражать свое почтение, чтобы никого не оскорбить. В Кукри один и тот же агент Стволов, лихой разбойник Джим Дарк, семь раз грабил один и тот же банк. Он грабил его каждый раз, как бывал в городе по делам, как странствующий торговец, навещающий одну и ту же женщину, и в конце концов начал позировать перед фотографами. Кукри теперь делал больше денег на сувенирах, чем на банковских операциях. Все вокруг, не переставая, говорили о Джиме Дарке, и старик Харпер, страшно перепугавшись, заставил нас ехать дальше.

В Руре, Талле и Карнапе жители со смешанными чувствами упоминали слухи о том, что кто-то вырезал ближайшие свободные поселения холмовиков. Свидетельства очевидцев не слишком отличались от увиденного нами рядом с Кенауком. Никто не знал, чьих рук это дело, но в Карнапе я слышал о появившемся в городе человеке в дурно пахнущей медвежьей шкуре, накинутой поверх серого солдатского мундира и грязных бриджей. У него были неопрятная дикарская борода и ремень, в который были вплетены клоки сухих черных волос и больше дюжины костяшек пальцев холмовиков. За спиной у него висело первоклассное ружье, которое в руках такого человека могло значить только одно. Ростом он был почти девять футов, с ним были две гончие, неотличимые от волков. Сидя за стойкой, он проглотил столько сосисок и выпил столько кофе, что могло бы хватить на десять человек, а затем удалился, не заплатив и не произнеся ни единого слова, кроме «Кнолл» – возможно, так его звали, а может быть, нет.

Эта история невероятно напугала старика Харпера. Она напугала и меня, хотя я не мог сказать почему. Я не любил агентов Стволов, но, кажется, ничем их не разозлил.

Я часто упоминаю Стволов и Линию. Возможно, в грядущем веке вы уже о них забудете. Что ж, я оптимист. Рэнсом-сити будет от них свободен, если я смогу на это повлиять. Мы возведем новый город, где ничто не будет напоминать о прошлом.

Я мог бы рассказать вам, что знаю о Локомотивах Линии и их ледяной алчности и легионах людей и машин, что им прислуживают. Я знаю не слишком много, но больше, чем основное население. Я мог бы рассказать вам кое-что о Стволах. У них не так много людей, как у Линии, но их избранные – агенты – больше чем просто люди. Такие, как Бох Кровавый Гром, Джим Дарк, Франт Фэншоу и другие колоритные леди и джентльмены из баллад, сказаний и сводок охранников порядка. В свое время я встретил таких немало в Уайт-Роке и Джаспере, и большая часть того, что вы о них слышали, правда. Они сильны, как медведи, и проворны, как змеи. Убить их можно, но чертовски непросто.

В детстве я много раз слышал, что Локомотивы и демоны Стволов бессмертны. Хотя в сражении их тела из дерева и металла могут разлететься вдребезги, дух их неизбежно вернется после непродолжительного отдыха, через одно-два человеческих поколения, словно семейное безумие. Ничто не могло их убить. Если это было правдой, это означало, что войне не будет конца. Лучше было об этом не думать.

В общем, когда мы добрались до Гарланда, там ходили от дома к дому линейные, стуча в двери – они производили допрос, – а когда заканчивали с очередным домом, обматывали его черной лентой и колючей проволокой, и после никто не подходил к нему, словно он исчез. Линейные допросили и нас, и мы разыграли привычный спектакль о хозяевах и слугах и не стали там ночевать.

Когда мы добрались до Нью-Бойлана, городок уже исчез – здания сровняли с землей линейные снаряды, а жителей эвакуировали бог знает куда, – и все потому, что, как нам сказали, в городе скрывались агенты Стволов. А в Сандалвуде, так близко от Нью-Бойлана, что видно, как там трубы дымят, ко мне подошел человек – я как раз готовил Аппарат – и сказал:

– Я знаю, кто вы.

– Надеюсь, что знаете – я же развесил плакаты по всему городу, – ответил я.

Нервный худощавый мужчина не улыбнулся и не пожал протянутую руку, лишь поправил очки и потеребил галстук.

– Мой зять видел вас в Кенауке и написал мне, – сообщил он.

– Я уже запамятовал, что было в Кенауке, – усмехнулся я. – Не передадите молоток?

– Сам я из Бойлана. Был из Бойлана. У меня была там лавка.

– Мне жаль. Правда, очень вам сочувствую. И как вашему шурину мое представление?

– Зятю.

– Прошу прощения.

– Он сказал, что вы говорили, будто у вас есть машина, которая может окончить войну. Нам не пришлось бы… Он сказал, что вы можете. Что это тайное оружие, о котором вы узнали у Племени. Что если вы… То есть… Силы, вы знаете, о чем я… вы бы смогли их… ну, вы понимаете.

– Нет, – резко сказал я.

Мужчина снял очки и уставился на свои ботинки. Я боялся, что он набросится на меня или расплачется, и не знал, что было бы хуже. К счастью, мисс Харпер наблюдала за нашим разговором, пока полировала Аппарат. Она подошла к нам, дотронулась до руки мужчины и спросила, что продавалось в его лавке, и скоро бедняга заговорил об этом, к моему великому облегчению. Когда у меня спрашивали о политике, обычно я отвечал, что являюсь сторонником свободной торговли или что простому человеку стоит дать шанс, а если мне казалось, что это может кого-то оскорбить, то я отвечал, что верю в свет.

IV. Элизабет Харпер

Она была высокая и голубоглазая, а длинные светлые волосы собирала в хвост. Возможно, когда-то она была красива, но после долгих изнурительных странствий ее лицо огрубело. Холода она не боялась, но в жару ей было тяжело дышать. Бывало, что мы питались хорошо, бывало, что не очень, но эта женщина всегда была худой, и ее худоба скрывала достойные уважения силу и выносливость. Единственной роскошью, которую Элизабет себе позволяла, был дорогой зубной порошок. Если она на что-то и жаловалась, то гордость не позволяла ей делать это в моем присутствии.

В рассказах Элизабет о себе не было ни слова правды, и какое-то время спустя она даже перестала следить за деталями. Это было похоже на игру. На людях женщина притворялась моей служанкой и большей частью молчала. В другое время она была беженкой, ботаником, богатой наследницей, бегущей от нежеланного замужества, репортером «Гибсон-сити Газетт», миссионером, приехавшим обращать в истинную веру диких холмовиков, инспектором джасперовского банка под прикрытием, женой известного преступника в бегах или внучкой покойного генерала Орлана Энвера из ныне исчезнувшей Республики Красной Долины, скрывавшейся от врагов. Мне кажется, Элизабет нравилось выдавать себя за других – это давало ей некую свободу. Было ясно, что ее что-то тяготит.