Кевин Кван - Безумно богатые азиаты

• Название: Безумно богатые азиаты
• Автор: Кевин Кван
• Жанр: Современная зарубежная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-389-17069-8

«Нигде в мире вы не найдете таких богатых людей, как китайцы», – писал средневековый арабский путешественник Ибн Баттута; эту фразу Кевин Кван использовал как эпиграф к своему международному бестселлеру. Итак, познакомьтесь с Рейчел Чу; она американка китайского происхождения, молодой профессор экономики в Нью-Йоркском университете и специалист по теории игр. Однажды ее бойфренд Ник, тоже университетский преподаватель, родом из Сингапура, зовет ее провести лето в Азии – составить ему компанию в поездке на свадьбу его лучшего друга Колина. Рейчел почти ничего не знает про его семью (как и его семья – про Рейчел), и только в самой поездке выясняет, что они безумно богаты, а Ник – один из самых завидных азиатских женихов… Права на экранизацию романа купила Нина Джейкобсон – продюсер «Голодных игр», и фильм «Безумно богатые азиаты» (режиссер Джон Чу, в главных ролях Констанс Ву и Генри Голдинг) стал в 2018 году одним из лидеров кинопроката, и уже снимаются продолжения.

---

В этом, пожалуй, самом материалистическом городе на земле, где ключевая мантра – «престиж», сплетники высшего света Гонконга сошлись бы во мнении, что жизни Эдисона Чэна можно позавидовать. Они признали бы, что Эдди родился в хорошей семье (хотя его ветвь, если честно, немного простовата), учился в престижных заведениях (конечно, ничто не перевесит Кембридж… кроме Оксфорда), а теперь работал в самом престижном инвестиционном банке Гонконга (жаль, конечно, что не пошел по стопам отца и не стал врачом). В тридцать шесть Эдди все еще выглядел очень молодо (да, немного потолстел, но ничего страшного, так он выглядит более преуспевающим), удачно женился на Фионе Тан (старая финансовая аристократия; правда, отец запятнал свое имя в скандале с акциями – но это все дато Тай То Луй, не надо было с ним связываться), его дети Константин, Каллиста и Августин всегда хорошо одеты и прилично себя ведут (хотя младшенький, кажется, аутист или что-то вроде того).

Эдди и Фиона жили в двухуровневом пентхаусе в небоскребе «Триумфальные башни», самом популярном на горе Виктория-Пик (пять спален, шесть ванных комнат, больше четырех тысяч квадратных футов, не считая террасы площадью восемьсот квадратных футов). На них работают две филиппинки и две китаянки из материкового Китая (китаянки лучше справляются с уборкой, а филиппинки замечательно ладят с детьми). Их квартиру в стиле бидермейер декорировал известный австро-немецкий дизайнер Каспар фон Моргенлатт, интерьеры вызывали ассоциации с охотничьим замком Габсбургов. Недавно фотографии квартиры появились в «Гонконг татл». Эдди запечатлели у подножия мраморной винтовой лестницы, он в зеленой тирольской куртке, с зачесанными назад волосами, в то время как Фиона, неудобно растянувшаяся у его ног, одета в бордовое платье от Оскара де ла Рента.

На парковке дома супругам принадлежало сразу пять мест (по двести пятьдесят тысяч каждое), где стояла их «автоколонна»: «Бентли Континенталь ГТ» (автомобиль Эдди по будням), «Астон-Мартин Вэнкуиш» (автомобиль Эдди по выходным), «Вольво S40» (автомобиль Фионы), «Мерседес S550» (семейный автомобиль) и «порше-кайен» (семейный спортивный внедорожник). В клубе «Абердин Марина» покачивался на причале «Кайзер» – шестидесятифутовая яхта Эдди. Также у него была квартира в Уистлере, Британская Колумбия (единственное место, где можно кататься на лыжах, так как в Ванкувере в часе езды подавали почти приличную кантонскую еду). Эдди был членом Китайской спортивной ассоциации, Гонконгского гольф-клуба, Китайского клуба, Гонконгского клуба, Крикет-клуба, клуба «Династия», Американского клуба, Жокей-клуба, Королевского гонконгского яхт-клуба, а также частных клубов в бессчетном количестве. Как и большинство гонконгцев из высшего света, Эдди также обладал тем, что можно считать членским билетов всех членских билетов, – видом на жительство в Канаде для всей семьи (безопасное убежище на случай, если власти Пекина снова выведут танки на Тяньаньмэнь). Эдди собирал часы, и теперь у него в коллекции насчитывалось более семидесяти экземпляров от самых уважаемых мастеров (конечно, швейцарцев, за исключением нескольких старинных «Картье»). Эта коллекция красовалась в гардеробной в специально спроектированной витрине из серебристого клена. К слову сказать, у жены Эдди не было собственной гардеробной. Четыре года подряд он входил в «Список наиболее часто приглашаемых знаменитостей», публикуемый в «Гонконг татл», и, как подобает человеку его положения, успел сменить трех любовниц, с тех пор как женился тринадцать лет назад на Фионе.

Несмотря на такое богатство, Эдди чувствовал себя крайне обделенным по сравнению с большинством своих друзей. У него не было особняка на Виктория-Пик. У него не было своего самолета. На яхте, слишком маленькой, чтобы разместить с комфортом больше десяти гостей на бранче, не было штатной команды. У него не было картин Ротко, Поллока или других вошедших в историю американских художников, которые необходимо повесить на стену, чтобы в наши дни считаться по-настоящему богатым. В отличие от семьи Лео, родители Эдди были старомодными: они настояли, чтобы сын сам себя обеспечивал с момента выпуска из университета.

Это чертовски несправедливо! Родители при деньгах, а мать должна унаследовать неприлично большую сумму, когда сингапурская бабушка сыграет в ящик. (А-ма уже перенесла два сердечных приступа за последнее десятилетие, но у нее был дефибриллятор, и она может коптить небо еще бог знает сколько.)

К несчастью, здоровье у родителей Эдди прекрасное, а к моменту, когда они окочурятся, деньги придется делить между ним, его стервозной сестрицей и никчемным братом, так что будет не особо-то много. Эдди пытался прикинуть размер состояния родителей, большей частью по обрывкам информации от своих приятелей, занятых в торговле недвижимостью. Это превратилось в навязчивую идею, Эдди даже вел на домашнем компьютере электронную таблицу, которую старательно обновлял каждую неделю, исходя из оценок имущества. Но как бы он ни крутил эти цифры, было ясно, что, скорее всего, ему никогда не попасть в список десяти богатейших людей Гонконга от «Фортьюн Азия», пока родители управляют своим состоянием.

Его мать с отцом слишком эгоистичны. Ну да, они его воспитали, заплатили за обучение и купили первую квартиру, но подвели в действительно важных вещах – они не умели афишировать собственное богатство должным образом. Его отец, несмотря на всю свою известность, рос в семье, принадлежащей к среднему классу, и у него остались вкусы среднего класса. Ему достаточно было считаться уважаемым доктором, ездить в постыдно устаревшем «роллс-ройсе», носить ржавые часы «Одемар Пиге» и посещать свои клубы. А мать! Настоящая скупердяйка, считает каждое пенни. Она могла бы стать королевой высшего света, если бы просто вспомнила о своем аристократическом происхождении, носила бы дизайнерские платья или уехала из этой замшелой квартиры в Мид-Левелс[50]. Чертова квартира! Эдди терпеть не мог ходить к родителям в гости. Он ненавидел вестибюль с дешевыми черными гранитными полами и старой консьержкой, которая вечно жевала вонючий тофу из пластиковой коробки. В самой квартире его бесили кожаный секционный диван персикового цвета и белые лакированные консоли (купленные в середине 1980-х на распродаже в старом универмаге «Лэйн Кроуфорд» на Куинс-роуд), стеклянная галька на дне каждой вазы с искусственными цветами. Отвращение вызывала и случайная коллекция свитков с китайской каллиграфией (подарки пациентов отца), развешенных по стенам, почетные грамоты и знаки, расставленные на полке, что тянулась по периметру гостиной. Эдди коробило, когда он проходил мимо старой детской, которую был вынужден делить с младшим братом, – две одинаковые кровати и темно-синий шкаф из «ИКЕА» стояли на прежнем месте даже спустя все эти годы. Но больше всего Эдди выводил из себя огромный семейный портрет в рамке орехового дерева, выглядывающий из-за большого телевизора, – кошмар с отвратительным коричневым задником и позолоченным логотипом фотостудии в правом нижнем углу. Эдди не нравилось, как он получился на снимке. Ему тогда было девятнадцать, он только-только окончил первый курс в Кембридже, носил волосы до плеч, выстриженные перьями, и твидовый пиджак от Пола Смита – неимоверно крутой, как он считал в то время. На фото Эдди небрежно опирался локтем на материнское плечо. Почему у его матери, родившейся в такой аристократической семье, напрочь отсутствовал вкус? Много лет Эдди умолял ее переснять фотографию или вообще убрать, но мать упорно отказывалась: она была «не готова расстаться со счастливыми воспоминаниями о том, как здесь подрастали дети». Какие еще счастливые воспоминания? Единственным детским воспоминанием был стыд. Эдди стыдился пригласить к себе в гости друзей, хотя и знал, что они живут в куда менее престижных домах. Подростковые годы он, можно сказать, провел в тесном туалете, мастурбируя практически под раковиной и упираясь обеими ногами в дверь (она не запиралась).

Сейчас, стоя в новой гардеробной Лео в Шанхае и глядя через видовое окно на финансовый район Пудун, переливающийся огнями за рекой, словно рай на земле, Эдди поклялся: в один прекрасный день у него будет такая прекрасная гардеробная, что эта в сравнении с ней покажется маленьким свинарником. А пока у него есть кое-что, чего не купишь даже за хрустящие новенькие банкноты Лео, – приглашение на свадьбу Колина Ху в Сингапуре, отпечатанное на плотной тисненой бумаге.

11 Рейчел

По дороге из Нью-Йорка в Сингапур

– Ты же шутишь, правда? – спросила Рейчел, когда Ник ради прикола потянул ее на красную ковровую дорожку к стойке регистрации первого класса «Сингапур эйрлайнс» в аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди.

Ник заговорщицки улыбнулся, наслаждаясь удивлением Рейчел: