Мик Уолл - Metallica. Экстремальная биография группы

• Название: Metallica. Экстремальная биография группы
• Автор: Мик Уолл
• Жанр: Биографии
• ISBN: 978-5-04-100060-8

Бескомпромиссная биография группы с почти сорокалетней историей и более чем 110 миллионами проданных копий альбомов «Metallica» от одного из самых известных музыкальных журналистов в мире Мика Уолла. Почему один из абсолютных лидеров группы Ларс Ульрих выбрал именно игру на ударных? Как группа подбирала идеальный состав? Почему музыканты на определенный период отказались от сотрудничества с лейблами? Что такое веселье в духе трэш-метал? Кто из участников коллектива имел проблемы с законом и был совершенно невыносимым в обычной жизни? Об этом и многом другом читайте в острой, провокационной и сумасшедшей книге «Metallica. Экстремальная биография группы».

---

Ларс переписывал для друзей кассеты самых раритетных групп, таких как Crucifixion, Demolition, Hellenbach, Night Time Flyer – «весь этот материал Новой волны», – вспоминает Патрик Скотт. В свою очередь, Скотт познакомил Ларса с такими командами, как Accept из Германии, и группой нового поколения из Дании – Mercyful Fate. Ларс, который знал о группе, но никогда не слушал их записей, был очень впечатлен их первым мини-альбомом с простым названием The Mercyful Fate EP, его также иногда называют Nuns Have No Fun. Он умолял Патрика: «Я отдам тебе за нее все что угодно из моей коллекции!» Но Патрик был той еще задницей и не менялся. Однако группой, которая действительно нравилась Ларсу, была Diamond Head: в ней была провокационность классических команд Новой волны, таких как Iron Maiden, но еще она заключала в себе олдскульные роковые мотивы, заимствованные от старых небожителей Led Zeppelin, Deep Purple и Black Sabbath. Ларс первым наткнулся на них, слушая ранний сингл Shoot Out the Lights, который он оценил как «хороший, но не выдающийся». Однако когда он прочитал о независимо продюсируемой группе в Sounds, заказал по почте альбом Lightning to the Nations. Он не мог не отправить чек и не заказать копию. Потом он с ликованием вспоминал, что «каждая копия была подписана одним из членов квартета, и это было своего рода лотереей, чью подпись ты получишь». Ларс, который был удачлив как дьявол, получил автограф вокалиста группы, Шона Харриса – действительно редкий подарок для ревностного поклонника Новой волны.

Однако длительная задержка альбома привела к тому, что Ульрих завязал знакомство по переписке с Линдой Харрис, матерью Шона и по совместительству менеджером группы. «Она писала мне очень милые письма, [и] отправляла мне нашивки для одежды и синглы, но альбома так и не было! Наконец в апреле 1981 года альбом без лейбла прибыл, и его гитарный риффинг и свежесть меня просто поразили». Он был так потрясен, что впоследствии Metallica сыграла вживую, а потом еще и записала пять из семи дорожек альбома, включая Am I Evil? Helpless, Sucking My Love и The Prince. В особенности он был увлечен треком под названием It’s Electric, версию которого слышал ранее на другой компиляции будущей Новой волны. «Это было, черт возьми, невероятно», – говорил он. «Это чертовски невероятно!» – говорил он. «Если посмотреть на обложку диска сейчас и сравнить фото Diamond Head со всеми остальными группами там, то у них были сила и энергетика, с которыми никто другой не мог сравниться. Было что-то особенное в Diamond Head, и в этом нет сомнения». Однако мысли о том, чтобы стать музыкантом, Ларс пока держал в тайне. «Определенно никто из его друзей-коллекционеров не имел даже отдаленного представления о его амбициях создать группу», – говорит Брайан Слэгель. Затем однажды Брайан заметил в доме родителей Ларса барабанную установку, «которая была разобрана, просто стояла в углу [по частям]. Он такой: «Я создам группу», а мы ему: «Ага, ну да, Ларс, конечно».

Но когда Брайан Слэгель запустил свой собственный фан-журнал The New Heavy Metal Revue, он почувствовал, что надо поторопиться и начать свое дело. «Было так много классных команд, которые я просто обожал, и подумал, было бы интересно сделать что-то подобное, – говорит сейчас Слэгель. – В США не было никого, кто бы реально хоть что-то знал о какой-либо из команд Новой волны британского хеви-метала». Первый выпуск был «состряпан просто ради развлечения» в начале 1981 года. «Мы просто написали несколько обзоров и кое-что о Maiden и нескольких американских командах, сделали несколько копий и просто пытались куда-нибудь их пристроить». Примерно в это же время Слэгель также начал работать в местном независимом музыкальном магазине, Oz Records, где он впервые познакомился с «зарубежными дистрибьюторами и тому подобными вещами, так что у меня было больше возможностей для распространения». Благодаря фан-журналу, который попал на продажу в независимые магазины, Ларс впервые узнал, как фанаты охотились за импортными копиями записей Новой волны, и жажда быть частью всего этого становилась невыносимой. Он уже собрал свою ударную установку и снова начал практиковаться. Проблема была в том, что барабанщик не может играть сам по себе. Ему нужны остальные музыканты, чтобы совершенствовать технику, и Ларс пытался решить эту проблему, поместив объявление в соответствующем разделе местного бесплатного The Recycler: «Барабанщик ищет музыкантов-металлистов для совместных репетиций Tygers of Pan Tang, Diamond Head и Iron Maiden». «Это было вроде в феврале-марте 1981 года, – сказал мне тогда Ларс. – Я был как маньяк, одержимый всем этим материалом, который приходил из Англии, заказывал все синглы, слушал все группы и все такое. И той весной я начал искать музыкантов для импровизаций, для игры настоящего метала. Без особого успеха. Тогда я понял, что сыт всем этим по горло, и решил поехать и провести лето в Европе».

Разочарованный жизнью в спокойном Ньюпорт-Бич, раздосадованный безуспешными попытками найти родственные души, с которыми он мог бы играть на барабанах, Ларс искал выход из сложившейся ситуации и, возможно, надеялся побыстрее найти тех, с кем они будут на одной музыкальной волне. И все это несмотря на то что он не вполне мог признаться себе в том, что отчаянно пытался заполнить пустоту в своей жизни и жизни родителей, оставшуюся после провала теннисной карьеры. Он обговорил все это с отцом и матерью, и они как всегда его поддержали. Они разрешили ему путешествовать по Дании в одиночку. «В те времена в Дании ребенок восьми или девяти лет мог сесть на автобус и поехать на концерт, послушать его и вернуться самостоятельно обратно, – вспоминает Торбен. – А если иногда он засыпал в автобусе, то водитель говорил: «Пора вставать и идти домой». В таком контексте разрешить семнадцатилетнему сыну сесть на самолет и самому полететь через Атлантику не казалось таким уж преувеличением, если он обещал писать и, по возможности, звонить матери, чтобы она знала, что с сыном все в порядке, и с негласным уговором, что по возвращении он составит своего рода план, пойдет ли он в колледж или найдет нормальную работу. Ларс купил билет туда-обратно до Лондона и приготовился к отъезду – один.

Затем всего за несколько недель до отъезда ему «позвонил парень по имени Хью Тэннер, который увидел мое объявление [и] пришел. Мы немного поимпровизировали. Он привел с собой друга. Этим другом был Джеймс Хэтфилд…». Однако та первая встреча не задалась. Хью и Джеймс пришли вместе на встречу с Ларсом. Было непонятно, кто кого прослушивает, и первый номер, который они попытались сыграть, был трек Hit the Lights. У Ларса «постоянно падала одна тарелка, – вспоминает Джеймс. – Он останавливался и приделывал ее обратно». В конце он сказал: «Что за фигня это была?» Проблема была не только в недоразвитых способностях Ларса. Но и в «его манерах, взглядах, акценте, отношении». Он сказал, что даже «его запах» отражал разницу в подходе к ежедневной гигиене в Америке и «европейской» привычке Ларса по несколько дней не бывать в душе, ходить в одной и той же футболке и джинсах, пока они не встанут колом от пота. Что касается Джеймса Хэтфилда, то Ларс для него был пришельцем, спустившимся с космического корабля: незнакомец из чужой страны, с которым они не сработаются ни при каких обстоятельствах.

Ларс тоже был не особенно впечатлен. Голос Джеймса в те дни был мало похож на тот свирепый гроул, который он разовьет впоследствии и благодаря которому станет известен. Вместо этого он пел голосом агрессивного кастрата, одновременно похожим на Роба Халфорда, Роберта Планта и напоминающего задушенный визг. Также Ларса отпугнул недружелюбный настрой вокалиста, который почти не говорил и даже избегал визуального контакта. После первой встречи с человеком, которого он позже характеризует как «короля отчуждения… практически боящегося социального контакта», Ларс вышел крайне разочарованным. «Мы попробовали сыграть, и из этого мало что получилось, – сказал он мне, – меня все это просто вывело из себя». Даже не игра, а сама мысль о том, чтобы найти кого-то в Америке, с кем можно было бы играть. Вместо этого он переключился на другой план, который он на тот момент вынашивал: оставить Америку и вернуться в Европу. Не в Данию, а в Великобританию, «где происходило все действо». Когда он все с тем же неисправимым пижонством, которое было свойственно ему в те времена, в ожидании автографа Ричи Блэкмора в холле отеля написал Линде Харрис и спросил, может ли он приехать к ней и ее сыну когда-нибудь и, может быть, посмотреть, как играет команда, она беззаботно согласилась, не подозревая, что эта просьба когда-нибудь получит продолжение. Она совершенно не представляла, кто такой на самом деле Ларс Ульрих.

«Ларс всегда получал, что хотел, – говорит Брайан Слэгель. – А мы такие: «Ну да, что угодно, Ларс, конечно». Он собирался в Англию, типа: «Да, я должен поехать туда, буду там зависать с музыкантами». Ну да, хорошо, без проблем. Мы поняли, что он поедет. И он уехал, а потом помню, позвонил однажды… «Угадайте, что я делаю?». – «Что?» – «Тусуюсь с Diamond Head!». – «Ну да…». А он такой: «Не верите мне?» – и дает трубку Шону Харрису. Он не просто увидел их, он с ними тусовался. Да это безумие! Он просто, типа, чего-то захотел – и это случалось, то, что вообще было невозможно вообразить. Это меня просто взорвало. Какой-то семнадцатилетний подросток, который один улетел в Англию. Одно дело быть там, ходить на концерты, но тусоваться с группой – это было просто немыслимо».