Дарья Донцова - Вредная волшебная палочка

• Название: Вредная волшебная палочка
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-102729-2

Вороне как-то бог послал кусочек сыра! Нет, не так… Однажды попугай вцепился клювом в булку! Вот это уже похоже на правду. С этого, собственно, все и началось. Обедала Степанида Козлова в загородном доме семьи Монтини. Вдруг откуда ни возьмись к столу подлетело нечто большое, разноцветное, схватило плюшку и слиняло. Ворюгой оказался соседский попугай. Вскоре грянула и шокирующая новость: вкусивший запретный плод попугай откинул лапы, а следом за ним отбросила тапки и соседская старушка Варвара, которая от врожденной жадности эту булочку за попугаем доела. Что самое скверное – два года назад, отведав похожую булочку, умерла Нина – молодая невестка семьи Монтини. В обоих случаях десерт был явно отравлен. Так, постойте! А кто эти проклятые булочки, будь они неладны, туда все время таскает? Держитесь за стул! Степа. Любимица фортуны Степанида Козлова. И теперь она главная подозреваемая…

---

– Из города Благинск, – засмеялся Петр, – а приданое Эльки состояло из ее матери. Сомнительный подарочек. Я женщин к себе прописал, а не наоборот. Варьке повезло и с дочерью, и с зятем, мы ее в психушку не сдали, дома держали, наняли сиделку. Ад у нас прямо творился. Теперь свобода. Йо-хо-хо! Померла бабка. Танцуем джигу!

– Нельзя радоваться чужой смерти, – прошептала Наталья, – нехорошо это.

– Я пришел сейчас не ведьму обсуждать, – воскликнул сосед. – Помнишь день смерти Нины?

– Как вчера.

– Пару лет миновало.

– Словно один день пролетел.

– Жизнь прошла, а я ее и не заметила, – говорила моя бабушка. Вернемся к Нине. Я в тот день сидел у вас на веранде. Ты поставила на стол блюдо, там были булочки с кремом, вроде ванильным, он наружу выполз.

– Ну и память у тебя.

– Долго занимался работой, на которой нужно запоминать детали и не пропускать мелочи. Мы сели пить чай. Нина первой взяла плюшку, съела ее наполовину, посерела и упала. Так?

– Вроде.

– Приехала «Скорая», констатировала смерть, затем явилась полиция. Вопрос: куда делось блюдо с угощеньем?

– Я все выкинула.

– Почему?

– Налетели мухи или осы, уж не помню. Булки воняли ванилином и чем-то еще кондитерским. Меня от стресса тошнило. А тут плюшки с кремом. Вышвырнула все в ведро. К чему весь этот разговор?

– Попугай сегодня к вам залетал?

– Да. Он твой? Не видела в вашем доме птиц.

– Идиот с крыльями жил у Мишки Раскова в двенадцатом доме. Отвратительное создание. Михаил его отпускал погулять, кретин прямиком к нам, влетал в окно, пугал кота, срал повсюду. Сто раз я Раскова просил: «Держи засранца под замком». А тот в ответ: «Надо любить всех тварей». Сегодня я увидел пернатого дурака, схватил мухобойку, как втемяшил ему по башке. Прямо по макушке впендюрил. Попугайское отродье улетело прямо к вам. Мы с Элей сидели за столом, на нем стояла чашка. Жена на айпаде играла, слышим стук, видим: на столик полбулки упало. Я глаза поднял… Попугай! Завис над нами и камнем вниз рухнул. Тут психованная мамаша подбегает. Мозг теща навсегда потеряла, зато обзавелась аппетитом молодого медведя. Что видела, то и жрала. Эля уж не знала, куда от матери хавчик нычить, куда ни спрячь, гастрономический монстр найдет и сожрет.

Наталья остановила Петра:

– Знаю, Эля жаловалась. Она купила на кухню холодильник с замком, шкафы на магниты закрыла.

– Жена в порядке, – остановил Нату Петр, – а вот попугай сдох.

– Умер? Почему? – изумилась Наталья.

Глава 7

Послышался шорох, потом голос соседа.

– Узнаешь?

– Да, булочка с заварным кремом, вернее, ее часть, – ответила Монтини.

– Можешь рассказать, где идиот ее взял?

– Птица прилетела к нам на веранду, – начала объяснять хозяйка, – напугала меня, я не поняла сначала, кто и откуда появился. Попугай схватил булку и был таков.

– Вы с ними чай пили?

– Местоимение «вы» тут не подходит, булки любит только Витя.

– Парень ест сладкое?

– Что в этом странного?

– Ну… вроде он мужик.

– По-твоему, представителю сильного пола надо выглядеть могучим, вонючим и жрать только сырое мясо?

– Да ладно, не пыли.

– Витюша не пьет, не курит, жене не изменяет, любит брата, меня. И лучший подарок ему вот эти булочки. Он что, по-твоему, баба?

– Ната, перестань.

– Плюшки, между прочим, очень дорогие! – не успокоилась Монтини. – Их пекут только в кондитерской «Онегин и Ленский». В них настоящий заварной крем, приготовленный по старому рецепту…

– Витька сам за этой фигней в столицу катается?

– Иногда сам привозит, порой гости приносят.

– Сегодня кто булки привез?

– Что ты ко мне пристал? Далась тебе эта выпечка.

Петр кашлянул.

– Ната, я все помню.

– Звучит угрожающе.

– Сейчас я совершенно серьезен.

– Еще страшнее.

– Валя Громова!

– Ах, это!

– Ты меня спасла.

– Не придумывай. Всего-то пару слов в полиции сказала.

– Ната! Перестань. Я тебе свободой обязан. Поэтому сейчас пришел. Представился случай тебя отблагодарить.

– Петя! Извини, но я ничего не понимаю.

– Попугай стырил у вас со стола булку.

– Да.

– Прилетел к нам. Мы тоже на улице сидели, в саду. На открытом воздухе. Эля, я и сумасшедшая Варвара. Из-за ведьмы у нас не было ничего, кроме чая. Отлично знаем: если появится на столе ваза с печеньем, Варька заорет и двумя руками начнет в пасть курабье запихивать. Если его отнять – драку устроит. Бабка совсем старая, а кулаки у нее как у чемпиона боев без правил.

– О Господи! Я знаю, как вам доставалось.

– Пили мы с Элькой чай, и тут на стол шлепается булка, потом валится идиот. Из его клюва выпадают крошки. Мы с женой сразу и не поняли, что случилось, глядим на дохлого попугая, моргаем. Варька же, дура дурой, сумасшедшая на весь мозг, но при виде хавчика она умнеет. Теща схватила объедки попугайские и в рот!

Эля заорала:

– Мама, выплюни!

А! Щаз! Ждите! Откажется она от жрачки. Эля чуть не зарыдала. Я стал жену успокаивать, сказал, что в сто лет безумная бабка может слопать запрещенную еду. На фиг ей печень беречь? А Варька брык. И умерла. Гляжу я на дохлого идиота, на старуху, на ошметки булки, которые теперь из ее рта на стол вывалилась. Элька меня дергает:

– Петь! Что делать?

А у меня в голове пазл… раз и сложился, я сказал жене:

– Через час звони в «Скорую», плачь, кричи: «Маме плохо». Про то, что она нам на радость тапки откинула, молчи. Начнут на пульте интересоваться: «Сколько лет женщине? Что с ней?», отвечай: «Ничего не помню, не знаю». Изобрази ужас, панику. Про дохлого попугая ни слова, про булку тоже.

Эля ресницами хлопает:

– Почему?

Я ей в ответ:

– Валентина Громова.

Элеонора рот рукой зажала, закивала, она тоже все помнит. Когда медики прикатили, у нас была идиллическая картина. Стол во дворе накрыт к чаю, зефир, конфеты, кексы какие-то мерзкие. Три чашки, молочник. Попугая нет, от булки даже крошек не осталось. У Варвары стояли съемные протезы, я их снял, тщательно вымыл, почистил, рот ей ополоснул. Потом протезами зефир, печенье «пожевал» и на место их вставил.

– Ну ты даешь, – прошептала Наташа.

– Забыла, кем я работал?

– Конечно, нет.

– Тогда чему удивляешься?

– Ну… просто…

– Профессионала включил. Врачи не сомневались, что смерть естественная, но они были обязаны вызвать полицию. Прибыли опера. Эля рыдает, я тоже с красными глазами объясняю:

– Сели чай пить, мама нормально выглядела, печенье поела, зефир. И… сознание потеряла. Доктор приехал, сказал, умерла. Может, он ошибся? Разве так уходят? В один миг?

– Сколько ей лет-то было? – спросил один из сотрудников.

Узнали они, что Варьке к ста годам подвалило, и руками развели.

– Старая очень. В морг ее заберут.

Элька к ним кинулась.

– Не дам маму резать. Знаю, что органы покойных для пересадки используют.

Один полицейский сразу ушел, второй поморщился.

– От мертвеца ничего не берут, ваша мать дряхлая, кому ее сердце-печень нужны? Не хотите вскрытия? Но по закону мы обязаны его провести, если смерть случилась до прибытия медиков.

А тут я с конвертом.

– Помогите, Христа ради, жена в истерике. Понятно же, что в девяносто лет свекровь сама умерла. Мы очень маму любили, заботились о ней, нам страшно, что ее, как курицу, потрошить станут.

Ну и конец истории. Натка, конечно, мы не сможем тебе никогда за Валентину отплатить, но хоть так.

– Петя, – остановила соседа Наталья Марковна, – ничего особенного я для тебя не сделала. Это раз. И два. Какое отношение я имею к смерти Варвары? Сидела дома, к вам не заходила! Извини, вообще ничего не понимаю.

Послышался тихий стук.

– Видишь? – спросил Колесников. – Что это?

– Ошметок плюшки.

– Какого цвета обкусанный край?

– Темно-фиолетового.

– Ната, булка изменилась, из желтоватой приобрела цвет баклажана. Почему?

– Понятия не имею.

– Ната, это яд!

– Яд?

– Да. Пока не могу сказать какой, не было времени для определения.

– Что-то быстродействующее, – прошептала Наталья Марковна, – если и попугай, и Варвара… вот так… сразу…

– Птичке много не надо, старухе, которая почти сто лет прокряхтела, еще меньше, чем попугаю, понадобится, – деловито заметил Петр. – Ната, оцени ситуацию правильно.

Глава 8

– Что ты имеешь в виду? – почти шепотом спросила Монтини.

– Попугай спер плюшку и сдох. Варвара запихнула эту же булку в рот, и капец, – перечислил Колесников, – яд был в булке. Где стояло блюдо с плюшками?

– У нас на веранде.

– Ната, отравить хотели не пернатого идиота с Варькой.

– А кого?

– Тебя!

– Я этого не ем. Много лет не употребляю ни сахар, ни дрожжевое тесто. Врач запретил. И я уже говорила: у нас эту вкуснятину только Витя любит. Плюшки Степа привезла в подарок. Она почему-то считает, что я их обожаю, и всегда притаскивает, но я никогда жирную сладкую еду не трогаю. Зина ненавидит заварной крем, говорит, что он на клейстер похож. Эдик со своими тараканами: он не ест ничего, куда яйца кладут, потому что они «из куриной задницы вываливаются». Это его слова. Аня боится потолстеть, разонравиться мужу, она даже не смотрит на сдобу.