Вера Колочкова - Как убежать от любви

• Название: Как убежать от любви
• Автор: Вера Колочкова
• Жанр: Любовный роман
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-104571-5

Зое было девятнадцать лет, когда ее мама привела в дом мужчину и сказала: он будет жить с нами. Вскоре у мамы диагностировали рак, и она умерла. Переживая сильное горе, Зоя с ужасом понимает, что влюблена в отчима, а в нее саму влюблен друг детства Ромка. Знакомство с отцом, который хочет принять участие в жизни дочери, еще больше запутывает ситуацию, и Зое теперь предстоит разобраться во всех этих сложных взаимоотношениях…

---

– Познакомься, Зайчик, это Саша… Он будет у нас жить. Вернее, мы вместе с ним будем жить… Ты не возражаешь, надеюсь?

Зойка так опешила, что даже и не подумала рассердиться на маму за этого Зайчика. Ведь договаривались же, что Зайчик – только в домашних стенах, а в присутствии чужих – ни-ни, никаких Зайчиков! Хотя – что ж теперь… Выходит, этот Саша тоже ей не чужой… Но мама могла и предупредить заранее, подготовить ее как-то к подобным переменам! А не вот так в лоб объявить – это Саша, он будет у нас жить…

На первый взгляд он ей не понравился. Неказистый совсем мужичонка. Ростом не вышел, особой статью тоже. Еще и нахальным каким-то показался… Глядит на нее и улыбается. Так улыбается, будто ждет, что она от радости начнет гопака плясать. Ага, щас! Не дождетесь от меня гопака! Свалился, как снег на голову, как тот Васисуалий Лоханкин из «Золотого теленка», еще и улыбается… «Я к вам пришел навеки поселиться, надеюсь я найти у вас приют…»

Повернулась, ушла к себе в комнату. Но дверь до конца не закрыла, слышала, как мама весело успокаивает на кухне своего «Васисуалия»:

– Не обращай внимания, Саш… Это у нее просто первая реакция такая. Погоди, вы еще друзьями станете не разлей вода… Что я, своего Зайчика не знаю? Она ж взрослая уже девица, скоро сама разберется, что к чему…

Ага, взрослая! Тогда ей только-только девятнадцать исполнилось! Второй курс юридического института! Можно сказать, вчерашняя школьница! И вообще… Если мама считает, что она взрослая, почему и впрямь раньше про своего «Васисуалия» не рассказала? Не поделилась женским секретом? За маленькую и несмышленую в этих делах сочла? А тут сразу и нате вам – взрослая… Обидно, однако!

Вскоре она услышала, как хлопнула входная дверь. Вышла из комнаты, осторожно заглянула на кухню. Мама стояла у плиты, жарила котлеты, весело напевая что-то себе под нос. Обернулась к ней, улыбнулась вдруг так лучезарно, будто и не заметила следов обиды на лице дочери.

– Зайчик, ты что на гарнир будешь, макароны или гречу? Или картошки сварить?

– Да мне все равно, мам… И вообще, что ты у меня спрашиваешь? Ты теперь у этого спрашивай… Как его…

Хотела сказать – у Васисуалия Лоханкина, но остановилась в последний момент. Слишком уж улыбка была у мамы счастливая. Не захотелось ее своей обидой портить.

– Теперь у этого Саши спрашивай, что ему на ужин готовить… Кстати, а где он? Куда сбежал?

– Он не сбежал, Зайчик. Он в магазин пошел. Говорит, вина надо купить, отметить это событие. Ну, и к чаю тортик какой-нибудь…

– Ах, он еще и алкоголик к тому же! Понятно!

– А что, хорошее вино по хорошему случаю пьют одни алкоголики? Например, красное сухое, французское?

– Ну, так уж и французское… Я думаю, для французского у него кишка тонка.

– Представь себе, с кишкой у него все в порядке… – Мама хохотнула коротко, сама удивившись несуразности ответа, и уже более серьезно добавила: – Зачем ты обижаешь хорошего человека, Зайчик? Ты ж его не знаешь пока… И уже так настроила себя на отрицание…

– А узнаю – и что? – с вызовом спросила она, чувствуя, что и впрямь перебарщивает с наездом. – Когда узнаю, прям-таки полюблю, что ли?

– Да… Когда узнаешь – полюбишь…

– Мам! Ты рассуждаешь, как влюбленная и оттого впавшая в неадекват женщина! Тебе кажется, что всем должен нравиться предмет твоей любви! Не узнаю тебя, мам!

– Да я и сама себя не узнаю, Зайчик… Последние двадцать лет уж точно со мной такого не было…

– А двадцать лет назад было?

– Да. Было. Я очень любила твоего отца. Но это уже другая история, и я не хочу сейчас об этом… Так что все-таки на гарнир сотворить, Зайчик? Давай гречку?

– Давай… И все-таки, мам… Откуда он взялся, этот Саша? Давно ты его знаешь?

– Давно… Очень давно. Двадцать лет уже знаю.

– Погоди, погоди… Не хочешь ли ты сказать… Что этот Саша… Что он…

– Ты хочешь спросить, не он ли тот самый мужчина, которого я любила? То есть твой отец?

– Ну да…

– Нет, Зайчик. Саша не твой отец. Не волнуйся.

– Ни фига себе – не волнуйся… Такие перемены в нашей жизни происходят – и не волнуйся! И что, ты все двадцать лет тайно с ним встречалась, что ли?

– Нет. Встречаемся мы только последние два года. Вернее сказать, прячемся. На углях танцуем. Мы и сами не знали, что все это так далеко зайдет…

– Надо же! Два года! И мне ничего не рассказывала! Скрытная ты, однако!

– Я не могла, Зайчик. Поверь мне.

– Он был женат, да? Хотя чего я спрашиваю… И без того понятно, что был женат…

– Он и сейчас женат. Не успел еще развестись. Просто ушел вчера из семьи. Ко мне ушел, понимаешь?

– Понятно… И большая у него семья? Семеро по лавкам, да?

– Нет. Только жена и дочка. Твоя ровесница, между прочим.

– Понятно, что ж… Значит, ты чужого мужа из семьи увела…

– Да. Так получается.

– Но ведь это нехорошо, мам?

– Я знаю, Зайчик… Знаю…

– Вот сколько раз я тебя просила – не называй меня Зайчиком, а? Я тебе о серьезных вещах говорю, а ты – Зайчик! Сразу этой дурацкой детской погонялкой все обесцениваешь! И вообще… Зачем ты меня Зоей назвала, а? Для того только, чтобы я всю жизнь в Зайчиках проскакала? Чтобы навсегда была обречена на этого Зайца? И как тебе только в голову пришло, не понимаю…

– Ну что ты сердишься, Зайчик? Не надо… Тем более ты сама знаешь, почему я тебя так назвала… Сто раз уже рассказывала…

– Да знаю, знаю… Ладно, проехали. Прости, мам…

Да, что-то она и впрямь не в меру раскипятилась. Восстание зайчиков устроила. Мама ведь и впрямь рассказывала ей, почему Зоей назвала…

Зоей звали ее драгоценную мачеху, которая и полюбила, и воспитала, и память о себе в сердце оставила. Мамин отец овдовел, когда она только родилась, и женился, стало быть, на этой мачехе по имени Зоя. А потом отец влюбился в другую женщину, более молодую и видную. И эта «молодая и видная» замуж за мужчину с ребенком не захотела, условие поставила, чтоб ребенка никакого не было. Вот и кинулся отец к этой Зое в ноги – оставь себе дочку, куда ж мне ее теперь… В детдом, что ли, отдавать при живом отце? А Зою и уговаривать не надо было – успела прикипеть сердцем к маленькой маме. Так и стали жить вдвоем… Отец и не помогал никак, ему «молодая и видная» помогать не разрешала. Мачеха Зоя маму вырастила, в институте выучила, а потом со спокойной душой померла, и мама всегда вспоминала ее с любовью и теплотой. И дочку свою в честь нее Зоей назвала. А родной отец так никогда о ней и не вспомнил… И даже встречаться не захотел, когда мама его потом разыскала. Сказал по телефону – стыдно, мол, в глаза тебе смотреть… Мама только недавно узнала, что его в живых нет. Так со стыдом, видать, и умер…

– Слушай, Зайчик… Я тебя попросить кое о чем хотела… – вывел ее из задумчивости тихий мамин голос.

– Что, мам?

– Ты будь с Сашей как-то повежливее, что ли… И прости меня, что не рассказала обо всем заранее. Мне почему-то казалось, что он тебе понравится… Что ты за меня рада будешь… Ну, как это сказать… Априори, что ли…

– Да это ты меня прости, мам. Это я веду себя как маленькая, ей-богу. И этот твой Саша… Он и впрямь ничего такой…

– Да он тебе понравится, я тебя уверяю! Вот начнете общаться, и понравится! Ты мне веришь, Зайчик?

– Да, верю. Я постараюсь, мам. Честное слово. Я постараюсь найти с ним общий язык.

– Правда, Зайчик? Ты сейчас искренне это говоришь?

Мама глядела с надеждой, ждала ответа. И что, что она могла ей сказать? Уверить, что Саша уже ей нравится? А если не нравится, то со временем – непременно?

Да если б мама знала тогда, во что выльется все это «постараюсь», все это «нравится – не нравится»! Но она не знала. Да и сама Зойка тоже не знала до поры до времени. Потому что когда тебе всего девятнадцать – поди еще разберись во всех коварных глубинных оттенках этого невинного на первый взгляд «нравится». И если даже со временем разберешься, это уже ничего не меняет… Придется с этим жить и прятать, прятать эти оттенки в себе глубоко, в самые дальние темницы, запирать двери темниц на амбарные замки… А главное – самой себе не признаваться, что ты в этих глубинах под амбарными замками прячешь…

Впрочем, никто об этих самых глубинах и знать не знал и не догадывался. Да что там – она и сама о них знать не желала! Потому что Ромку своего любила. Вернее, ей так казалось, что любила…

С Ромкой они дружили с пятого класса. Он был тихим спокойным мальчиком, уютным и покладистым. Никогда с ней не спорил, принимал ее мнение как единственно верное и правильное, о чем бы это мнение ни было. А еще Ромка был высоким, спортивным и симпатичным, и все девчонки ей завидовали, и даже лучшая подружка Ирка перестала с ней дружить из-за Ромки. Нравился он ей. А третьей лишней Ирка быть не захотела. Да и кому понравится тащить на себе роль третьего лишнего? Все же первыми быть хотят… Первыми и единственными.