Брайан Мерчант - Универсальное устройство

• Название: Универсальное устройство
• Автор: Брайан Мерчант
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-092945-0

Инсайдерская история самого засекреченного продукта Apple, рассказанная автору инженерами, дизайнерами, разработчиками, стоявшими у истоков создания iPhone. Это удивительная и увлекательная книга, которая позволит по-новому взглянуть и на историю самого продаваемого девайса в мире, и на роль Стива Джобса в его изобретении, а также понять, что за технологии и что за люди стоят за каждым iPhone, лежащим в нашем кармане.

---

Это же объясняет, почему в Серро-Рико работает около трёх тысяч детей. Совместные исследования, проводимые в 2005 году ЮНИСЕФ, Государственным институтом статистики и Международной организацией труда, показали, что в шахтах боливийских городов – Потоси, Оруро и Ла-Пас – работают семь тысяч детей. Если верить книге «Мир детского чёрного труда: исторический и региональный обзор», вышедшей в 2009 году, работающие дети встречаются в горнодобывающих городах по всей Боливии, включая Уануни и Антекеру. В Боливии трудится так много детей, что в 2014 году государство внесло поправки в закон о труде, позволив детям от десяти лет легально выполнять кое-какую работу. Но речь там идет не о добыче руды: детям любого возраста запрещено работать в шахтах. Однако слабый надзор и структура самих кооперативов оставляют детям множество лазеек, ведущих прямиком в горные недра. В одном только 2008 году из-за несчастных случаев в шахтах Серро-Рико погибло шестьдесят детей. Мария рассказывает нам, что дети работают в самых глубоких шахтах, куда сложнее всего добраться, из-за чего там меньше всего народу. Дело очень рискованное – либо пан, либо пропал, – но дети часто следуют за своими отцами, чтобы помочь прокормить семью или заработать на вещи, нужные им для школы. Добыча руды – одно из самых доходных занятий, какое может найти себе чернорабочий, отчасти именно из-за серьезных рисков.

Ифран Манене – бывший шахтёр, который теперь работает гидом, начал трудиться в шахтах, когда ему исполнилось тринадцать. Отец его – тоже шахтёр, всю свою жизнь проработавший в недрах Серро-Рико. Ифран присоединился к нему будучи подростком, чтобы обеспечить семью самым необходимым, и проработал с ним бок о бок семь лет. Сейчас отец Манене страдает от силикоза, болезни лёгких, преследующей всякого, кто проработал в шахте долгие годы, вдыхая кварцевую пыль и прочие вредные вещества, – отчасти именно поэтому срок жизни шахтёров, работающих в Серро-Рико от рассвета до заката, не превышает сорока лет.

Рабочие получают оплату согласно количеству пригодного для продажи сырья, добытого ими из стен Рико, а не по отработанным часам. Они пользуются кирками и динамитом, чтобы выбить ценную добычу из глубин горы и загрузить её в вагонетки, доставляющие руду наверх; шахтёры избегают более эффективных способов, так как практичные технологии значительно сократят рабочие места. Так что труд шахтеров в Серро-Рико сейчас мало чем отличается от труда их коллег, живших сотни лет назад.

В самый удачный день шахтёры могут получить по пятьдесят долларов на брата – хорошая сумма в этих местах. Если им не удастся поднять наверх достаточное количество серебра, олова, свинца или цинка, они останутся ни с чем. Они продают минералы местной металлургической компании, которая расплавляет мелкие партии руды на месте, а крупные отправляет на промышленные предприятия.

Серебро и цинк отправляют железной дорогой в Чили. Олово уходит на север, на боливийский государственный металлургический завод Vinto или же на частное металлургическое предприятие OMSA. Оттуда олово начинает свой путь внутрь продукции Apple.

«Почти половина всего добываемого в настоящее время олова идёт на припой, которым соединяют компоненты электроники», – сообщила информационная компания Bloomberg в 2014 году. Припой почти полностью состоит из олова.

И вот что приходит мне в голову: металл, который добывается взрослыми и детьми, с помощью самого примитивного инструмента на одном из самых крупных, древних и до сих пор действующих месторождений – том самом, которое в XVI веке снабжало богатейшую империю, – оказывается внутри самого передового устройства в мире. И месторождение это сейчас кормит одну из богатейших компаний на Земле.

* * *

Откуда нам известно, что Apple использует олово с завода Vinto? Всё просто: об этом заявляет сама Apple.

Apple составляют списки металлургических заводов, фигурирующих в их каналах снабжения, как часть отчётов Ответственности поставщика, которые открыты общественному контролю. В этом списке есть и Vinto, и OMSA. К тому же благодаря нескольким источникам – шахтёрам-добытчикам и промышленным аналитикам – я смог убедиться, что олово из Потоси действительно уходит на металлургический завод Vinto.

Благодаря не очень внятной поправке к закону Додда-Франка о финансовом реформировании, принятом в 2010 году и нацеленном на противодействие компаниям, закупающим «конфликтные» полезные ископаемые из Демократической Республики Конго, открытые акционерные компании должны раскрывать источники так называемых металлов 3TG (олово, тантал, вольфрам и золото), используемых для создания их продукции.

Apple говорит, что приступила к составлению карты своей системы поставок в 2010 году. В 2014 году компания стала публиковать списки утверждённых металлургических заводов, с которыми она сотрудничает, и заявила, что работает над тем, чтобы очистить свои каналы поставок от металлургов, покупающих конфликтные минералы. По данным за 2016 год Apple стала первой компанией в индустрии, в чьей системе поставок все металлургические заводы были согласны на регулярные проверки.

И это важное и непростое достижение. Apple использует десятки сторонних поставщиков, производящих детали для устройств вроде iPhone, и все эти поставщики прибегают к услугам своих собственных поставщиков, которые привозят им нужные элементы или сырьё. Все вместе они образуют гигантскую паутину из компаний, организаций и структур; сама Apple покупает напрямую лишь небольшую долю сырьевых материалов для изготовления своей продукции. Так работает множество компаний, производящих смартфоны, компьютеры или сложные машины: большинство полагается на запутанную паутину поставщиков-посредников, обеспечивающих их всем необходимым.

Так что ваш iPhone начинается с тысяч шахтёров, трудящихся в нечеловеческих условиях почти на каждом континенте планеты, чтобы добыть из недр земли сырьё, которое пойдёт на создание деталей вашего универсального устройства.

* * *

Что из себя представляют эти сырьевые материалы? Из каких химических элементов состоит iPhone, если расщепить его на атомы? Чтобы найти ответ, я попросил Дэвида Мичода, консультанта по вопросам горнодобывающей промышленности и главу компании 911 Metallurgist, помочь мне с определением химических составляющих iPhone. Насколько мне известно, подобный анализ проводился впервые. И вот как он был сделан.

Я купил новёхонький iPhone 6 в крупнейшем фирменном магазине Apple на Пятой авеню на Манхэттене в июне 2016 года и тут же отослал его Мичоду. Он же отправил его в металлургическую лабораторию, где над ним провели ряд экспериментов.

Сперва устройство взвесили – 129 граммов, всё как в рекламе Apple. Затем iPhone поместили в ударную машину, которую используют для измельчения камня, и там, в замкнутом пространстве, обрушили на него с метровой высоты пятидесятипятикилограммовый молот. Литий-ионная батарея взорвалась. Всю массу, бывшую ещё недавно телефоном, извлекли и растёрли в порошок. «Просто удивительно, насколько тяжело оказалось его сломать», – рассказывает Мичод. Все материалы затем были собраны и проанализированы.

Благодаря этому исследованию учёные смогли выявить элементы, из которых состоит iPhone.

«Двадцать процентов алюминия, – докладывает Мичод. – Из него сделан внешний корпус. Вам бы в голову не пришло, что четверть всего веса приходится на каркас… Алюминий очень лёгкий. И дешёвый: по два доллара за килограмм».

На 3 % iPhone состоит из вольфрама, который обычно добывают в Конго и используют в вибраторах и экранных электродах. Кобальт, основная составляющая батареи, тоже добывается в Конго. Самый ценный металл в iPhone – золото, но его здесь совсем мало.

«Никаких ценных металлов в значимых количествах не обнаружено: так, на один-два доллара, – рассказывает Мичод. – Никель стоит больше девяти долларов за полкило, но тут его лишь два грамма». Они использованы в микрофоне iPhone.

Больше, чем всяких ценных металлов, в iPhone мышьяка – 0,6 граммов; впрочем его концентрация слишком мала, чтобы причинить какой-либо вред. Удивительно, но в составе обнаружился галлий. «Единственный металл, который становится жидким при комнатной температуре, – говорит Мичод. – Это побочный продукт. Чтобы получить галлий, нужно сперва добыть уголь». Чего не скажешь о приличном количестве свинца. «Мир упорно пытается избавиться от свинца, но это очень сложно».

Кислород, водород и углерод тут сопряжены с разными сплавами, присутствующими во всех частях телефона. Оксид индия-олова, например, используется как проводник в сенсорном экране. Оксиды алюминия можно найти в корпусе, а оксид кремния используется в микрочипе, мозге iPhone. Тут же – мышьяк и галлий.

Телефон на 6 % состоит из кремния: он есть в микрочипах. В батареях же можно много чего найти: и литий, и кобальт, и алюминий.